и раньше сталкивались с варварами. Говорю тебе, их стоит выслушать. — Он повернулся к Артуру. — Скажи, что ты предлагаешь?
Мне показалось, что Конэйр вздохнул с облегчением. Решения ждали не от него. В глубине души он восхищался Артуром и его боевой хитростью. Но он должен был заботиться о том, чтобы его барды и лорды не заметили его слабости, и только поэтому обрушился с критикой на Артура. Он блефовал. Никакого ожесточения в отношении Артура он не испытывал.
Артур не стал ждать, пока его будут уговаривать.
— Мы должны действовать немедля! Нельзя позволять им обосноваться возле наших стен, иначе мы окажемся в ловушке здесь, внутри.
— Вот! Это как раз то, что я собирался предложить. — Конэйр горделиво выпрямился. — Видите, британский король согласен со мной. — Он повернулся к своим лордам. — Сохраняем ночное построение. Те, кто следовал за Артуром ночью, пойдут с ним. Остальные — за мной!
Он повернулся и оглядел нас орлиным взором.
— Как только будете готовы, британцы, действуйте! — распорядился он. — Враг у ворот.
Гвенвифар бросила на него сердитый взгляд.
— Вот же самодовольный мужчина, — сказала она. — Он что, вообразил себя римским императором и может нами командовать? — Она повернулась к мужу. — Ладно. Плевать. Надо остановить вандалов.
— Ты права, — кивнул Артур, наблюдая, как ирландские лорды с шумом покидают зал. Мы выходили последними.
Во дворе конюхи седлали лошадей, воины облачались в доспехи, а их сородичи бестолково суетились вокруг. Гвенвифар ушла готовиться к битве. Артур остановился у двери зала, какое-то время смотрел на суматоху, а затем сказал мне:
— Если нам суждено дожить до конца этого дня, Мирддин, клянусь своим мечом, я еще научу этих ирландцев порядку.
Впрочем, суматоха быстро улеглась, мы приготовились и ждали только Лленллеауга с результатами разведки.
— Да куда он запропастился? — ворчал Кай, ковыряя грязь копьем. — Как бы с ним чего не случилось…
— Только не с Лленллеугом, — ответил Бедивер. — Он слишком скользкий угорь, чтобы попасться в сеть к варварам.
Когда ожидание стало мучительным, Кай собрался сам отправиться на разведку. Артур запретил.
— Вернется, когда сможет.
— Да я знаю, — согласился Кай. — А все-таки мне было бы спокойнее, если бы мы представляли силы и положение врага.
— Я бы тоже, Кай, — сказал Бедивер. — только лучше все же дождаться Лленселина.
Кай громко рассмеялся над прозвищем, которым воспользовался Бедивера. Артур тоже усмехнулся.
— Лленселин? — переспросил я. — Почему ты его так назвал? — Я понял юмор, заключенный в игре слов. Имя ирландского воина действительно напоминало слово «шторм», но мне хотелось, что Бедивер сам сказал об этом. Это означало бы, что они включили Лленллеуга в ближний круг, как и других кимброгов Артура.
— Ты видел его, Эмрис. Мы все знаем, что он сражается, как вихрь.
— В самом деле, — согласился Кай, — он буйный.
К нам присоединилась Гвенвифар, вся сверкающая острыми гранями. Кольчуга блестела, как мокрая кожа, острие копья сияло. На ней был кожаный килт и высокие кожаные сапоги. Волосы она собрала и туго подвязала; подобно царицам-воительницам своего народа, она разрисовала лицо и руки ярко-синей краской: спирали, полосы и змеи. Выглядела королева свирепой, красивой и очень опасной.
Мне не доводилось видеть ее такой. Я удивился. Она приняла мое удивление за восхищение.
— Тебе просто не случалось видеть меня в бою, Эмрис, ну да ничего, скоро увидишь, — спокойно сообщила она.
— Госпожа, — церемонно промолвил Бедивер, — мне повезло, что не приходится поднимать меч против вас, и я могу только пожалеть несчастных, которые это сделают.
Артур с удовольствием смотрел на жену. Он коснулся ее щеки, взял на палец немного краски и провел у себя под глазами две линии.
— Позволь мне, — сказала Гвенвифар. Она приложила концы пальцев ко лбу мужа и провела две вертикальные линии по центру бровей. Одним движением она превратила Медведя Британии в кельта, подобного королям-воинам древности, которые первыми встретили римлян возле вала.
— И как я выгляжу? — поинтересовался Артур.
Каю и Бедиверу очень понравилось, да и мне тоже. Они тут же захотели разукрасить себя так же.
— Я достану вам краски на всех, — пообещала Гвенвифар. — Враги запомнят нас синими.
— Всадник! — раздался крик с надвратной башни.
— Лленллеуг возвращается. — Артур направился к воротам. Простучали копыта и Лленллеуг влетел во двор крепости. Он соскользнул со своего коня и, не обращая внимания на Конэйра и ирландских вождей, нетерпеливо звавших его, направился прямо к Артуру.
— Они хотят говорить с тобой, — сказал ему Лленллеуг.
— Правда? — удивился Артур. — Где и когда?
— На равнине, — ответил Лленллеуг. — Сейчас.
— Сколько их? — спросил Бедивер.
— Тысяча и двести, а может, больше. Думаю, все уже сошли на берег.
— Боже, спаси нас, — пробормотал Бедивер себе под нос. — Двенадцать сотен против наших трех.
— Да это настоящее нашествие, — заявил Кай.
Подбежал Конэйр, рассерженный тем, что ему приходится узнавать новости вторым после Артура.
— Мне так и придется выпрашивать крошки с твоего стола? — обиженно заявил он. — Кто-нибудь скажет мне, что происходит?
— Они хотят поговорить с нами, — просто ответил Артур.
— И зачем дело встало? — Конэйр горделиво выпрямился. — Давайте поговорим. Наши копья будут языками, а мечи — зубами. Замечательный разговор получится.
— Они предупредили, что если мы не захотим говорить, — продолжал Лленллеуг, — они сотрут нас в порошок, все сожгут, а потом развеют пепел в море.
— Если они так собираются вести переговоры, лучше поговорить с ветром, — проворчал Кай.
— Кто и как передал тебе это? — спросил я Лленллеуга.
Лицо худощавого ирландца поникло, и он покраснел от стыда. Глубоко вздохнув, он все же признался:
— Меня взяли в плен, Эмрис.
— Как?! — удивился Фергюс.
— Я сам виноват. Увидев врагов на равнине, я решил подъехать поближе. — Он помолчал. — Их вожди сами пошли на разведку, вот я и налетел прямо на них. Это еще в лесу было, я не заметил. А когда заметил, было уже поздно.
— Почему ты не сразился с ними? — в недоумении спросил Фергюс.
— Это был