— Мой господин, что еще вы видели? — спросил Рацел. — Каков ваш план? — Он окинул взглядом замершие фигуры. — Пусть они и неотесанные глупцы, но все же это имперские граждане.
Мефистон постучал пальцем по одному из висевших на поясе фиалов с кровью.
— Я испил знания отче Орсуфа. Пусть его кровь слаба и жидка, но полна знаний. Я вкусил всю историю этого города. И она восхитительна. — Властелин Смерти прошел мимо рядов тел и показал Витарусом на дверь на дальней стороне зала. — Такие же покойницкие разбросаны по всему городу и связаны тянущимися на километры катакомбами.
Когда библиарии подошли к двери, их глава легко взмахнул мечом, и она с шипением разошлась.
— Нам не потребуется проталкиваться через толпу. — Он повел их в прямой как стрела, сводчатый коридор, вдоль стен которого стояли жаровни и тянулись жуткие фризы, демонстрирующие погребальные обряды Обета. — Этот проход приведет нас прямо к амфитеатру, практически к тому самому месту, где архикардинал будет произносить речь.
Кровавые Ангелы шагали мимо мозаичных изображений; в отблесках огня из теней проступали ухмыляющиеся мертвенно-бледные лица. Внезапно Антрос запнулся, увидев, как Мефистон внезапно пригнулся и завертел головой, словно на него напал рой насекомых.
Библиарии шагнули было к нему, но замерли, увидев, что тело их господина пошло рябью, будто они смотрели на него сквозь водопад. Властелин Смерти взревел от гнева и оттолкнулся от стены, оставив позади призрачное отражение себя, все еще мерцающее на фоне мозаик. Вскоре неподвижный Мефистон растворился в тенях, а кричащий, шатаясь, пошел дальше и врезался в колонну с такой силой, что с потолка посыпалась пыль. Под его весом десятки окаменевших костей раскрошились в прах.
— Старший библиарий! — воскликнул Антрос, кинувшись к нему.
Мефистон устало опирался на колонну. Кровавая пелена заполняла его глаза; Властелин Смерти повернулся к спутникам и поднял руку, приказывая остановиться. Библиарии попятились.
Лицо Мефистона исказила гримаса боли. Похоже, он не мог опустить руку. Она задрожала. С пальцев капало темное пламя.
Нити света протянулись от его ног, и земля со стоном пошла трещинами.
— Калистарий! — глубоким и властным голосом вскричал Рацел.
Мефистон завыл, сжав кулак. Свет угас, и все стихло.
Властелин Смерти отпрянул от братьев, спотыкаясь, и схватил себя за еще дымящуюся руку.
Библиарии подбежали к нему и подхватили своего господина прежде, чем тот упал. В это мгновение Антрос увидел лицо, но не Мефистона, а той, что привиделась ему на Термин, — освежеванной женщины в грязной вуали. Ее слова вторглись в разум Луция; он знал, что их слышит и Властелин Смерти.
«Мы такие, какими нас сделали наши шрамы. Мы рождены в крови».
Затем жуткое лицо исчезло, и он снова увидел Мефистона.
— Нужно поспешить, — вымолвил Властелин Смерти, когда кровь отхлынула от его глаз. — Дар становится все сильнее. Изменения во мне ускоряются. — Он окинул взглядом коридор. В свете немногих еще горевших факелов Мефистон заметил груды костей. — Какова бы ни была сила, скрывающаяся в этом мире, она укрепляет Дар. — Он отступил от спутников, все еще сжимая свою руку. — Мы должны добраться до архикардинала и узнать, где же спрятан Окаменелый меч. Но я чувствую, что Хаос уже проник в этот мир и что нечто ужасное произойдет, если Дравус произнесет свою речь прежде, чем мы придем туда. — Он покачал головой. — Я должен видеть яснее, но это так называемое «чудо» все так же затуманивает все мои мысли.
— Как и мои, — кивнул Рацел. — Я пытался коснуться разума жрецов, но мне открылось лишь отражение собственных мыслей. Нельзя быть уверенным ни в чем.
— Клинок хранится в каком-то реликварии, — говорил Мефистон. — Это я чувствую. Но почти вся эта планета — огромный реликварий!
— А что, если мы проведем Рубрику Созвучия? — спросил Антрос. Он поднял посох и посмотрел на собратьев. — У нас ведь хватит сил, чтобы найти столь мощное средоточие психической силы? Должно быть, клинок сияет, словно маяк.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это бессмысленно, — покачал головой Мефистон; он скривился и пошатнулся, но не упал, упершись мечом в пол. — Даже объединив разумы всего либрариума, мы не нашли бы Окаменелый меч. Это машина, созданная для обуздания силы, но не источник силы. Нет. Нам нужно узнать от архикардинала Дравуса, где Дети Обета хранили ее на протяжении всех этих долгих веков. Капитан Ватрен, — резко спросил он по воксу, — вы уже добрались до врат?
— Старший библиарий, — донеслось в ответ, — я оставил сержанта Гестиаса и его отделение у южных ворот, а сам веду отделение Серифа к северным. Здесь… — Он помедлил, и по сети разнесся рев. — Здесь огромные толпы, старший библиарий. Путь оказался куда дольше, чем я думал.
— Поспеши, — сказал Мефистон. — Ты нужен мне у ворот. Они защищены непонятными мне оберегами. Похоже, мой разум не может воздействовать на них, и потому мне потребуется, чтобы вы были рядом. А что насчет шлюза? Технодесантник добрался до него?
— Да, старший библиарий. Брат Галл уже там, он сообщил мне, что может управлять механизмом. Хотя не понял его предназначения.
— Хорошо, — ответил Мефистон. — Удостоверьтесь, что будете готовы закрыть ворота по моему приказу. Я рассчитываю на вас, капитан…
С этими словами Властелин Смерти зашагал через тени, раскачиваясь из стороны в сторону, будто пьяный. Библиарии ускорили темп, перейдя на размашистый шаг, как при марш-броске, и устремились во мрак следом за своим предводителем. Космодесантники прошли еще через несколько жутких, заваленных трупами мертвецких, но, в отличие от первой, они пустовали. Похоже, их покинули в спешке, бросив на окровавленных плитах ножи и пилы.
Так они добрались до пологой лестницы, ведущей вверх к далекому свету дня. Мефистон начал бормотать что-то неразборчивое. Теперь он увереннее держался на ногах и поднимался по ступеням без задержки. Подъем продолжался долго; Антрос чувствовал, что они идут к одной из самых высоких точек в городе. До них уже доносился низкий ритмичный звук, похожий на шум океана, но каждая звуковая волна приходила в четко выверенное время и становилась все громче, пока не стало казаться, будто они попали в огромное сердце.
Наконец показались двери, по меньшей мере вдвое выше Кровавых Ангелов и увенчанные фронтоном со скульптурным подобием ревущей химеры, державшей проход в когтях. Двери были закрыты, но после одного лишь взмаха Властелина Смерти засовы разошлись и створы распахнулись, впустив лучи солнца.
Кровавые Ангелы вышли в широкий зал, ведущий к балкону на верхних уровнях амфитеатра. С этой точки виден был невероятный размах стадиона: его стены напоминали склоны горы, отчего он выглядел не рукотворным сооружением, но шедевром самой природы. Здание было идеально круглой формы, а его отвесные стены, вздымавшиеся на десятки метров, венчали огромные статуи. Годы не пощадили скульптуры, но когда-то они явно изображали жрецов, в молитве воздевших руки к небесам. Антрос заметил и то, что, в отличие от остального города, амфитеатр был возведен из камня. Он явно был древним; Луций решил, что его возвели еще до всех этих костниц. За века мраморные ступени потрескались и истерлись, а лица статуй стали почти неразличимыми.
Но еще сильнее величия обветшалой архитектуры Кровавых Ангелов поразил шум. На террасах внизу столпились тысячи священников и солдат, и все они вновь и вновь выкрикивали имя архикардинала. Именно этот звук доносился из-за дверей. Множество голосов, звучавших в унисон, создавали стену невероятного шума, и Антрос ощутил, как в ответ учащается его пульс. Сотни механических гимнариев и сервочерепов кружили над головами, осыпая людей клочьями пергамента, отчего казалось, что в амфитеатре бушует буран из обрывков священных текстов.
— И как мы найдем здесь архикардинала? — прокричал Рацел, напрягая голос, пытаясь перекрыть подобный шторму рев жрецов.
Мефистон вяло прислонился к перилам балкона, склонив голову и опустив плечи.