— Ты уже достаточно помог мне. Останься пока со своими книгами, отче Орсуф.
Огонь в единственном глазу аббата погас, и он кивнул, печально улыбаясь.
— Понимаю, — ответил Орсуф и неловко поклонился Мефистону. — Удачи, старый друг. Возможно, мы встретимся вновь. — Он направился обратно в библиотеку, все еще посмеиваясь: — Мудр не по годам, а?..
Властелин Смерти в свою очередь принялся спускаться по ступеням. Плащ развевался за его спиной, а взгляд был даже тяжелее, чем прежде.
— Я знаю, что нам следует сделать, — сказал он, подойдя к Рацелу.
— Ты знаешь, где клинок? — спросил эпистолярий, схватив его за руку.
Мефистон покачал головой.
— Но аббат открыл мне больше, чем я ожидал. Храбрость позволила ему порвать с традициями, связывавшими его, а прозорливость сделала остальное. Он понимает, какие ошибки были здесь совершены. Я объясню остальное, пока мы будем идти в амфитеатр. — Он передал книги Луцию и зашагал вперед.
— Времени у нас мало, — добавил Властелин Смерти, ведя их через аббатство. — А сделать предстоит многое, прежде чем мы встретимся с архикардиналом. Ватрен вышел на связь?
— Да, — ответил Рацел. — Они направляются к воротам амфитеатра, как вы и приказали. И ищут какой-то… шлюз?
— Хорошо, — кивнул Мефистон. — Это здание старо даже по меркам города. Его тайны скрыты от колдовства способом, непонятным даже мне. Поэтому мне потребуется грубая сила капитана.
Антрос, чьи сабатоны гремели по мостовой, уже видел далекие террасы амфитеатра. Библиарии спускались по холму, на пути им попадались большие группы взбудораженных священников и отряды измотанных войной солдат, чьи изможденные лица словно озарялись светом новой жизни при звуках заунывных молитв, передаваемых летящими гимнариями.
Антрос заметил, что многие из прохожих держат в кулаках непонятные предметы, мерцающие и сверкающие в лучах зари, пробивающихся меж улочек и мостов. Когда один из спешивших мимо людей прошел достаточно близко, лексиканий разглядел у него в руке серебристую рукоять меча без клинкового полотна.
— Окаменелый меч является краеугольным камнем их веры, — ответил Мефистон на не высказанный вслух вопрос Луция. — Запрещено даже произносить его название. Они редко устраивают столь явные демонстрации своей веры.
— Что же это за секта? — процедил Рацел, сверля взглядом текущие мимо толпы. — Что скрывают эти варвары? Ну, кроме невежества…
Они дошли до узкого пешеходного мостика, поднимавшегося над лабиринтом далеких улиц. Властелин Смерти увел братьев от основного потока людей в более спокойный район.
— Они верны Императору, — бесстрастно заявил он. — И не еретики. Они даже не слишком отклонились от общепринятой религии.
Старший библиарий помедлил: сквозь толпу проталкивались солдаты из полка драгун с лазерными ружьями на плече. Они торопились влиться в толпу, текущую к амфитеатру. Военная форма их была вычурной и включала отполированные медные кирасы и шлемы с высокими плюмажами. У всех виднелись шрамы. Одежда местами была порвана и заляпана кровью. Это явно были закаленные бойцы.
Пока мимо шла длинная колонна солдат, некоторые из них изумленно косились на Кровавых Ангелов. Некоторым даже хватало смелости отдать космодесантникам воинское приветствие, но по блаженным и отстраненным взглядам любой понял бы, что драгуны испытывают тот же благоговейный трепет, что и церковники. Когда мимо шагали последние драгуны, Антрос заметил у них на нагрудниках выгравированный знакомый символ — ту же перевернутую букву «Т», что была вытатуирована на макушке пресвитера Кайриака. Лишь тогда он осознал то, что, скорее всего, уже давно поняли его братья. Перевернутая «Т» напоминала рукоять меча.
— Император — стержень их веры, — продолжил Мефистон, когда вереница солдат и техники наконец-то закончилась. — Но вера эта затуманена мифами и суевериями их предков. — Он кивком показал на книги, переданные Антросу. — Аббат рассказал мне многое. Например, каково истинное предназначение Детей Обета: они поклялись прежде всего хранить в безопасности и тайне Окаменелый меч. Все догматы и ритуалы направлены на сохранение тайны даже от остальных священников Адептус Министорум.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но зачем? — спросил Луций, когда они пошли по мосту прочь от драгун. — Если они не предатели, зачем утаивать что-либо от соратников?
— Они обмануты собственной верой, — ответил Мефистон, останавливаясь, чтобы осмотреть дверной проем. Искривленная костяная перемычка напоминала лапу огромного орла, вцепившегося в дверь бледными когтями. На колоннах по обе стороны были вырезаны символы, и Мефистон начал водить по ним пальцем, пытаясь понять их значение.
— Исповедник Зин рассказывал нам красочные легенды о сотворении этого мира, но, как вы сами помните, он умолчал о сути обета. А вот отче Орсуф юлить не стал. Духовенство Дивинуса Прим верит, что его святой долг — хранить Окаменелый меч в тайне, ибо однажды Бог-Император восстанет с Золотого Трона, чтобы забрать его. И, пока клинку ничто не угрожает, Он начнет день гнева, дабы очистить Галактику от неверующих. Больше всего священники боятся, что какой-нибудь вояка решит использовать этот клинок как настоящее оружие и заберет его из святилища.
— А вы заберете? — спросил Антрос.
Мефистон не ответил, поглощенный изучением рун на колонне, но Антрос и Рацел обменялись многозначительными взглядами. Даже на этой тихой улице было слышно, как тысячи фанатиков наполняют город.
— Спасибо тебе, отче Орсуф, — прошептал Мефистон, когда знаки на колонне засияли и вспыхнули лазурными огнями, озарившими его мертвенное лицо. Свет становился ярче, а странная дверь расходилась — кости расплетались, будто шнурки в ботинке. Спустя считаные мгновения показался длинный сумрачный коридор, ведущий ко второй двери.
Мефистон уверенно шагнул внутрь, и библиарии поспешили за ним. На страже у второй двери стоял скучающий гвардеец, облаченный в ту же сине-медную униформу, что и встреченные на мосту драгуны. При виде Ангелов он схватился за ружье и прицелился, с испугом глядя на трех шагавших к нему великанов.
— Стойте! — закричал он. — Вам сюда нельзя! Если вы не…
Один взгляд Мефистона заставил его умолкнуть. Гвардеец замер с открытым ртом, как статуя.
Заточение человека в осколке времени было лишь небольшим проявлением психической силы, которое Антрос и Рацел едва заметили.
Они молча прошли за Мефистоном мимо неподвижной фигуры и оказались в небольшом вестибюле с широкой лестницей, ведущей на верх. Поднявшись, Кровавые Ангелы очутились на огромном круглом балконе в десятки метров в диаметре, откуда им открылся вид на странный зал внизу. В свете нескольких больших жаровен можно было разглядеть бесчисленное множество трупов, буквально устилавших пол. Это зрелище напомнило Антросу скотобойню. Тела в разной степени расчленения были сложены ровными рядами: с одних содрали кожу, и они блестели влажными мышцами при свете факелов и зловеще ухмылялись; от других остались только скелеты. Среди них суетился десяток закутанных в рясы жрецов, вырезавших внутренности изогнутыми церемониальными ножами и складывавших их в просторные керамические урны. Жрецы работали по двое: пока один орудовал ножом, другой читал молитвы из небольшой книги, размахивая свободной рукой над постепенно распадающимися телами, и выводил в воздухе узоры.
Несмотря на густые клубы благовоний на балконе, жрецы уловили отсвет жаровен, блеснувший на доспехах Кровавых Ангелов, и удивленно посмотрели наверх. На балконе тоже находились священники; когда при виде Кровавых Ангелов некоторые с криками бросились к ним, Мефистон протянул руку: иглы алого света понеслись к людям, и те застыли, не сделав и десятка шагов.
Взмахом руки Властелин Смерти велел братьям следовать за ним и спустился по ступеням.
— Люди Мормоты еще этого не поняли, — говорил Мефистон, спеша сквозь облака благовоний. — Но враг уже преодолел их ворота. — Он прошел мимо погребальных плит и обернулся. — Мы должны действовать быстро, иначе уже к наступлению ночи от города останутся одни руины, а между нами и Окаменелым мечом будет стоять целая армия.