думали, что знают, кто он такой. "Первое, о чем мы спросили, - можем ли мы пригласить Сэма на телевидение", - говорит Рамник. "Это казалось маловероятным. Но Натали как-то справилась". Чтобы помочь себе в новой и незнакомой роли главы отдела по связям с общественностью FTX, Натали позвонила в нью-йоркскую фирму по связям с общественностью под названием M Group Strategic Communications. Ее глава, Джей Моракис, поначалу отнесся к этому с опаской. "Я подумал, что это какая-то сомнительная китайская затея, - сказал он. Но потом он выслушал предложение Сэма и посмотрел его первое крупное публичное выступление на Bloomberg TV. "Что бы ни было самым близким в моем опыте PR, ничто не может сравниться с этим", - сказал он. "Мне пятьдесят лет. Моя фирма существует уже двадцать лет, и я никогда не видел ничего подобного. Все мои ребята хотят познакомиться с Сэмом. Мне звонят руководители компаний и спрашивают: Можете ли вы сделать для нас то, что сделали для Сэма?" В 2021 году ему пришлось объяснять, что на самом деле он ничего не сделал. Сэм просто... случился.
Эффект от выступлений Сэма в СМИ во второй половине 2021 года превзошел все ожидания. Этот человек, который всегда держал мир на расстоянии, и от которого мир в основном держался на расстоянии, каким-то образом, через СМИ, ожил в воображении людей. Внутри криптовалюты Сэм становился знаменитым, за ее пределами он все еще был неизвестен и, следовательно, ему не доверяли.
Часть странной новой работы Рамника заключалась в том, чтобы помочь исправить это. "Как вы определяете, что что-то заслуживает доверия?" - сказал он. "По ассоциации. Доверие возникает из ранее существовавших отношений". У Сэма не было никаких предварительных связей; примерно до восемнадцати лет у него вообще не было никаких связей; с тех пор он познакомился с кучкой эффективных альтруистов (многие из которых были в ярости от того, что он устроил гражданскую войну внутри их движения) и еще с кучкой трейдеров с Джейн-стрит (которые были сильно раздражены тем, что он покинул Джейн-стрит и создал конкурирующую фирму, а также тем, что переманил трейдеров с Джейн-стрит).
И вот вместе с Сэмом Рамник отправился заводить новые связи, начав с венчурных капиталистов. На самом деле FTX не нуждалась в капитале. Но если бы они смогли найти правильного венчурного капиталиста, который бы установил отношения с Сэмом, это помогло бы им легче проникнуть в сознание других людей, не связанных с криптовалютами. "У нас был разговор о легитимности и доверии", - говорит Рамник. "Мы спрашивали: "Можем ли мы привлечь деньги от хорошего венчурного фонда?". Ни один китайский венчурный фонд не был большой проблемой. Мы хотели, чтобы нас ассоциировали с американскими организациями".
Первые разговоры между криптовалютчиками и представителями венчурного капитала были немного неловкими. "Им нужны были образцы нашего внутреннего контроля", - говорит Рамник. "У нас их не было". Венчурные капиталисты видели, как быстро растет FTX - они считали, что это дикари, сидящие на фонтане, - но не были уверены, что то, что они видят, ближе к последнему галлону нефти, чем к первому. Была ли это просто крупная сделка, которая сойдет на нет вместе с увлечением криптовалютами, или Сэм строил что-то долговечное? Если второе, то ему нужен был доступ к американским инвесторам, а для этого FTX требовался внутренний контроль. Кроме того, они должны были получить лицензию и регулирование.
Здесь кроется самая большая проблема, связанная с завоеванием доверия венчурных фондов: не было глобальной лицензии для криптовалютной фьючерсной биржи. Некоторые страны, например Гонконг, предлагали лицензию на спотовую криптобиржу и соглашались закрывать глаза на торговлю фьючерсами. Большинство стран, например Соединенные Штаты, вообще не предложили никакой лицензии. Правительство Соединенных Штатов даже не определилось, какое ведомство должно регулировать криптовалюты - Комиссия по ценным бумагам и биржам или Комиссия по торговле товарными фьючерсами. Вопрос о том, кто регулирует тот или иной криптовалютный продукт в США, зависит от того, определяется ли этот продукт как ценная бумага или как товар. Биткойн был определен как товар в самом начале, в 2015 году, и поэтому регулируется CFTC. FTT - или, если на то пошло, токен биткойна с кредитным плечом - скорее всего, будет определен как ценная бумага и, следовательно, попадет под юрисдикцию SEC.
На тот момент, в начале 2021 года, оба ведомства как бы претендовали на власть, но ни одно из них не делало с ней ничего особенного. В отсутствие каких-либо правил люди, открывавшие криптобизнес в США, постоянно подвергались риску судебных исков и штрафов за все, что им не было прямо разрешено делать, а это, кроме покупки и продажи биткоина, было практически все. Криптовалютчики умоляли регуляторов разрешить им продавать новый криптотокен, или выплачивать проценты по криптодепозитам, или создавать фьючерсные контракты на криптовалюту; регуляторы хмыкали и отмахивались; криптовалютчики шли вперед и действительно что-то делали, а регуляторы накладывали на них санкции. "Это игра в двадцать вопросов с регуляторами, но если вы зададите неправильный вопрос, вас оштрафуют", - объясняет Сэм.
Что касается венчурных капиталистов, то у Сэма не было опыта работы с ними: это была совершенно новая игра. Рамник наблюдал за тем, как он в нее играет. В начале 2021 года компания Jump Trading, не являющаяся обычным венчурным капиталом, предложила купить долю в FTX при оценке компании в 4 миллиарда долларов. Сэм сказал: "Нет, мы собираем средства на двадцать миллиардов", - вспоминает Рамник. В ответ на это Jump заявила, что они были бы заинтересованы в такой цене, если бы Сэм смог найти других желающих - что говорит о том, что стоимость, которую люди присваивают новым предприятиям, произвольна".
Продажа нового бизнеса венчурным инвесторам была похожа не столько на продажу дивана, сколько на подачу идеи фильма. Готовность венчурных инвесторов купить бизнес зависела не столько от ваших цифр, сколько от того, насколько их взволновала рассказанная вами история. Казалось, что они провели весь день, слушая истории и выбирая те, которые им больше всего понравились. В их оценках не было ни рифмы, ни причины: Как на уроке английского языка. Сэм быстро сообразил, что большинство историй, которые слышали эти люди, были просто не очень убедительными. "Большинство людей рассказывают истории, которые банально невозможно подделать", - сказал он. История, которую они с Рамником рассказали, была не такой. Она выглядела примерно следующим образом:
Мировые акции обращались на 600 миллиардов долларов в день, а криптовалюты - на 200 миллиардов долларов каждый день, и разрыв