или, по крайней мере, верил, что так оно и есть. Если у CZ и были какие-то оригинальные мысли, он никогда их не высказывал и, похоже, принимал решения на ощупь. Сэм думал о размере пирога, в то время как CZ больше заботился о размере своего куска. Сэм стремился создать биржу для крупных институциональных криптотрейдеров, а CZ - для розничной торговли и мелких игроков. Сэм ненавидел конфликты и, как ни странно, быстро забывал обиды; CZ процветал на конфликтах и питал эмоции, которые к ним приводили. У CZ была сложная паутина союзников и врагов. В питчбуке, который он создал для запуска Binance в 2017 году, большая часть того, что он перечислил как свою квалификацию для выполнения задачи, - это социальные союзы с другими криптоинсайдерами. (Среди них Зейн Тэккетт. В краткой биографии CZ описал Зейна, как ни странно, по отношению к себе, сказав, что для Зейна он играл роль "наставника и хорошего друга"). У Сэма вообще не было настоящих социальных союзов. В общении с ЗЗ, если бы он не использовал свою заученную мимику, он бы провел много времени, тупо уставившись на ЗЗ, пока тот говорил. "CZ вроде как просто говорит", - сказал Сэм. "Они не тупые. Они не умные. Я не очень-то понимал его, пока ему не пришлось принимать решения".
Первое решение, которое должен был принять CZ, - платить ли Сэму 40 миллионов долларов, которые он просил за свою хитроумную фьючерсную биржу. Поразмыслив над этим несколько недель в марте 2019 года, CZ решил отказаться, а затем велел своим людям создать фьючерсную биржу самостоятельно. Это показалось Сэму таким обыденным и вызывающим смутное разочарование поступком. "Он вроде как придурок, но не хуже, чем придурок", - сказал Сэм. "Он должен быть отличным персонажем, но это не так".
Только после того, как CZ отказал ему, Сэм решил сам создать биржу. Идея была проста: первая криптовалютная фьючерсная биржа, которая была бы достаточно хорошо разработана, чтобы удовлетворять потребности не только криптовалютчиков, но и крупных профессиональных трейдеров, таких как Джейн Стрит. Тем не менее, Сэм испытывал глубокое беспокойство по этому поводу. "Мы собирались создать продукт, который будет лучше всех существующих", - сказал он. "Если он сработает, то будет стоить миллиарды долларов, но я считал, что вероятность того, что он не сработает, выше пятидесяти процентов. Я никогда не занимался маркетингом. Я никогда не общался со СМИ. У меня никогда не было клиентов. Это просто отличалось от всего, что я когда-либо делал". И тогда он начал искать людей, которые могли бы сделать то, чего он не умел. Людей, не похожих на тех, с кем он когда-либо работал, но имеющих прочные связи с другими криптовалютами. Например, он схватил Зейна Тэккета, и вместе с Зейном к нему пришло большое доверие криптовалют. Еще до того, как он схватил Зейна Тэккета, он схватил Райана Саламе.
Если и существует такая вещь, как противоположность эффективного альтруиста, то это Райан. Райан был свободолюбивым, ненавидящим налоги республиканцем. Он начал свою карьеру в качестве налогового бухгалтера в Ernst & Young и освободился от этих страданий и утомительного труда после того, как криптовалютная фирма Circle наняла его для ведения своей бухгалтерии. Райану потребовалось около двух секунд, чтобы понять, что криптотрейдинг - это более увлекательное занятие, чем налоговый учет. Когда Сэм нашел его, Райан работал продавцом в торговом отделе Circle в Гонконге и превратился в ходячую рекламу мирских удовольствий. Любой парень в криптовалюте, который хотел получить то, что хотел каждый парень в криптовалюте, находил в Райане союзника в этом стремлении: Райан был тем, кому вы звонили, если хотели повеселиться.
Райан был красив, но и проницателен. Когда Alameda Research активизировала торговлю в Гонконге и обрушила спреды для всех остальных, Райан поразился тому, насколько он умнее остальных участников рынка. Он понятия не имел, кто такой Сэм Бэнкман-Фрид, но заметил, что CZ, похоже, хотел держать его поближе - дошло до того, что Сэм разрешил организовать стенд для Alameda Research на конференции Binance. Райан также заметил, что Сэму и его трейдерам не хватает обычной криптовалютной светской любезности. "Они не отвечали вам в чатах", - говорит Райан. "Они не реагировали на ваши шутки. Это был не тот опыт, к которому вы привыкли в криптовалюте". Сэм не был частью толпы. Никто не видел его ни в чем".
В конце концов Райан навестил Сэма в его новом гонконгском офисе. "Поговорив с Сэмом пять минут, ты понимаешь, что что-то изменилось", - сказал он. Незаинтересованность Сэма в обычном социальном общении перекинулась на его компанию даже сильнее, чем Райан мог себе представить. "Это была просто студенческая общага ботаников, сидящих за экранами компьютеров", - как он выразился. "Они никогда не выходили из офиса". Райан понял, что Сэм может использовать его для установления социальных связей с криптовалютами, и для того, чтобы они чувствовали себя с ним комфортно - , чего в тот момент не было. "Сэм забывает, как много людей поначалу считали его мошенником", - говорит Райан. "За любой аферой можно ожидать Сэма".
У Сэма было одно достоинство - общение с другими криптовалютами. Чем выше росли цены на криптовалюту, тем больше в криптовалюту вливались трезвомыслящие люди в костюмах, которых такие, как Зейн, считали невыносимыми. Райан мог бы считаться одним из таких людей, но Райан не был трезвомыслящим, поэтому он получил пропуск. Парни из Goldman, венчурные капиталисты и корпоративные юристы, ставшие крипто-братьями, - все они были частью этого нашествия обычных людей, которые хотели делать быстрые деньги без того безумия, которое сделало эти быстрые деньги возможными. Псевдоученые искали общий язык с первоначальными крипторелигиозниками, демонстрируя свой восторг от технологии. Блокчейн! Блокчейн изменит... все, говорили они, и надеялись, что этого будет достаточно. Религия, основанная на ненависти к банкам, правительству и любым институциональным властям, - для псевдолюдей это, как правило, было слишком далеко.
Крипторелигиозники, люди, которых влекло к делу по своим собственным причинам, в лучшем случае неоднозначно относились к тем, кто пришел к нему позже и только ради денег. В отношении Сэма, подумал Райан, они, возможно, будут более склонны отстраниться от суждений. Сэм разделял с крипторелигиозниками одну важную черту: неудовлетворенность миром, каким он его находил. Он не испытывал особой враждебности к правительствам или банкам. Он просто считал взрослых бессмысленными.
Райан был не столько взрослым, сколько высшим представителем нового вида - криптобратанов, - который, как чувствовал Сэм, был ему необходим. Он нанял