На пятом этапе обе автономные личности учатся взаимно сосуществовать, чередовать свою активность, тренируясь на «братьях-лебедях». Повторяющиеся циклы разделения и воссоединения племени через ритуал мистерии «священного брака», постепенно приучают каждую из двух «личностей», ипостасей к своей собственной психологической функции.
Если на третьем этапе первое разделение двух «личностей» произошло преимущественно по времени суток, то после полудня Дня Пятого происходит другая дифференциация, разделяющая территорию и объекты интереса на внутренний (домашний) круг и внешнюю среду. Заметим, что и в наше время такая психологическая дифференциация соответствует традиционному разделению труда между женщинами и мужчинами. Однако делать из этого наблюдения какие-то выводы для доисторического времени пока преждевременно.
Может быть, нам поможет сам доктор Юнг, который обнаружил, что бессознательная часть личности мужчины (анима) имеет женские повадки. Судя по поведению большинства мужчин, аниму интересует рыбалка, охота и другие объекты внешнего круга интересов, а также иногда ночные оргии. Налицо совпадение с интересами «ночной личности» бывших русалок. Аналогично выстраиваем рассуждения об анимусе – личном бессознательном, управляющем поведением женщин. Его круг интересов связан с охраной домашнего очага, совпадая с мотивацией «дневной личности» бывших сухопутных братьев. Это более сложная картина структуры психики, чем описанная апостолом Павлом, хотя нет оснований полагать, что психика человека с евангельских времен сильно усложнилась. Логичнее предположить, что апостол Павел, в отличие от доктора Юнга, уделял мало внимания особенностям женской психики. Причем вовсе не потому, что считал женщин менее ценными, а просто из убеждения в их полном духовном равенстве с мужчинами.
Вернемся к итогам Дня Пятого. Главным условием стратегического паритета и «священного брака» стал запрет наследницам «Медузы» возвращаться к прежним занятиям, включая рыбную ловлю. Первых из них приходилось, как Андромеду, даже привязывать на берегу. Теперь внешняя экспансия и вопросы охоты становятся вопросом веры, а значит – мужской деятельности. При этом есть очень важное отличие от предыдущих этапов развития, когда племя «земли» вело сугубо оседлый и оборонительный образ жизни. Теперь экспансия «людей веры» означает, что в их психике должны также работать и стереотипы надежды, чувственные функции мотивации, присущие раньше только женской «ночной личности». На этом этапе уже можно использовать юнгианский термин «анима» для личного бессознательного в личности мужчины – побуждающей ипостаси. Другое дело, что мужская, исполнительская ипостась тоже не может быть названа сознательной.
Первичное сознание, причем не личное, а коллективное, родовое, возникнет позже на шестом в процессе внешней экспансии из инстинктивной коммуникации во время опасной охоты. Точнее даже вследствие неудач в охоте на крупных животных – во время тренировок, в ходе которых реальные объекты охоты заменяют сначала символические знаки, артефакты и пиктограммы, а потом и звуковые знаки – первые слова. Понятно, что такая первобытная коллективная рефлексия могла случиться лишь при доминировании анимы с ее маниакально-депрессивной мотивацией в период неудач.
Параллельно этому происходят симметричные изменения в психике женской половины племени, оставшейся сторожить и обустраивать общую стоянку. Здесь из-за временного отсутствия мужчин воспроизводится внешняя форма русалочьей стаи. Кроме заботы о детях, исполнительская ипостась коллективной женской личности занята привычными делами изолированных от мужского общества русалок – шлифовкой артефактов, заострением орудий, поддержанием огня, разведением змей и кормлением птиц. Но при этом в психике присутствует мужская сдерживающая ипостась, она же анимус.
Чем сложнее задача охотников, чем дольше отсутствие мужской части племени, тем тревожнее и возбужденнее становятся бывшие русалки. Цикл возбуждения, естественно, привязан к фазам луны. В какой-то момент женская часть племени срывается с места, чтобы поучаствовать в «охоте», хотя бы в качестве возбужденных зрительниц. Разумеется, какая-то коммуникация между двумя частями племени есть, поэтому внимание охотников переключается на сдерживание женских эмоций. И они обязательно встречаются где-то рядом с границами городища, на «форуме». После чего мужчины жестами и мимикой, с помощью трофеев или хотя бы артефактов и картинок должны доказать свои успехи. Иначе бывшие русалки вспомнят прошлое и быстро превратятся из добродетельных матрон в мстительных фурий. В любом случае без жертвоприношений не обходится, и ритуал мистерии вновь объединяет племя, успокаивая женщин и вдохновляя мужчин на новые подвиги.
Мы приходим к пониманию, почему на шестом этапе антропогенеза личность человека имеет двойную природу – и мужскую, и женскую. Просто по причине превращения экспансии прачеловека в самодостаточную цель. Без экспансии и новых побед над внешними врагами нельзя сохранить динамическое равновесие и желанное единство человеческого племени. Но чем сильнее внешние соперники, чем сложнее задачи охотников, тем больший потенциал коллективного опыта должен быть задействован. Поэтому в равной степени востребованы ипостаси «ночной личности» бывших русалок и «дневной личности» их бывших соперников. Личность человека в День Шестой рождается из двух половинок – мужской и женской.
Но что означает в таком случае: «сотворил Бог человека по образу Своему»? Попробуем не мудрствовать лукаво, а просто извлечь логику из образов библейского мифа. Если человек сотворен в виде двух ипостасей, «мужчину и женщину сотворил их», но при этом «по образу Божию сотворил его» – не значит ли это, что и сам образ Божий в этот День Шестой имеет две аналогичные ипостаси.
Но мы только что выяснили, что в первом человеческом племени, имеющем необходимую сложность внешней социальной и внутренней психической структуры, было две различных пары ипостасей «мужского и женского». Одна пара – внешняя ипостась мужчины и связанная с нею анима обращена вовне, к природе и исполняет предназначение человеческого племени – стать властелином всего живого. Вторая пара сохраняет традиции и саму возможность воспроизводства рода первочеловеков. Это – внешняя ипостась женской половины племени и сдерживающий ее анимус.