— Что она сделала? Какой еще резерв? — Уже не в первый раз за вечер она недоверчиво взглянула на меня.
— Откуда он у нее вообще взялся?
— Нужно поговорить, — остановил всех Тим, вернув себе привычный волевой тон, несмотря на гнусавость из-за травмированного носа.
— Ну так говори! Чего ты ждешь? Мы того и просим! — Не выдержав, Фред начал кричать на товарища.
— Нам. Всем. Нужно. Успокоиться! — взорвался Тим. Видимо для него колотить кого-либо или быть самому избитым, изливая таким образом гнев было легче, чем предстоящий диалог. — Сделаем, как сказал Макс.
То, что он подчеркнуто поддержал предложение Макса, вызвало неоднозначную реакцию, отправив в кратковременный ступор Фреда, разозлив Вэл и удивив самого Макса.
Все активизировались, каждый нашёл, чем себя занять, не переставая коситься друг на друга. Фред сходил за лошадьми и привязал их рядом. Макс, прихрамывая, удалился на какое-то время, вызвав заметное беспокойство Тима. Что бы сейчас ни творилось в его голове, отпускать бывшего приятеля он не хотел. Возвращаясь, Макс привел вороного коня, отчего Фред драматично присвистнул:
— Он еще и лошадь у нас увел! Когда успевает только?
Ответом послужило молчание, но я успела заметить добрую ухмылку Тима, которую он тут же спрятал. Не все еще потеряно у этих двоих
Вэл оставалась со мной. Заставив лечь на голую землю, она велела расслабиться и впустить ее. Я не поняла, как выполнить ее просьбу, но не возражала: признаться, сил и правда не было. Я буквально валилась с ног. Она ничего не говорила, просто начала водить по мне рукой, от чего с каждым движением становилась всё мрачнее. Спрашивать о причинах я не стала, все равно ведь расскажет.
Потихоньку все начали устраиваться по кругу.
— Я мог бы поддерживать пламя всю ночь, но не сегодня, — сказал Макс, как бы между делом подходя ближе к огню. Тим повторил его действия и устроился рядом, подавая ясный пример друзьям. Каменная псина, развернувшись, зашагала в глубь леса, оглушив на прощание своеобразным рычанием.
— Дружок прогуляется за дровами, вы же не против? — то ли серьезно, то ли с усмешкой спросил Макс.
— Ты шутишь?! Дружок?! — возмутился Фред скорее уже по привычке, не умея молчать.
— Да уж ладно, что не Пушистик, — заметила Валери.
— Шерсткой не выдался, — ответил Макс.
Обмениваясь легкими шуточками, они и не думали расслабляться. Напряжение, царившее вокруг, наверно, при желании можно было ощутить физически.
Стоило каменному монстру удалиться, как мы с Линой, не сговариваясь, придвинулись ближе к огню. Ночь наступала быстро, сумерки сменились кромешной темнотой. У костра было спокойнее и теплее. Сейчас, почувствовав озноб, я хотела быстрее высушить платье. Тем более, здесь были оба парня, которые уже по разу меня раздели исключительно с благими намерениями. Повторить этот опыт мне не хотелось.
Лина прижалась ко мне и, сморщив носик, зевнула. Если бы все не были чем-то заняты, вряд ли она пошла бы. Но я была рада и этому. Ничего не говоря, я осторожно сунула Пятнышко ей в руки. Сестренка с интересом уставилась на котика, и мне стало не по себе от того, что она изучает свою игрушку так, словно видит впервые. Неужели она, и правда, все забыла? Я помогла ей устроиться у меня на коленях, желая уложить ее. Вот только скорее всего я усну раньше.
Ручной монстр успел вернуться, притащив с собой солидное бревно. Тим, выудив откуда-то топор, собирался нарубить дров, но подоспевший Фред прогнал его восвояси, щедро осыпая товарища ругательствами за временную нетрудоспособность. Сам он расколол бревно на три крупные части. Сделав небольшие насечки на поленьях, положил два бревна в ряд на горевший огонь. Пламя медленно занималось. Стоило ему хорошо разгореться, как Фред нетерпеливо закинул сверху третье полено. От костра исходило равномерное тепло, хоть пламя и не было ярким.
— Все, можешь расслабиться, гореть будет до утра, — обратился он к Максу, и в голосе его проскальзывали едва уловимые дружеские нотки.
Какое-то время все ждали, что один из ребят заговорит, но оба молчали. На этот раз никто их не торопил. Валери разложила лепешки у огня. Аппетита ни у кого не было, кроме Лины, которая принялась с удовольствием уплетать их. Я приобняла ее, ожидая, что сестренка станет вырываться, но этого не произошло. Лина не оттолкнула меня. Оказывается, я и не понимала, насколько сильно боялась вновь быть отвергнутой маленькой девочкой, пока не ощутила благодарность, хлынувшую так неожиданно. Прижав ее крепче, я легонько поцеловала белокурую макушку, что не осталось незамеченным Максом. Но стоило мне поймать его взгляд, как он сделал вид, словно меня и не существует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он снова орудовал ножиком, терзая небольшой сучок. Уверенными движениями Макс плавно снимал с древесины слой за слоем, неторопливо придавая ей желаемую форму. Интересно, что из нее получится? Что он представляет, глядя на деревяшку? Я вдруг вспомнила, что не выполнила его просьбу и не передала Лине выстроганного для нее волчонка. Стало стыдно, я даже не представляла, где он сейчас может быть.
Принявшись работать, он снял плащ, оставшись лишь в рубахе. Я обратила внимание на руку, которой Макс держал ветку. Так-то все было в порядке, даже очень. Можно было залюбоваться тем, как он умело работает ножом, не оставляя дереву ни единого шанса не подчиниться его воле. Только выше, с предплечьем творилось что-то странное. Что именно, не позволял разглядеть рукав рубашки. Но даже того, что просматривалось, было достаточно, чтобы ужаснуться. В свете последних событий, я совсем забыла о ядовитом кинжале. О своей попытке убить его.
— Что с рукой? Как ты справился с ядом? — спросила я, не в силах оторвать взгляд.
Мне уже была хорошо знакома эта маска спокойствия и холодного безразличия ко всему происходящему. Ни один мускул на лице не дрогнул. Остановившись на время, он оценивающе взглянул на свою работу, перехватил деревяшку другой стороной и продолжил. Вэл и Фред привычно переглядывались друг с другом, спрашивая, знает ли кто-нибудь из них ответ.
— Хочется поближе разглядеть уродца? — Он наконец посмотрел на меня. Опухшее веко не давало левому глазу полностью открыться, но даже так я чувствовала пронизывающий взгляд льдистых глаз.
— Устраивайся рядом, я все покажу, — ответил он так, что прозвучало очень даже бесстыжим предложением. — Тебе же нравятся мужчины с отметинами, — добавил, умудрившись вложить в эти слова обещание и ненависть одновременно.
Валери округлила глаза, ожидая объяснений. Меня бросило в жар от стыда и злости, а еще от чувства вины за собственное предательство. Это было моих рук дело. Чем бы я ни руководствовалась, за свои поступки приходится платить. Моя расплата обрела форму презрения.
Стоило собраться с духом и открыть рот, чтобы поставить Макса на место, как ему прилетел солидный хук от сидевшего рядом Тима. Тот ответил быстро, бросившись на друга, и за пару кувырков на земле сумел приставить к его горлу нож. «Откуда у них вообще силы берутся?» — изумилась я.
— Не делай так больше! — прорычал Макс ему в лицо.
— А ты не смей так с ней разговаривать! — ответил Тим, и я увидела в его руках кинжал, аккуратно приставленный к брюху Макса.
— Один — один. — Возвращаясь на место, Макс скривил разбитую губу в усмешке. — Вижу, вкусы поменялись, — бросил он мне.
— Я предупредил, — напомнил ему Тим. — Так что с рукой?
— И вдруг всем стало интересно, чего это я не подох, когда все только этого и ждали? Не ваше дело!
Возразить было нечего.
— Сбавь тон, иначе в следующий раз исправим упущение, — осадила его Валери елейным тоном.
Не знаю, почему, но она обладала не меньшим авторитетом, чем Тим, а может, и большим, и ее все слушались. Интересно, с чем это связано?
— А теперь выкладываете, что произошло в тот проклятый день.
— Я никого не убивал. Вроде, уже сказали.
— Да что вы оба заладили, как попугаи?! Еще раз услышу это и больше ни разу не исцелю ваши задницы. Вы сейчас себя не видите.