ваше правило и сошлюсь на свое письмо в шведское представительство?
— Весьма толковая мысль! — одобрил Вуди, очень довольный.
Так еще лучше: он сам никого не обвинит, а только сошлется на мнение своей подчиненной, которая между делом еще и воздаст должное его бдительности.
— Кроме того, нам необходим новый канал связи с Данией. Радио для получения информации пользоваться нельзя, слишком много времени уходит на передачу.
Вуди представления не имел, как организовать новый канал.
— Да, это проблема, — с ноткой паники произнес он.
— К счастью, у нас есть запасной канал связи с использованием парома, курсирующего между Эльсинором и шведским Гельсинборгом. Я могла бы написать в своей докладной, что канал разработан по вашему указанию.
— Превосходно, — выдохнул босс.
— И может, стоит указать, что вы уполномочили меня этот канал задействовать?
— Пожалуй.
— А… расследование? — нерешительно спросила она.
— Знаете, не уверен, что в нем возникнет необходимость. Ваша докладная послужит ответом на все вопросы.
Хермия постаралась скрыть облегчение.
«Значит, меня все-таки не уволят».
Она знала, что разговор надо завершить, пока ей удается быть на шаг впереди. Но имелся вопрос, который отчаянно требовалось обсудить с Вуди. Лучшей возможности, чем сейчас, не найти.
— Есть еще одна мера, которую мы можем предпринять, чтобы значительно повысить нашу секретность, сэр.
— В самом деле? — Судя по выражению лица Вуди, если такая мера и существовала на свете, он о ней уже позаботился.
— При шифровке мы могли бы пользоваться более сложными кодами.
— А чем плох стихотворный? Наши агенты давно его применяют.
— Видите ли, я боюсь, что немцы уже их расшифровали.
— Я так не думаю, дорогая моя. — Вуди снисходительно улыбнулся.
Хермия все-таки рискнула возразить.
— Могу я показать на примере, что имею в виду? — И, не дожидаясь, пока он ответит, быстро написала в своем блокноте: «gsff cffs jo uif dbouffo».
— Наиболее часто здесь встречается буква «f», — сказала она.
— Это очевидно.
— Самая распространенная в английском языке буква — это «е», поэтому любой дешифровщик первым делом предположит, что «f» значит «е», и, следовательно, наша фраза теперь выглядит так: «gsEE cEEs jo uiE dbouEEo».
— Ну, это все еще может быть что угодно, — забормотал Вуди.
— Не совсем. Сколько слов у нас заканчивается двойным «е»?
— Понятия не имею.
— Из распространенных — совсем не много: «flee», «free», «glee», «thee» и «tree». Теперь обратите внимание на вторую группу цифр.
— Мисс Маунт, право же, у меня нет времени…
— Всего несколько секунд, сэр! Имеется много слов с двойным «е» в середине. Какой может быть первая буква? Не «а», разумеется, но «b» — вполне может быть. Значит, давайте подумаем о словах, начинающихся на «bee», которые логически могут стоять в предложении вторыми. «Flee been» — бессмыслица, «free bees», «свободные пчелы», звучит диковато, но «tree bees» уже подходит…
— «Free beer!» — ликующе перебил ее Вуди.
— «Бесплатное пиво», да. Давайте пока так и оставим. Следующая группа состоит из двух букв, и таких слов совсем не много, самые распространенные: «an», «at», «in», «if», «it», «on», «of», «or» и «up». Четвертая группа — слово из трех букв, кончающееся на «е», которых очень много, но самое распространенное — артикль «the».
Вуди волей-неволей впал в азарт.
— Free beer at the…
— Или «in the». Тогда выходит, что «u» — это «t». И, значит, последняя группа — слово из семи букв с двойным «е» — кончается на «teed», «teel», «teen», «teep»…
— Free beer in the canteen! — вскричал Вуди.
— Да, — кивнула Хермия. Она помолчала, глядя на Вуди, чтобы до него лучше дошло, что случилось. — Вот как легко расшифровать наши коды, сэр. — Она глянула на часы. — У вас ушло на это всего три минуты.
Он хмыкнул.
— Неплохая забава для вечеринки, мисс Маунт, но опытные мастера в МИ-6 знают о таких вещах побольше вашего, уж поверьте.
«Без толку, — подумала она. — Сегодня его не сдвинешь. Придется попытаться еще разок, позже».
— Да, сэр.
— Возвращайтесь к своим прямым обязанностям. Чем заняты остальные члены вашего «Ночного дозора»?
— Я намерена попросить их понаблюдать, нет ли указаний на то, что немцы разработали систему дальнего обнаружения воздушных судов.
— Ни в коем случае этого не делайте!
— Почему, сэр?
— Если враг выяснит, что мы этим интересуемся, то поймет, что такая система имеется у нас!
— Но что, если она есть и у него?
— У него — нет, не сомневайтесь.
— Джентльмен с Даунинг-стрит, который приезжал сюда на прошлой неделе, придерживался другой точки зрения.
— Строго между нами, мисс Маунт, совсем недавно этим вопросом занимался особый комитет МИ-6 и пришел к заключению, что радар в Германии появится не раньше чем через полтора года.
«Ага, значит, эта штука называется «радар»», — подумала Хермия.
— Это внушает оптимизм, — с улыбкой солгала она. — Полагаю, вы участвовали в работе комитета, сэр?
Вуди кивнул.
— Сказать правду, я его возглавлял.
— Благодарю вас, сэр, вы меня успокоили. Пойду писать свою докладную.
— Удачи!
Хермия вышла. Лицевые мышцы ломило от улыбок. От угодничества слегка подташнивало. Зато она спасла свою работу, и тут есть с чем