Читать интересную книгу Семь кило баксов - Владимир Гриньков

– А я примчался, – заулыбался он счастливо. – Мне позвонили, говорят – товарищ из милиции вас дожидается.

Из милиции?!

– Как – из милиции? – изумился Маркелов. – Почему из милиции?

Он никому не представлялся, когда пришел сюда. Только спросил – есть ли директор. Ему ответили, что нет, но скоро будет.

– Официант? – осенило Маркелова.

– А? – растерялся директор.

– Официант вам звонил?

– Ну конечно!

Ну конечно! Никто, кроме официанта, с Маркеловым не общался!

– Откуда же он мог знать?

– О чем?

– О том, что я из милиции, – сказал Маркелов.

– А он вас видел.

– Когда видел?

– В тот раз, когда вы приезжали. Сразу после убийства Звонарева.

– И что? Он меня запомнил? – не поверил Маркелов.

– У него память на лица. Вот увидел он вас, и считайте, что сфотографировал!

И опять в голосе директора Маркелов уловил горделивые нотки.

– Давайте-ка его сюда! – скомандовал Маркелов. – Как этого вашего «фотографа» зовут?

– Ильяс.

– Татарин, что ли?

– А хрен его знает! Мне лишь бы человек был работящий, а что у него там в паспорте написано – это только для милицейского патруля значение имеет.

Глава 52

Официант подошел и встал у края стола. Его фартук из грубой кожи был на уровне маркеловского лица. Неприятно.

– Садись! – сказал Маркелов.

– Нам на работе нельзя.

– Ты сейчас не на работе, ты на допросе у следователя, – сказал Маркелов, и не понять было, шутит он или действительно привык вот так, без церемоний. – Садись!

На этот раз официант подчинился. Теперь Маркелов мог поподробнее рассмотреть его лицо. Вот оно что, оказывается. Так действительно можно запомнить, как выглядит посетитель ресторана. Лицо сидящего освещено лампой, которая стоит на столе. Как будто сумрак отступает.

– Ты из Казани? – спросил Маркелов.

– Почему из Казани?

– Имя твое как?

– Ильяс.

– Ну вот!

– Я из Казахстана.

– Казах, что ли?

– Почему казах? Предков моих туда сослали.

– И ты прямо оттуда приехал?

– Да.

– Давно?

– Два года назад.

– Без прописки живешь в Москве?

Недолгая пауза.

– Я зарегистрирован.

Маркелову в принципе до этого не было никакого дела. Просто нужно было что-нибудь, что делало бы собеседника словоохотливее.

– И все время тут работаешь?

– Нет, сначала в кафе. На Киевском вокзале.

– Официантом?

– Поваром.

– А ты умеешь? – вроде бы даже удивился Маркелов.

– Я же мужчина.

– Ах да, – поддакнул Маркелов. – Ну так, значит, ты сначала на Киевском… Долго там проработал?

– Два месяца.

– А потом?

– Потом налоговая кафе закрыла.

– Понятно. А потом ты уже – сюда.

– Да.

– Нравится?

– Ничего.

– А вообще клиенты щедрые? – озаботился вдруг Маркелов, и вид он при этом имел такой заинтересованный, что можно было подумать, что всерьез размышляет – не сменить ли ему профессию.

– Нормальные тут клиенты.

– Чаевые большие?

– Чаевые законом не запрещены.

– Да, точно, – признал очевидное Маркелов. – А тебе они вообще нужны, чаевые эти. Просто жизненно необходимы. То тому отстегни, то этому…

– Что вам от меня нужно? – спросил официант.

Спросил без вызова, по-деловому. Не надо, мол, на меня давить. Я вам и без того все расскажу, только я пока не пойму, что вам от меня надобно. Я ведь не дурак, два года здесь уже живу, понимаю, что к чему, и с милицией ссориться не собираюсь.

– Вот и ладненько, – удовлетворенно произнес Маркелов. – Ты мне скажи: ты Звонарева помнишь?

– Помню.

– Доводилось его обслуживать?

– Да.

– И тех, кто с ним приезжал, – тоже?

– Да.

– Всех их помнишь?

– В смысле?

– Обрисовать сможешь?

– Кого вспомню – смогу. Если кто несколько раз тут появлялся – тех обязательно.

– И много их наберется?

– Вряд ли.

– С десяток?

– Наверное, меньше.

– Тогда мы с тобой так договоримся. Ты завтра ко мне приедешь… Ты завтра, кстати, работаешь?

– Нет, выходной у меня.

– Значит, завтра приедешь, и мы попробуем фотороботы составить. Всех тех людей, кого ты видел в компании со Звонаревым. Договорились?

– Да.

– И еще у меня к тебе такой вопрос. Ты вот блюда подносишь, а тут, за столом, разговор идет. И ты обрывки разговора слышишь. Бывает ведь?

– Бывает.

– А хотя бы раз ты слышал, чтобы сам Звонарев или кто-нибудь из тех, кто с ним за одним столом сидел, – чтобы кто-нибудь говорил про змеиный яд?

– Нет.

Конечно, нет.

– Ну просто про змей? – настаивал Маркелов.

– Нет.

– А хотя бы какие-то слова, связанные со змеями? «Гюрза» там, «кобра», или «змеелов», к примеру.

– Серпентарий.

– Что?! – напрягся Маркелов.

– Это место такое, где змей разводят.

– Да! И что?

– Я это слово слышал от кого-то из звонаревских знакомых.

– Когда?

– В прошлом году. Они тут вдвоем обедали, и тот человек сказал Звонареву: «Через серпентарий не получится, даже пытаться не надо, это все только у частников можно достать». Что-то такое он сказал, я дословно не помню, а про серпентарий – это запомнилось. Я как-то слышал, что у Звонарева свой бизнес, что он продуктами торгует, а тут серпентарий – ну при чем тут это? При чем тут змеи?

– Так ты понял, что серпентарий – это змеи? Я же тебя спросил, а ты говоришь, что про змей – ничего.

– Это я просто сразу не включился. Вы же сказали – змеи, а про змей в тот раз речи не было. Вот я сразу и не вспомнил.

– Значит, – сказал Маркелов, – был разговор про серпентарий…

– Да.

– В прошлом году…

– Да.

– И ты помнишь того человека, который сидел за одним столом со Звонаревым?

– Помню, – сказал официант. – Немножко.

– Ты про «немножко» забудь! – посоветовал собеседнику Маркелов. – Если ты мне фоторобот того «змеелова» не нарисуешь во всех подробностях, я тебя в двадцать четыре часа депортирую на родину предков. Из Казахстана ты, говоришь, приехал?

– Из Казахстана.

– Вот я тебя туда и депортирую. Зачем Москве люди, у которых с памятью проблемы? Тут своих таких полно. Зачем же еще из Казахстана?

Глава 53

Мир тесен. Где Кипр и где Москва? Между ними тысячи километров, заселенных десятками миллионов людей, и в этом хаосе два индивидуума из миллионов себе подобных вдруг встречаются – ну не чудо ли?

В один из дней открылась дверь магазина, и вошла очередная покупательница, одна из тех скучающих туристок, что думают приобрести вдали от дома нечто, чего в родных краях не сыскать. Шляпку от солнца, солнцезащитные очки и загар уже приобрела, так что на москвичку совсем не похожа – где же вы видели в апреле месяце москвичку не с искусственным, приобретенным за немалые деньги в солярии, а с настоящим природным загаром? – и все равно Полина тотчас же гостью узнала.

– Здравствуйте, Алла Ивановна!

Гостья, услышав свое имя, воззрилась на спешившую к ней от прилавка Полину с немалым удивлением, но удивление ее длилось не так уж долго – сорвала очки, открывая полные радостного изумления глаза, и развела руки, готовясь принять в свои объятия невесть откуда взявшуюся в этом магазине Полину:

– Поли-и-инка!

Настоящий восторг. Обе они были несказанно рады этой нечаянной встрече, как бывают рады каким-то событиям люди, совершенно не ожидающие ничего подобного.

Поцелуи.

– Ты здесь?

– Я здесь.

– Я не пойму, ты живешь на Кипре, что ли?

– Да.

– Давно?

– Нет, не очень.

– Работаешь в этом магазине?

– Да.

– Кем? Ах, господи, ну что я спрашиваю!

Полнейший сумбур. Обе так растерялись, увидев друг друга, что требовалось время на то, чтобы прийти в себя.

На шум из своей конторки выглянул Фидиас.

– Это моя знакомая, – сказала ему по-английски Полина. – Из Москвы.

– Давно не виделись? – спросил Фидиас.

– Давно.

Фидиас посмотрел на часы.

– До трех можешь побыть с нею. Если хочешь.

– Хочу, – засмеялась Полина.

И уже по-русски Алле Ивановне:

– У нас с вами два часа свободного времени. Давайте посидим где-нибудь в таверне.

Поблизости от магазина, в котором работала Полина, не было ни одного заслуживающего внимания ресторана. Полина пригласила Аллу Ивановну в свою машину:

– Проедем куда-нибудь к морю. Там есть где посидеть.

– О! – оценила Полинино приобретение Алла Ивановна. – Ты хорошо здесь устроилась!

– Я получаю здесь сущие копейки. На мою зарплату такую машину не купишь.

– Неужели подарок?

– Да.

– Чей подарок – я у тебя не спрашиваю, – засмеялась Алла Ивановна.

Приехали на набережную, где теплый ветер трепал верхушки пальм. Знакомый официант улыбнулся Полине и спросил, как дела.

– Тебя тут все знают, – сказала Алла Ивановна. – Обжилась?

– Немного.

– Ты молодец, что сюда приехала.

Подразумевалось, что после гибели отца самое правильное, что могла сделать Полина, – это уехать как можно дальше от тех страшных мест, где все случилось.