Рядом с ним молча, стоял Каин, но Джулиан знал, что он далеко не молчал, сердце его, говоря голосом разума, сейчас так же, прощалось с вновь обретенным и вновь потерянным отцом, как и его собственное.
А затем они вернулись обратно к распевающим победные гимны арийцам…
***
Перед воинами Арии лежала бурая полоска болот, за которой широкой лентой искрясь на солнце, вилась река, разделяясь на два рукава, огибая замок. Сам замок стоял укрытый с трех сторон холмами, по краям которых была возведена крепостная стена, укрепленная сторожевыми башенками. На самой вершине сходящегося лабиринта улочек поблескивал королевский дворец. К замку вел высокий многоарочный мост.
Грянули колокола. Маронский стяг со змеей затрепетал на ветру.
Не дойдя нескольких сотен шагов до столицы освобожденного королевства, арийские войска остановились, сверкая серебристыми доспехами в золотисто-розовых лучах восходящего солнца. Перед мостом образовалась небольшая свободная площадка, по периметру которой замерли серо-серебренные гвардейцы. Царившая среди воинов тишина сделалась поистине мертвой. По рядам пробежало волнение. И в середину этой площадки вышел Алан в обличии единорога, по обе его стороны стояли его соратники и друзья: короли и королевы Отражений, Джулиан и Каин, лорд Эдвин с супругой и детьми, а так же Семиум и Тимиум.
Алан обратился взором к возвышающемуся замку и выбил дробь копытом, выпуская на волю свою магию.
Словно по взмаху волшебной палочки болота высохли, вместо них отныне в лучах сверкающего солнца лежали песчаные серо-желтые дюны, усыпанные обтесанными природой камнями и вынесенными на берег ракушками и кораллами. Русло реки за спинами изумленных арийцев расширилось и теперь там лениво катило свои бирюзовые воды залитое солнцем сверкающее море. В воздухе тут же запахло влагой и солью. Над их головами что-то крича в небесной выси, резвились чайки. Кое-где виднелись обломки скал цепочкой тянущиеся меж извивающейся лентой реки огибающей холмы и впадающей в море. Точно в центре меж трех холмов одетых в серебро - маленькие серебристо-белые цветочки - уютно пристроился сверкающий первозданной чистотой белокаменный замок - столица эльфийского королева. Опоясывая ложбинку между холмами, вниз тянулись мощеные булыжником улицы, вдоль которых стройными рядами шли белые дома. Меж которыми причудливо теснились яблоневые, апельсиновые, грушевые и лимонные сады. Повсюду зеленели деревья, пестрели арки, журчали водопады, виднелись остроконечные шпили и разномастные балконы, стены украшала прихотливая резьба. В гавани виднелось несколько изящных силуэтов; корабли стояли со спущенными парусами, мирно покачиваясь на волнах. На самой верхушке гордо возвышаясь над жилыми домами, сверкал королевский дворец, с окнами украшенными цветными витражами.
А потом с моря налетел сильнейший порыв ветра. Он трепал и терзал развивающееся знамя поверженного Врага до тех пор, пока черное полотнище с разинувшей пасть змеей не поддалось его натиску. Затем в глаза восхищенным красотой замка арийцам ударило вспышкой ослепительного света, а когда свет погас, на самом высоком шпиле королевского дворца уже развивался стяг освобожденного королевства - белый единорог с розой в зубах на зеленом поле.
Арийцы, стоявшие перед белым украшенным резьбой и самоцветами многоарочным мостом, протянувшимся вплоть до главных ворот, восторженно загомонили.
-Идемте же! - воскликнул Алан, указывая на сияющий город за гордо возвышающейся непреступной городской стеной с узкими окошками-бойницами - Анария ждет нас!
Однако прежде чем арийцы смогли бы вступить в город король (пока еще) Эдвин шагнул к Джулиану преграждая тому путь.
-Здесь и сейчас, перед многочисленными свидетелями, я - Эдвин, сын Элиота и Лорэйн, - торжественно произнес он - считаю тебя, Джулиан, сын Джошуа и Киары, официально исполнившим свое предназначение, свой долг, и сдержавшим данное мне обещание, и...
К нему шагнула его дочь, Элея, Зимняя Роза своего народа, все еще облаченная в кольчужное платье. На голове ее восседал изящный шлем, из-под которого подобно водопаду на ее плечи ниспадали роскошные волосы. И она в эту минуту показалась Джулиану одновременно и устрашающе прекрасной и восхищающе ужасной, точно самое настоящее воплощение богини войны.
-...и с легкой душой объединяю руку своей любимой дочери с рукой твоей.
И как он и сказал, соединил их руки и прибавил:
-Да благословится союз ваш во веки веков! И да хранят его звезды!
Едва смолкли его последние слова, над песчаным берегом вновь разнеслось торжественное пение труб и сигнальных рожков. И под пение это арийцы нога в ногу вступили в белокаменный город.
***
И вот, в середине лета, когда ночь становится короче, а день длиннее, когда небо над белокаменной эльфийской столицей сияло синевой, словно ограненный сапфир, и звезды на востоке блестели подобно самому чистейшему хрусталю, а небосвод на западе еще румянило заходящее солнце, на украшенное цветами возвышение взошел Джулиан и замер, приклонив колени перед Великим Единорогом. Юноша был облачен в серые одежды, на плечах его лежала блестевшая серебром кольчуга, подпоясанная серебряным поясом, за спиной развивался серый плащ, на поясе висели серебристо-серые ножны. Он склонил голову. Великий Единорог засверкал и заискрился, и в следующий миг обернулся эльфом. Он распростер руки над Джулианом и торжественно провозгласил:
-Народ Арии слушайте мое слово! Настал день, когда истинный король и наследник должен вступить во владение своим законным наследством от замка Анарии до Звездных островов Моэра! В этот день и в этот час он предстал перед вами - свободные арийцы - это Джулиан, сын Джошуа и Киары, предводитель воинства Арии, витязь, владеющий заново откованным мечом своего отца - Эвандиэлем - и символом власти, доблестно добытым во время испытания - Кольцом Света. Желаете ли вы видеть его своим королем?
-Желаем! - дружно воскликнули арийцы.
-Желаете ли вы подчиняться его приказам и вершить его волю? - вновь воскликнул Алан - Желаете ли делить с ним не только радости, но и тягости и невзгоды?
-Желаем! - во второй раз воскликнули арийцы.
-Желаете ли вы, чтобы во главе народа арийского встал тот, кто жил и страдал вместе с нами; тот, кто знает и понимает наши потребности и нужды; тот, кто никогда не дрогнет и не покинет поле боя, какая бы угроза не нависла над Арией; тот, кто жизнь готов отдать ради своего народа и своей родины?
-Желаем! – в третий раз воскликнули арийцы.
-Жители Арии! – продолжал Алан – Мудрецы утверждают, что согласно старинному обычаю наследования будущий король должен получить корону от своего отца перед кончиной того, а если же это оказывалось по каким-либо причинам невозможным, то он сам принимал корону из рук отца, находящегося в королевской усыпальнице. Однако нынешняя ситуация не соответствует ни первому, ни второму условию, так, как до нынешнего момента королевская ветвь не прерывалась и корона переходила из рук отца в руки старшего сына. Однако ныне король Джошуа мертв, а наследовал ему единственный родственник – Эдвин, сын Элиота и Лорэйн. Исходя из этого, я – Алан – Покровитель Арии, рассудил ныне так…
На возвышение медленно поднялся Каин, в противоположность брату, одетый во все черное с серебром. В руках он держал небольшой ларец. Встав так, чтобы его содержимое было видно всем арийцам, он раскрыл ларец. Внутри него на бархатной подложке возлежала королевская корона во всем своем блеске и великолепии.
Алан осторожно взял ее в руки. И Джулиан, наконец, осмелился ее разглядеть. На самой ее верхушке горел, словно пожар, хрустальный камень. На тонком обруче из белого золота переливалась горсть сапфиров и изумрудов инкрустированная в витиеватые линии и изгибы переплетающихся побегов плюща.
Джулиан медленно поднялся на ноги и с замиранием сердца принял корону из рук Алана. Повернувшись лицом к арийцам и подняв корону над головой, он обвел взглядом восхищенные лица, обращенные к нему, и заговорил медленно и торжественно:
-Всю жизнь меня оберегали, защищали от трудностей, от опасности. Я вырос в мире людей, в Ливо, и жил обычной жизнью обычного человека. Но волей судеб предо мной открылась совершенно другая, совершенно не похожая на прежнюю, жизнь. Предо мной раскрылась другая правда. И находясь, все это время рядом, бок обок, со многими из вас, деля с вами все тягости и невзгоды, радости и печали, я вновь учился быть самим собой, искал кто же я такой, что собой представляю и чего хочу…