Силы Джулиана иссякали; а силы Марона наоборот прибывали. Они не думал отступать, не пытался и уклоняться – что ему бояться какого-то мальчишку, едва держащегося от усталости на ногах. Все быстрее и быстрее Темный Король наносил удары; меч его так и свистел в воздухе, полыхая. А Джулиан все с большим трудом отражал его атаки, уйдя в глубокую защиту. Он ждал. Ждал когда наступит подходящий момент, а Марон в самоуверенности и несокрушимости своей допустит, наконец, ошибку. И только в этот миг, не раньше и не позже, он должен был опустошить себя, вложить все, что только может в свое оружие, и ответить одной – единственной атакой, не погибнув до этого и выдержав чудовищный всевозрастающий напор Марона. И эта единственная атака должна была стать последней, а там будь, что будет…
И тут черный меч его обрушился, казалось неотразимым ударом, но Джулиан отразил его, и сила, с которой столкнулись два клинка, была столь велика, что меч Марона разломился пополам. Тускло сверкнули обломки, точно догорающие угли, со звоном упали к ногам Врага, и рука его тут же потянулась к ним... Но будущий король грубо ударив своим мечом того по руке, ногой молниеносно отшвырнул обломки еще минуту назад составляющие одно целое в сторону. А затем Джулиан занес свое оружие для последнего удара. Серебряный меч, повинуясь воле хозяина, проскользнул меж сплетений металлических пластин, меж складками черного балахона и рассек самое сосредоточие клубящейся Тьмы, сердце Марона, насквозь.
Губы его в величайшем изумлении раскрылись, но вместо язвительных слов и насмешек оттуда вырвался лишь предсмертный вопль. И вопль этот был такой силы, что с ужасающей мощью ударился, казалось о сам небесный свод, едва не расколов его на части; а затем крик этот умер, затихнув навеки. Но фигура его все еще продолжала стоять неподвижно, лишь кожа его становилась прозрачной, и не было под ней ни мышц, ни костей - только черный, клубящийся мрак. А затем, с легким вздохом, словно после окончания долгого трудового дня, тело его упало на землю и лопнуло, разлетевшись на куски, что в мгновение ока вспыхнули пламенем, освободив скопившийся в нем мрак наружу...
***
Остатки Маронова войска, взятые в плотное кольцо, ждали своего конца, когда в небо взмыло вихрящееся черное облако. Оно пролетело над всем полем брани, уничтожая воинство Марона и опрокидывая воинов Арии с ног, бессильное в своем стремлении причинить им какой-либо другой вред. И лишь облетев каждый уголок поля, оно, наконец, испарилось без следа.
Едва арийцы, изумленно оглядываясь по сторонам в попытке понять, что произошло, поднялись на ноги, Алан торжественно провозгласил:
-Битва окончена! И теперь настало время возродить королевство арийское!
Глава 10.
Тень печали. Свет радости.
Каин и Джошуа разговаривали в полном одиночестве, стоя на пригорке в некотором отдалении от основного месторасположения одержавших великую победу воинов Арии. Им никто не мешал, никто их не беспокоил.
Спустя некоторое время к ним присоединились и Алан с Джулианом. Ибо время пришло. Время прощаний.… Время новых встреч…
Заслышав их приближающиеся шаги, Каин и Джошуа повернулись к ним. Никто не произнес ни единого слова. Ведь все было понятно и без них…
Как только Каин занял свое место по левую руку от Алана, рядом с братом, воздух вокруг Джошуа замерцал – то явились его соратники и помощники. Неупокоенные души, как и он сам.
А затем Джошуа следуя формальностям, учтиво опустился на одно колено перед Великим Единорогом и промолвил:
-Ты, Алан, звал нас искупить свою трусость и сражаться с честью не ради себя и вас, но ради будущих поколений народа арийского. И мы пошли за тобой и сражались ради будущего всей Арии и ее многочисленных Отражений. Мы сражались, боролись отчаянно и свирепо. Но теперь война окончена, а враг наш пал. И я, бывший третий король Арии, Джошуа, сын Данте и Алисаны, прошу тебя, Покровитель Арии, Великий Единорог, снять с нас бремя обязанностей, а так же исполнить данное нам слово.
И Алан приветливо улыбнувшись, молвил:
-Да, ваш долг уплачен, а клятвы исполнены. Здесь и сейчас труды ваши завершены. Ступайте же с миром. Эледор ждет вас, дети Великого.
И в это же мгновение по многочисленным рядам призрачных воинов пролетело едва уловимое волнение, а затем они, один за другим, исчезли, растаяв в воздухе без следа.
Но Джошуа остался. Не ушел вместе с ними.
-Мое самое большое, самое заветное желание, сыновья мои, - произнес он, глядя на братьев – это чтобы вам обоим выпала долгая и счастливая, плодотворная жизнь, не ограниченная событиями печальными. И мне бы очень хотелось остаться рядом с вами и самому оберегать, защищать вас от любых неприятностей и бед, помогать и наставлять на выбранном вами жизненном пути, но, увы, это более не в моей власти… Я мертв и душа моя в скором времени навсегда исчезнет, покинув родную Арию.… Но прежде чем я уйду, я хотел бы чтобы вы знали: что бы ни случилось с вами в дальнейшем, я всегда любил, люблю и буду любить вас, как любила вас и ваша мама. И пусть звезды хранят вас и освещают выбранный вами путь! А удача всегда сопутствует во всех ваших начинаниях! Идите же, легко ступая по жизненному пути, и да прибудет мир в сердцах ваших! Ступайте же с благословением вашего отца, сыновья Джошуа и Киары!
Его последние слова гулким эхом повисли в воздухе, заставив сердца их биться быстрее от любви и печали. Но это было в высшей степени правильно. Правильно, что старания его на этой земле, наконец, окончены, а путь его теперь лежит в Древний Мир, Мир конца и начала, в Эледор. Ведь таков порядок вещей, суть всего мироздания. Мертвые не должны бродить среди живых. Их обитель – Вайла – Отражение для душ усопших арийцев. Там их жизнь и покой.
-Ступай же с миром, и ты Джошуа, сын Данте и Алисаны – промолвил Алан напоследок – Прощай воин, король и мой друг. Но помни: кто хоть раз был королем или королевой Арии остается им навсегда, до самого конца, пока миры не рухнут, а Великий не исчезнет.
И призрак бывшего короля, улыбнувшись светлой беззаботной улыбкой, стал исчезать, медленно тая и оставляя за собой пустоту.
И стоя здесь и сейчас Джулиан почувствовал, как душой его завладели смешанные чувства. Ведь эльф, что сию минуту растворялся в воздухе, был для него никем иным, как отцом, его родителем.
«Король Джошуа… воин… защитник… отец… - думал он в это мгновение – Никогда я не думал, что мне удастся увидеть тебя, поговорить с тобой вот так, как отец с сыном.… И знаешь, сейчас, в это мгновение, мне бы многое хотелось сказать тебе; хотелось, и нужно было. Ведь слова еще остались, и даже слишком много слов, но времени, увы, уже – нет. И теперь уже ничего не изменить.… Слишком поздно… Я не успел сказать тебе того, о чем сейчас думаю, что чувствую, но уверен, что ты и так понимаешь это. Знаешь, мне тоже очень жаль, что ты умер, что ты так и не увидел нашего с Каином спокойствия, наших проб и ошибок. Но это не так уж и обидно, ведь, в конце концов, нам довелось увидеть настоящее чудо спустя столько времени. А потаенное желание все-таки осуществилось.… И знаешь, это действительно стоило того, чтобы подождать мечтая…
Твое лицо… твой образ… Они уже размываются, исчезают, растворяясь в буйстве красок окружающего нас мира. Но я не забуду! Никогда! Ведь я не только сумел встретиться с тобой, услышать твой голос, но и преисполнился к тебе еще большим уважением, и даже – что особенно важно – полюбить тебя. Полюбил не только как человека, но и как отца. Жаль, конечно, что я все же не смогу узнать тебя еще лучше, услышать твою историю от тебя самого.… Но спасибо и на этом. Я очень благодарен тебе за все: и за то, что ты для нас сделал, и за то, что я сумел узнать о тебе.
И если ты когда-то что-то сделал не так, то я вовсе не собираюсь тебя судить. Все это было сделано из чувства любви и долга. Нам же это еще только предстоит узнать и понять совершив.
Спасибо тебе за все. Спасибо за твои слова и твое благословение. Спасибо тебе за то, что именно ты мой отец. И знаешь, я очень горжусь тем, что у меня такой отец, как ты, как и тем, что могу носить данное тобой имя. Спасибо и прощай. Покойся в мире, ведь ты это заслужил, как никто другой. Ты был, есть и будешь для меня великим эльфом, моей опорой, моим светом во тьме. И знаешь, я буду скучать, если честно, мне уже тебя не хватает…»