оказалась совсем рядом, через дорогу около дома. Облегчённо вздохнула, тащить далеко на глазах всего дома не придётся.
Упаковка, действительно, оказалась чистая, плотная, выше моего роста. Картон удачно разместился около батареи рядом с лоджией, я прилегла на него прямо в одежде. Вечерний разговор, хлопоты, вода, закипевшая в маленькой кастрюльке, дали мне силы ещё на одну ночь. Записка от мужа осталась в потайном кармане ветровки, я её не выбросила.
Утром моей целью стало купить еды и найти банкомат. Сетевой магазин недалеко от дома, на входе нашёлся и банкомат. Вставив карточку, я тупо зависла около него, благо за мной никто не стоял. Пин-код из четырёх цифр вылетел из головы, словно меня выкинуло из привычного мира ни на два месяца и десять дней, а на целую жизнь. Пин был связан с какой-то ассоциацией, я силилась вспомнить, напряжённо глядя на панель цифр. Но есть же мышечная память! Поводила рукой. Если три раза ошибусь, карточку заблокируют.
Мужчина, подошедший к банкомату, заставил свернуть разведывательную операцию. Ощущение, что меня со всех сторон обложили красными флажками, нарастало. Неужели я не смогу даже купить продукты? В состоянии растерянности я забыла про наличку, которая лежала в кармане. А если карточка окажется пустой? Сейчас я не могла вспомнить, остались ли на ней средства. Что-то неладное творилось с моей памятью.
Из ощущения беспомощности и неполноценности меня выдернуло чувство голода. Люди проходили мимо меня с пакетами еды, а я стояла побитой собачонкой, не решаясь войти в продуктовый рай.
Всё позади, надо вести себя естественно, зайти в магазин и совершить покупки. Как быстро я стала ощущать инородность среди себе подобных, растеряла уверенность в себе. Ничтожество, пугающееся зайти в магазин. Рука нащупала в кармане осколки машинки. Сыну нужна здоровая мать, а не трясущаяся неадекватная психичка.
Нашла в себе силы взять тележку и пойти между полок с продуктами. Никогда не думала, что буду входить в обычный продуктовый магазин, как в новый пугающий мир.
Правда, ощущение чего-то запредельного схлынуло, я выбрала пряники со скидкой, дешёвый чай, маленькую баночку растворимого кофе, литр молока, две упаковки лапши, батон и пакет. Сумма составила больше четырёхсот рублей. Банк одобрил платёж, в который я уже почти не верила. Выйдя на улицу, я вскрыла упаковку с пряниками.
Утолив голод, я вернулась к банкомату. В моей голове прояснилось, кажется, я вспомнила порядок цифр. Если не попаду с первого раза, буду думать дальше, такую установку я дала себе, дрожащими пальцами набирая пин.
Бинго!
Баланс на карте указал семь тысяч триста два рубля. Денег хватит на зарядку для телефона. Потом я начну искать работу. На что годиться женщина без образования и профессии? Пряники активизировали мою мозговую деятельность.
Увидев женщину с букетом и нарядной девочкой с белыми бантами, жуя шоколадный пряник, я увязалась за ними. Они шли на линейку. Перед школой собралась толпа первоклашек с родителями и нарядные старшеклассники. Играла музыка, улыбались взволнованные мамы и папы, учителя расставляли детей парами, взрослые теснились за спинами своих чад, сверкали вспышками фотоаппараты, многие фотографировали на мобильники.
Я выискивала мальчика похожего на Данилку. Такой мальчик нашёлся, он был с матерью. Неловко проталкиваясь сквозь толпу родителей, я встала недалеко от него немного наискосок. Первоклассник иногда оглядывался, ища глазами маму. Мне легко было представить, что это мой сын держит букет гладиолусов, вертит головой, переступает с ноги на ногу.
Выступали директор, депутат, ещё какие-то люди, официальная часть прошла мимо меня. Я смотрела на светлую макушку не моего сына, запрещая себе панические мысли, сжимала осколки машинки и улыбалась сквозь слёзы.
Высокий белобрысый парень посадил на плечо девочку с бантами и понёс по кругу. Над небольшой школьной площадью разнёсся звонок. Зазвучала песня из колонок, старшеклассники взяли за руки первоклашек и повели в школу на первый урок. Макушка не моего сына мелькнула и скрылась за спинами других детей.
Праздник закончился, я ещё несколько минут по-дурацки улыбалась, стараясь удержать слёзы под маской радости. Не нужно портить настроение счастливым людям. Они не виноваты в том, что меня лишили ребёнка, они хотят наслаждаться, рассматривать фотографии, отсылать их родным и близким. Их счастье усиливало моё несчастье. Я смогла продержаться до самой квартиры.
Закончились силы куда-то идти, покупать зарядку, искать работу. Не сегодня. Не завтра. А может…никогда.
Глава 13. Цикл пчелы
Запаса продуктов хватило на два дня, но я по-прежнему лежала на упаковке от холодильника, не в состоянии подняться. Баба Клава заглянула на третий день, я дала ей пятьсот рублей, знаками попросив купить недорогой еды. Не знаю, сколько прошло дней, но я никак не могла встать. Апатия валила с ног, и даже когда я не спала, то просто лежала с закрытыми глазами. Тягучие мысли про то, что надо искать работу, написать заявление в суд, найти юриста, не помогли покинуть картонную упаковку.
Каким-то вечером в замке зашуршал ключ. Надо было вскочить, метнуться на лоджию и сигануть на улицу. Момент чужого вторжения у меня был детально продуман, поэтому и лежанка была рядом с лоджией.
Продуман, но не осуществлён. Я повернулась на раздавшиеся шаги по коридору. В комнату вошёл муж. Наши взгляды встретились. Придерживаясь рукой за батарею, я села, потом медленно встала. Смотреть на него снизу вверх — проигрышный вариант. Он окинул меня брезгливо — высокомерным взглядом.
На мне был серый многострадальный спортивный костюм, в котором я отправлялась в колонию. На нём дорогая брендовая рубашка из тонкого стопроцентного хлопка, которую я перед колонией носила в ремонт. Муж разодрал ткань на животе рядом с петелькой. Мастер с изнанки проклеил проблемное место тканью, прошёл зигзагом, а на лицевой стороне усилил, пустив от самого ворота до низа тесьму в цвет подворотника. Получилось красиво, качественно и надёжно.
Рубашка на муже была слегка помята, всё-таки уже вечер. Но кто-то же стирал и гладил её и не один раз. Сам он этим никогда не занимался.
— Ну, здравствуй.
Не взаимно
— Язык проглотила?
Я почувствовала, как его взбесили моё молчание и брезгливый взгляд. Грызи свой хвост, если достанешь. Я запретила себе думать о муже после того, как ещё раз прочитала записку. Пока он будет жить в моих мыслях, я не освобожусь от роли медоносной пчелы.
— Три давно вернулась из колонии и ни одного звонка. Я не удалил твой номер, думал, позвонишь. Мозги в лагере совсем растеряла от похоти? Тебе стало плевать даже на сына?
Бывший чем-то напомнил Егора,