– Если ему станет худо, вы меня разбудите? Я приведу мэтра Вуайэ.
– Обещаю.
Кресло у камина де Фоберу уже прямо родным стало.
Аббат спал. Эме не глядя протянул руку и взял с полки книгу – наугад, лишь бы скоротать время. Благо книг у аббата де Линя накопилось великое множество. Раскрыл строго посередине и даже попытался читать. Строчки плыли перед глазами бессмысленными черными полосами.
– Лейтенант? – хриплый голос больного вывел его из задумчивости.
– Доброе утро, господин де Линь, – пробормотал Эме. – Вернее, добрый вечер. Как вы себя чувствуете?
– Благодарю, скверно, – Андре вымученно улыбнулся. – Надеюсь, вы довольны моей лихорадкой?
– Я – нет. Но господин де Лекур, без сомнения, просто счастлив.
Де Линь хотел рассмеяться, но вместо этого закашлялся.
– Вижу, вам по-настоящему плохо. Сейчас станет еще хуже, – зловеще пообещал лейтенант, подозрительно обнюхивая снадобья, припасенные органистом. – Раз вы не спите, самое время принять лекарства.
Андре безропотно выпил какую-то весьма гадкую на вид настойку и снова откинулся на подушки.
– Между прочим, – сообщил Эме, – сегодня я наведывался в Беруар.
В комнате повисла тишина. Лейтенант не спешил продолжать рассказ, ожидая реакции викария. Тот молчал, нервно покусывая потрескавшиеся от жара губы.
– Ну? – наконец, почти выкрикнул Андре, не выдержав.
«Влюблен, определенно, влюблен, – мысленно подытожил де Фобер. – Ай да герцогиня, ай да скромница».
– Не кричите так, аббат. Она очень огорчилась, узнав о вашем недуге.
– Вы ей сказали?!
– Конечно.
– И она?
– Вы бы видели ее лицо! Бирюзовые глаза, полные слез. Вы везунчик, де Линь. Что за дуэты вы там разучивали? Одолжите мне ноты. Я восхищен результатом. Это на всех женщин действует одинаково или только на блондинок?
Окончательно лишившийся самообладания Андре в сердцах швырнул в язвительного лейтенанта кубком.
– Клянусь Святой Девой, если вы не прекратите…
Щеки викария пылали. И не только от лихорадки.
– Хорошо, прошу прощения. Был не прав, не сдержался, – Эме покаянно развел руками. – Во искупление отправляюсь под кровать. Или куда там укатилась наша микстура.
Под кроватью было пронзительно темно, пахло пылью и отчего-то подвалом и крысами. Де Фобер на ощупь пошарил ладонью по полу. Пыль, паутина, выбоины на каменном полу, ржавое чугунное кольцо со скобой… От неожиданности лейтенант дернулся и больно врезался макушкой в дубовую раму над головой.
– Что вы там делаете, шевалье? – озадаченно осведомился де Линь. – Дался вам этот кубок, возьмите на полке другой…
– Переживаю серьезное нервное потрясение, – буркнул Эме. – Мне кажется, у вас прямо под кроватью еще один тайный лаз…
– В смысле? – Андре, презрев слабость, наклонился вниз.
Эме вылез из-под кровати и яростно принялся отплевываться от пыли, забравшейся ему в нос и рот.
– Люк. С кольцом. Ржавым. Он закрыт, не очень плотно. Оттуда невыносимо несет подвалом и плесенью. Теперь понятно?
Эме оглушительно чихнул и, сидя на полу, стал наблюдать за тем, как Андре, пошатываясь, поднялся с кровати, накинул на плечи халат, сунул ноги в теплые тапки и переместился в кресло.
– Какого черта вы вскочили?
– А разве мы не будем отодвигать кровать? – де Линь скривил губы в гримасе, которая должна была обозначать легкую улыбку. – Я не прощу себе, если мы не выясним прямо сейчас, что это за люк.
Эме открыл было рот, чтобы возразить… и тут же закрыл его. Ибо де Линь с самым решительным видом принялся натягивать чулки.
– Вы уверены, что выдержите?
– Не волнуйтесь. Во-первых, нас двое. Во-вторых, иного удобного случая может и не представиться. В-третьих, самое худшее для меня явно позади. Если я смог встать – значит, это и впрямь лихорадка, а не отрава… Ну, вы идете со мной?
Неизвестно было – кто с кем идет. Однако Эме понял, что возражать бесполезно: Андре оказался настроен крайне решительно.
К тому же Эме ощутил в себе тот самый пресловутый червячок любопытства. Де Линь был прав – нужно идти сейчас, пока никто не мешает. Иначе лейтенанту де Фоберу обеспечена еще одна бессонная ночь…
Мужчины отодвинули кровать. Она только казалась массивной. И тут же обнаружилось, что эта процедура – излишняя: под одной из ножек кровати нашелся потайной рычаг. Кольцо в крышку люка было вделано на всякий случай. Конструкция могла поворачиваться в сторону градусов на девяносто. Вместе с кроватью отходила и крышка.
– Преподобный де Вису был весьма хрупкого телосложения… – Андре задумчиво оглядывал открывшийся лаз. – Кто-то позаботился о том, чтобы настоятелю не пришлось утруждать себя излишней физической нагрузкой…
– Да, придумано неплохо, – Эме согласно кивнул, также обозревая устройство хитроумного механизма. – У кого-то из монахов голова была явно на месте. У вас есть фонарь, аббат?
– Разумеется. А также крепкая веревка.
Оставив Блезу записку, двое искателей приключений спустились вниз по железной лестнице. К счастью, была цела не только сама лестница, но и перила, позволившие оказаться в подвале без особых хлопот.
Фонарь тускло освещал каменный свод, покрытый зеленоватыми пятнами плесени. Пол был мокрым; однако плиты выглядели достаточно безопасными для передвижения.
Эме пошел вперед. Как-никак на нем были высокие ботфорты. Андре пробормотал себе под нос невнятное ругательство – он ограничился туфлями. Пусть и на достаточно высоких каблуках.
– Зато крыс буду отгонять я! – весело сказал он. – Мне гораздо сподручней!
Откуда-то издалека доносился мерный стук падающих капель. И все. Это было единственное напоминание о том, что где-то существует жизнь.
Эме и Андре окружала вязкая тишина подземелья.
Они шли вперед достаточно медленно, тщательно запоминая повороты. Впрочем, это было излишне – пока никаких боковых коридоров им не встречалось.
Казалось, прошла уже целая вечность, когда Эме, подняв руку с фонарем вверх, остановился.
– Здесь лестница. Рискнем подняться?
Андре кивнул.
– Позвольте мне.
Эме уступил викарию дорогу. Он имел все основания подозревать, что нынешняя прогулка по монастырским подземельям для Андре явно не первая. М-да, нового викария пора и вправду убивать за его чрезмерное любопытство. Особенно если учесть, что вдобавок святой отец обладает и другими полезными качествами.
Андре мигом оказался на верхней перекладине. Железная конструкция еле слышно загудела.
Викарий, держась одной рукой за ступеньку, другой извлек из кармана камзола что-то длинное и тускло светящееся в блике света: Эме по-прежнему держал руку поднятой вверх.