на секунду, но в следующий миг улыбается ласково и отбрасывает с лица волосы. Я в шоке рассматриваю багровые синяки.
— Ещё одно предупреждение, дорогая. Будь готова к тому, что наш Тайлер импульсивен.
— Тебя ударил Гилл? — не верю я. — Этого…
— Может, — хмыкает она и подходит ближе. — Вчера я провинилась, он меня наказал, а сегодня утром…
Фиона Лец открывает фото на своём телефоне и показывает мне:
— Я просила прощения. Так у нас заведено, и мы оба ловим кайф от таких отношений.
Смешно, но на фото я узнаю грудь Гилла, её рельефы и треугольник родимых пятнышек ближе к правому плечу. К которому и прижимается грудь Фионы в одном бюстгальтере. И я могла бы предположить, что фото сделано не сегодня, если бы не видела схожесть синяков на лице девушки на фото и в живую.
Я сглатываю сухость, тянусь к ручке двери и открываю её:
— Тебе лучше уйти, Фиона.
Алые губы растягивает ядовито-довольная улыбка:
— Будь осторожна, дорогая, и помни, что нас всегда будет трое. До тех пор, пока тебя не заменит другая.
— Переживай о себе, — так же ядовито улыбаюсь я и закрываю дверь.
Утыкаюсь лбом в её полотно, выдыхаю, а затем иду к своей сумке. Через мгновение я понимаю, что эта стерва рылась в моих вещах. Мне становится тошно. Я сглатываю ком в горле и присаживаюсь на край кровати.
Факты. Нужно думать о них. Не предполагать и не фантазировать на основе чужих слов. Сказать можно всё, что угодно. А с фактами не поспоришь.
Итак, факт номер один: вчера Тайлер Гилл переспал со мной.
Факт номер два: сегодня он признался мне в своих чувствах и рассказал о прошлом, доверил тайну.
И факт номер три: утром в его постели побывала Фиона Лец.
Это самое неприятное, но я сама пообещала Гиллу свои время и терпение.
Как вариант я готова сдержать обещание только потому, что здесь замешан факт номер четыре: я влюблена в этого парня.
Я на секунду прикрываю глаза, а затем решаю всё же переодеться.
И Гилл застаёт меня в одном нижнем белье…
Все сомнения, тревоги и неприятные ощущения рассеиваются, как туман под светом яркого солнца, когда глаза Гилла пожирают моё тело. Он сглатывает, отмирает и закрывает дверь. Заявляет самодовольно, устремляясь ко мне:
— Как ты удачно подгадала, ведьма…
Как вы понимаете, в данную секунду мне плевать на всё, кроме самого Гилла. Я с некоторым безумием отдаюсь его объятьям и принимаю жадный поцелуй. Ныряю руками под его свободную футболку, стягиваю пальцами горячую кожу и буквально таю, как снег, под натиском нашей обжигающей страсти.
Гилл избавляет меня от лифчика, приникает губами к груди и хаотично жалит поцелуями кожу. Кружит языком у затвердевших сосков, прикусывает их зубами, и я постепенно схожу с ума от острых ощущений, которые лишают меня всяких сил.
И тогда Гилл опрокидывает меня на кровать.
Он смачно целует мои шею и плечи, нетерпеливо рычит, спускается ниже. И ещё ниже. И ещё…
Его горячие ладони накрывают мою грудь, попеременно сжимают её, а его влажный язык жарко исследует кожу живота. Обводит по кругу ямку пупка, и снова вниз. Туда, где всё изнывает и томится…
До одури хочу его губы там…
И Гилл это знает.
Он за считаные секунды избавляет меня от белья и жадно приникает губами к внутренней стороне бедра. Я задыхаюсь от ощущений. Стискиваю пальцами покрывало подо мной. Нетерпеливо выгибаюсь в пояснице. Словно я нахожусь в бреду. В такой сладкой и желанной агонии.
Я ещё не знаю, что это только верхушка айсберга.
Горячие губы и язык касаются чувствительной плоти, и меня буквально подбрасывает на кровати. Так ошеломительно… Так остро! Интимно!
Я непроизвольно сжимаю бёдра, и Гилл обхватывает их руками, успокаивающе ласкает кожу пальцами. И продолжает сводить меня с ума своими движениями.
Внутри всё накаляется, бьёт током, изводит сладостной пыткой.
Я кусаю губы, извиваюсь и не могу сдерживать стоны. Самый громкий из них рвёт горло тогда, когда меня накрывает ударной волной взорвавшегося наслаждения.
Чертовски приятно…
Не знаю через сколько времени я понимаю, что Гилл меня оставил. Лишь слышу звуки какой-то возни. Приоткрываю глаза, и затуманенным взглядом наблюдаю, как Гилл укладывается рядом. Тянусь его поцеловать. Он улыбается:
— Дурею оттого сколько страсти в тебе накопилось, моя ведьма…
Он снова накрывает ладонью мою грудь и глубоко меня целует. В бедро упирается его собственное желание. Оно передаётся и мне. Словно я насытилась не до конца. Впрочем, так и есть.
Хочу его в себе.
Ладонь Гилла перемещается мне на живот, пальцы стягивают кожу, спускаются ниже, неосторожно задевают чувствительное место и ложатся на бедро. А в следующий миг Гилл вынуждает меня лечь набок. Его губы теперь ласкают моё плечо, ладонь исследует изгибы тела. Наше дыхание утяжеляется. Его сердце ощутимо долбит мне в спину, моё собственное — готово выпрыгнуть из груди.
Мы сплетаем пальцы у меня над головой.
Рука Гилла ложится на мой живот, вынуждает выгнуться ему навстречу.
— Ты дьявольски соблазнительная, ведьма…
Горячий шёпот будоражит сильнее. Я ещё больше изгибаюсь в пояснице, с силой стискиваю его пальцы своими.
И Гилл медленно входит в меня сзади.
Боже…
Я упираюсь затылком в его плечо, тяжёлое дыхание Гилла обжигает висок. Я ощущаю, как он напряжён, сдерживает себя, чтобы двигаться неторопливо и сводить меня с ума. Чёрт. Как же это…
— Больше не могу, ведьма. Прости.
Гилл оплетает руками мои плечи, прижимает мою спину к груди и начинает двигаться интенсивнее.
Сознание разбивают яркие вспышки электричества на каждый его резкий толчок.
Наша кожа липкая от пота, горло рвут бесконечные стоны, пальцы до онемения стискивают кисти Гилла.
С каждой минувшей секундой я всё ближе к тому, чтобы сорваться в желанную пропасть.
И мы падаем.
Вместе.
И этот полёт мне не описать никами словами.
Зато Гилл слова находит. Нецензурные, правда. Но я его прекрасно понимаю.
Нам требуется несколько минут, чтобы прийти в себя, а затем мы забираемся под покрывало и ещё несколько минут просто обнимаемся, слушая дыхание друг друга.
Гилл целует меня в волосы и замечает:
— Надо бы наведаться в душ.
Я киваю и спрашиваю невпопад:
— Гилл, это же не ты ударил Фиону?
Он напрягается, приподнимает мой подбородок двумя пальцами и заглядывает в глаза:
— Почему ты решила, что это мог быть я, Сабрина?
— Она так сказала.
— Когда она успела?
— Заходила ко мне, чтобы пожелать доброй ночи, — усмехаюсь я.
Гилл поджимает губы и отводит взгляд:
— Стерва. — Затем