Незнакомка одним жестом руки сбросила черный платок за спину.
Домоправительница, в тайне надеявшаяся увидеть милое личико дочки и увидев вместо этого уродливую маску, громко вскрикнула и тут же отбежала к кровати.
— Боже мой… Боже… — простонала она, прикрывая глаза рукой, словно отгораживаясь тем самым от ужасной незнакомки.
— Мое лицо еще уродливее, — холодно заметила гостья и сделала несколько шагов.
— Нет, я не верю! — отчаянно завопила Бернарда, отступая. — Моя дочь была красавица…
Женщина в маске остановилась и протянула руки, выставив вперед красивые белые ладони с тонкими пальцами.
— Посмотри сюда, — попросила она, кивнув на ладони. — Эти руки…
Бернарда осторожно подошла к гостье и попыталась дотронуться пальцами до ее ладони. Но незнакомка цепко схватила домоправительницу за запястье.
— Ты не узнаешь их?! — вскричала она, крепко удерживая пытающуюся вырваться домоправительницу. — А ведь сколько раз ты их гладила…
Бернарда перестала сопротивляться.
— Сколько раз ты их целовала…
Слова гостьи помимо воли задели домоправительницу за живое, и она, пересилив свой страх, вновь взглянула на ладони незнакомки и внезапно поняла, что перед ней действительно Исабель.
Целуя руки дочери, Бернарда упала перед ней на колени.
— Исабель, дочка, — повторяла она, не в силах сдержать слезы радости. — Я знала, что моя дочь ко мне вернется… Я знала, Исабель… Хвала Богу, который вернул тебя…
Домоправительница, крепко обхватив ноги дочери, прижалась к ним щекой. Однако Исабель молчала…
Прошло минут пять, прежде чем она отстранилась от матери и присела на кровать.
— Сейчас я принесу тебе чего-нибудь вкусненького, — засуетилась Бернарда. — Ты, наверное, изголодалась…
Сказав это, домоправительница шмыгнула за дверь и отправилась в кухню. Прихватив все самое лучшее из запасов, Бернарда немедля возвратилась в спальню. Поставив поднос с едой на кровать, она с умилением принялась наблюдать за тем, как дочь ест. Когда же Исабель отодвинула от себя поднос, домоправительница попросила:
— Расскажи мне обо всем, что произошло после той аварии в море?
Исабель нехотя ответила:
— Когда это случилось, я потеряла сознание… Не знаю, сколько дней прошло… Кто-то нашел меня полумертвой…
— Кто?
— Не знаю… Вероятно, это была женщина, которую обнаружили позже с моим кольцом… Но я была без сознания и не помню ее.
— А потом?
Исабель задумалась.
— Потом я очнулась в хижине какой-то женщины, которая выходила меня. Она спасла мне жизнь.
— Кто она?
— Знахарка и целительница, а зовут ее Хосинда…
На мгновение Исабель сделала паузу, а потом, повернувшись к матери, решительно заявила:
— Я должна ее снова увидеть. Мы должны закончить наши дела.
— Конечно, — согласно закивала головой Бернарда. — Мы пригласим ее сюда.
Однако, не обратив никакого внимания на слова матери, молодая женщина продолжила:
— Я не могла там больше оставаться. Я хотела вернуться в мой дом… И хотя я не могу никому показаться на глаза, это мой дом.
— Да-да, — согласилась домоправительница, услышав знакомые властные нотки в голосе дочери, и застыла в ожидании продолжения рассказа.
Однако Исабель молчала.
— Что с тобой, девочка? — вдруг заволновалась Бернарда. — И почему ты прячешь лицо?..
Дочь недовольно вздернула подбородок.
— Никто не должен меня видеть… Даже ты! — грубо ответила она и, указав рукой на комод, закричала: — Убери все мои фото. Я не хочу их видеть и вспоминать, какой я была!..
Бернарда посмотрела на фотографии в рамках, и вдруг сердце ее сжалось. Ей стало жаль расставаться с тем, что так долго согревало ее душу. Неожиданно в голову домоправительницы пришла страшная догадка.
— Так это была ты? — едва сдерживая гнев, произнесла она. — Это ты испортила портрет?
— Я не могла больше вынести этого, — призналась дочь. — Я давно не видела своего прежнего лица… Это было слишком тяжело…
— Ладно, — махнула рукой Бернарда. — Я сделаю все, как ты скажешь. А сейчас, наверное, ты хочешь спать?..
Исабель не ответила, но опустила голову на подушку. Домоправительница присела рядом и принялась ласково гладить дочь. Вдруг ей подумалось, что маска — лишь выдумка Исабель. Дождавшись, когда дочь уснет, Бернарда протянула руку и попыталась снять маску. Но Исабель тут же проснулась и резко вскочила.
— Я же тебе сказала, что не хочу, чтобы ты меня видела! — гневно закричала она.
— Но почему, дорогая? — растерялась Бернарда. — Почему?..
— Потому что я урод!..
Несмотря на множество впечатлений, пережитых за минувший день, Исабель в эту ночь спала как никогда спокойно. Она впервые за последнее время лежала не на жестких досках, устеленных разным тряпьем, а на настоящих перинах. Кошмары не мучали ее. А утром девушка проснулась с хорошим настроением, которое, к сожалению, продержалось недолго — до того момента, как она подошла к зеркалу. Однако находившаяся рядом Бернарда ласковыми словами немного успокоила дочь. Убедившись, что Исабель перестала нервничать, домоуправительница заботливо попросила:
— Ты пока побудь здесь, а я схожу за завтраком…
Дочь молча кивнула, и Бернарда со всех ног полетела на кухню. Ожидание затянулось, и Исабель, которой вдруг захотелось узнать, чем в это время занимается Фернандо, осторожно вышла из комнаты и, ступая на цыпочках, подкралась к его спальне. Слегка приоткрыв дверь, она увидела следующую картину. Ее бывший муж занимался любовью с девушкой, которую она видела в Риме. Не выдержав этого зрелища, Исабель стремглав бросилась в спальню Бернарды, совершенно не заботясь о том, видит ее кто-нибудь или нет. Захлопнув за собой дверь, дочь домоправительницы прижалась к стене и застонала:
— Я ее ненавижу!.. Ненавижу… Я убью ее!..
Внезапно взгляд женщины упал на фотоснимки, стоявшие на комоде. Исабель внезапно показалось, что это не ее фотографии, а той, которая была в спальне Фернандо… В порыве ярости дочь Бернарды бросилась к комоду и рукой смела фотографии на пол.
— Этого лица уже нет! — отчаянно проскрипела она. — Пусть оно навсегда исчезнет!..
Звук разбившегося стекла немного охладил Исабель, и она, опустившись на стул, громко зарыдала…
Как-то незаметно в комнату вошла Бернарда. Исабель, испугавшись звука заскрежетавшей двери, бросилась к окну, но, увидев, что в комнату вошла мать, презрительно вздернув подбородок, поинтересовалась:
— Кто она?