— Ну вот! — сказал Мерри. — Вы уже не в Уделе. Вы у самого края Старого леса.
— Правда ли то, что о нем рассказывают? — спросил Пиппин.
— Не знаю, какие рассказы ты имеешь в виду, — ответил Мерри. — Если сказки о привидениях, гоблинах, волках и тому подобных страшилищах, которые рассказывали Пончику его няньки, то это неправда. Во всяком случае, я не верю в них. Но все же в этом Лесу нечисто. Здесь все гораздо более живое… как бы более понимающее, если можно так сказать, чем в Уделе. А деревья здесь не любят чужаков. Они следят за ними. Обычно они просто наблюдают и ничего особенного не делают, пока стоит день. Изредка лишь самые злобные могут царапнуть веткой, сунуть под ноги корень или запутать лианой. Но мне говорили, что ночью они гораздо опаснее. Я лишь один или два раза бывал здесь после наступления темноты, и всегда только у опушки. Мне показалось, что деревья шепчутся друг с другом, переговариваются на своем языке, только он непонятен для нас. Ветки качались, тянулись друг к другу, будто щупали друг друга, а ветра-то и не было!
Говорят, эти деревья могут двигаться, могут окружить странника и зажать его. Когда-то давно они напали на Заслон: подошли, укрепились корнями и перегнулись над ним. Но хоббиты пришли, срубили пару сотен деревьев и устроили в Лесу огромный костер. Они выжгли большую полосу к востоку от Заслона. После этого деревья прекратили наступление, но стали очень враждебны к хоббитам. До сих пор на том месте, где был костер, ничего не растет.
— Только ли деревья здесь опасны? — поинтересовался Пиппин.
— В чаще Леса и в дальнем его конце водится много странных существ, — ответил Мерри. — Во всяком случае, так мне рассказывали, но сам я ни разу их не видел. Но кто-то прокладывает здесь тропы. Как ни придешь сюда, обязательно обнаружишь тропку, только они почему-то сдвигаются всякий раз и как-то изменяются. Недалеко от этого туннеля начинается широкая тропа, ведущая к Выжженной поляне и дальше — к востоку и немного на север… Это более-менее в нашем направлении. Эту тропу я и хочу отыскать.
Хоббиты выехали из туннеля и двинулись по широкой лощине. В дальнем конце ее уходила в Лес едва заметная тропа, но, как только они оказались под кронами деревьев, тропа исчезла. Оглянувшись назад, хоббиты увидели между густо обступившими их стволами деревьев темную полосу изгороди. Впереди видны были только бесчисленные стволы самых разных деревьев: прямых и изогнутых, приземистых и стройных, покрытых наростами и ровных, гладких и ветвистых; все они поросли серо-зеленым лишайником и скользким густым мхом.
Среди всех хоббитов один Мерри казался довольно бодрым.
— Ты бы лучше проехал вперед и отыскал тропу, — сказал ему Фродо. — Нам нельзя заблудиться. И нужно помнить, в какой стороне находится Заслон.
Они двинулись вдоль деревьев; пони выбирали путь, тщательно избегая свисающих ветвей и выступающих корней. Подлеска не было. Дорога постепенно поднималась, и, по мере того как они продвигались вперед, деревья становились выше, темнее и гуще. Было тихо, лишь изредка слышался звук упавшей с листа капли. Ветви неподвижно замерли и не перешептывались, но у хоббитов возникло неприятное чувство, что за ними следят с неодобрением и даже враждебно. Чувство это нарастало, пока они не стали оглядываться по сторонам, будто ожидая внезапного нападения.
Никаких следов тропы до сих пор не было, и казалось, деревья все теснее окружают их, преграждая путь… Пиппин вдруг почувствовал, что больше не вынесет этого, и воскликнул:
— Ой! Ой! Я ничего плохого не собираюсь делать! Пропустите меня!
Хоббиты удивленно застыли, но голос Пиппина замер, будто поглощенный толстым занавесом. Никакого ответа, даже эха… только деревья, казалось, еще теснее обступили путешественников и следили за ними еще внимательнее.
— Ты бы лучше не кричал, — заметил Мерри. — Будет только хуже.
Фродо уже начал гадать, есть ли вообще дорога через Лес и прав ли он был, когда увлек за собой товарищей в это зловещее место. Мерри глядел по сторонам, казалось уже не совсем уверенный в том, куда идти дальше. От Пиппина это не укрылось:
— Быстро же ты заблудился.
Но в этот момент Мерри облегченно вздохнул и указал вперед.
— Ну и ну! — сказал он. — Эти деревья раньше были совсем другими. Вон, впереди, Выжженная поляна. Во всяком случае, думаю, что это она. Но тропа куда-то исчезла!
Впереди немного просветлело. Внезапно деревья закончились, и путешественники оказались на широкой круглой поляне. Над головой, к их удивлению, было чистое ясное небо: пока хоббиты пробирались лесной чащей, они не заметили, как наступило утро и рассеялся туман. Солнце, однако, поднялось еще невысоко, лучи его освещали только верхушки деревьев.
По краям поляны густо, почти сплошной зеленой стеной, росли деревья. На самой поляне не было ни одного дерева, только высокая жесткая трава: блеклые стебли болиголова, буйно разросшийся кипрей, пышная крапива и чертополох. Скучное место, но после сумрачного Леса оно казалось радостным цветущим садом.
Хоббиты приободрились и с надеждой поглядывали на ясное небо. На другом конце поляны в тени деревьев виднелся просвет — там начиналась тропа. Они видели, как тропа углубляется в Лес, то расширяясь, то вновь сужаясь; деревья смыкали над ней свои кроны, образуя своеобразную арку. По этой тропе они и двинулись, по-прежнему продолжая подъем. Но теперь они ехали уже быстрее и увереннее: им казалось, что Лес уже не такой суровый и готов беспрепятственно пропустить их.
Но вскоре стало жарко и душно. Деревья опять обступили их теснее, и друзья не видели, что делается впереди. Еще сильнее ощутили они, как злая воля Леса давит на них. Стало так тихо, что шорох листьев под копытами пони или легкий стук их копыт о выступающий корень гулко отдавались в ушах. Чтобы подбодрить товарищей, Фродо попытался запеть, но его сдавленный голос был еле слышен:
О странники в земле теней, не стоит огорчаться,Ведь рано или поздно леса должны кончаться.За солнцем следует идти, оно не подведет,Оно заходит каждый день и каждый день встает.На запад или на восток, неведомо куда,Пойдем, оставив за спиной чащобы навсегда,Когда-то все кончается, закончится и Лес…
Едва он произнес «закончится и Лес», ему точно горло перехватило. Воздух казался таким тяжелым, что больше он не мог издать ни звука. Позади них с нависшей кроны упала большая ветвь и с треском ударилась о тропу. Деревья сомкнулись еще теснее.
— Им не нравятся слова насчет конца Леса, — сказал Мерри. — Больше не нужно петь. Подожди, пока дойдем до опушки, тогда повернемся и покажем им настоящий хор!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});