— Отлично, — кивнул.
— Правда? — с сомнением обернулась ко мне.
— Да.
— Там даже что-то из мебели есть…
— На первое время пойдет.
— Не дорого?
— Нет.
Она отложила планшет и обняла меня, устраиваясь удобнее:
— Не уйдешь?
— Нет.
Не стал говорить, что мне некуда. И это было идеально.
— Отлично.
За эти сутки биение ее сердца стало единственным важным звуком. Я не мог заснуть, слушая его на приборах и подкидываясь на любой сбой. Чувствовал себя стеклянным. Весь мир сжался до этой палаты и уже не будет прежним.
Дарджел ошибся со своими предупреждениями. У нас с Хайди не было дома, не было ни одного спокойного дня там, в Кармадоне, который бы обещал следующий.
Но ребенку, которого она теперь носила, оказалось все равно…
60
* * *
— В Даргарде так быстро навести порядок не выйдет. Но Кармадон теперь в порядке, насколько это возможно. — Хауэр сидел за свои столом в кабинете и разворачивал передо мной одну за другой голограммы, но я лишь делал вид, что пытаюсь понимать все то, о чем он говорил. — Ситуация политически очень непростая…
Да. Юг бы объявил нам войну за такое. Не нам, конечно, а Крайтону и его людям, устроившим сбыт мутантов в Даргард. Но пока не может, залитый кровью по самый горизонт. Только мне плевать.
— …Мне нужно, чтобы ты дал показания…
Я поднял на него глаза, встречаясь с жестким, но одновременно сочувствующим взглядом. Только поэтому не послал его в этот момент.
— Но это не срочно.
— Спасибо, — и я протянул руку.
— Тебе спасибо.
— Ты поверил… И был последним шансом.
— Поверить было несложно, — ответил он на мой жест. — Особенно, когда ты упомянул женщину. Я сразу все понял.
Мы обменялись пристальными взглядами, и мне сразу стало понятно, как Хауэр оказался в этом кабинете. Он был таким же, как я, получившим силу благодаря единственному шансу.
— И как семья? — позволил себе догадку.
— Ждем прибавления, — улыбнулся он хорошо знакомой мне улыбкой.
Я даже позавидовал, как открыто Джейден продемонстрировал мне эту свою радость. Я предпочитал радоваться тихо, сам не понимая почему. Хотя и здесь не было секретов. Карстер преподал мне хороший урок, который сложно забыть. Тогда меня это не сильно тронуло, потому что считал, что мне отведена лишь роль наблюдателя за чужой жизнью. Теперь все изменилось, и я смертельно боялся натворить непоправимого. Эта готовность Хайди дать заднюю в случае чего пугала до смерти. Но я не мог ей сказать, что умру без нее.
А еще я не мог ей сказать, что она ждет моего ребенка. Не мог. Мне хотелось, чтобы она сама захотела создать со мной полноценную семью, а не встать перед фактом того, что мы необратимо связаны на всю жизнь. И пусть Хайди доверчиво жалась ко мне, стоило попасть в ее руки, и жмурилась от удовольствия, я боялся, что все разрушу, испорчу… как Карст когда-то. Может, мы с ним не способны на семью, и это — общее между нами?
— Поздравляю.
— Карстер сегодня возвращается.
— Я в курсе, — кивнул.
— И Блейк, — окликнул он, когда я повернулся к двери, — когда придешь в себя, хочу тебя на должность заместителя.
— Не боишься? — оскалился я.
— Завидую. Мой ошейник тебе вряд ли подойдет.
Я понимающе кивнул.
Перед тем как вернуться к Хайди в больницу и забрать ее в гостиницу оставалось еще одно сложное дело, которое я хотел оставить в прошлой жизни.
Рами жила в общежитии для пострадавших, спасенных с базы. Уже от ворот было видно ораву мальчишек, гонявших в футбол. Я задержался, пытаясь отгадать, есть ли среди них Той. Не уверен, что мог бы вспомнить сына Дарджела, но вдруг один из мальчишек будто почувствовал приближение незнакомца и обернулся. Светловолосый и голубоглазый — не осталось сомнений, что это он.
— Привет! — махнул мне рукой и кинулся навстречу. — Где ты был?
Не затормозил он даже в шаге, пришлось хватать на руки.
— Привет, Той, — прижал мальчика к себе. — А мама где?
— Дома.
— Проводишь?
— Да!
— А ты помнишь меня, да?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да, ты папин друг.
На удивление, было легко, и не только мне. Той не допытывался, где его папа, и Рами тоже встретила без тени сомнения на лице. Не был уверен, что хорошо ее помнил, но она изменилась. Остригла рыжие волосы по плечи и вообще, казалось, светилась изнутри. Или просто было непривычно ее видеть вне стен камеры.
— Привет, Блейк, — улыбнулась она, забирая у меня сына. — Проходи. Я слышала, что ты вернулся.
Я молча шагнул за порог светлой маленькой квартирки и огляделся. На фоне сочных зеленых обоев, апельсинового дивана и светлого пола я казался темным пятном и вестником дурных вестей. Рами поставила чайник, а Той попрощался и побежал обратно на улицу.
Мы молчали с ней долго. Я разглядывал женщину, пока она хлопотала с чашками, и это не укрылось от нее:
— Со мной все в порядке, Блейк. — Я поднял на нее глаза и прищурился. — Ты решил, что в ответе?
— Да.
— Нет.
— Не хочешь меня видеть?
— Больно, — она шмыгнула носом. — Смотрю на тебя и вижу его.
— Мне уйти?
— Нет… — Она разлила крепкий чай по чашкам и обхватила свою ладонями: — Я… умирала, когда нас разлучили. Каждый день мечтала сдохнуть в больничке. Уговаривала себя, что есть Той, но… — она подняла на меня глаза, — не выходило. Его будто наживую выдрали… — Рами расплакалась. Я не шевелился, пережидая ее эмоции, а самого тянуло сбежать к Хайди. Обнять, прижать и не выпускать… — А потом вдруг все стихло в одну секунду.
— Он отравился снотворным, — не узнал собственного голоса. Рами растерянно моргнула, а до меня дошло — Дарджел намеренно порвал их связь, не в силах и сам выносить потерю, и ее мучить. — Не верил, что мы выберемся. И не мог терпеть разлуку с тобой… — У Рами снова покатились слезы по щекам, а я тут же поднялся: — Звони мне, пожалуйста, в любой ситуации, — бесцеремонно схватил цветной карандаш с полки и нацарапал на альбоме для рисования свой номер. — Если нужно будет что-то тебе, Тою…
— Спасибо, Блейк, — шмыгнула она носом.
— Я просто, — замер в нерешительности, — моя женщина в больнице… беременная…
— Поздравляю, — улыбнулась Рами, поднимаясь следом. — Тогда тебе надо спешить…
— Ну… она еще не знает даже, — совершенно растерялся.
— Скоро узнает, это не проблема, — улыбалась она.
Да уж, с эмоционального инвалида грех был не поулыбаться. Я и сам расплылся в одной из своих дурацких улыбок, которые прятал от Хайди. Мы тепло попрощались с Рами, Той махнул мне с площадки, и я направился к Хайди в больницу.
Пешком.
Шел по улицам, вслушиваясь в забытые звуки города и в себя самого — незнакомого, но хотелось верить, что не безнадежного. Мне нужно было ощутить твердую почву под ногами, чтобы моя женщина и семья могли на меня положиться. И даже соглашусь на предложение Хауэра — почему нет? Только сначала прижму свою «девочку со скальпелем» к себе на ближайшие несколько месяцев и дам понять, что не выпущу.
Никогда.
61
* * *
Я все не могла понять, почему Блейк так нервничает, но все стало на места, стоило увидеть его брата. Мне самой захотелось спрятаться своему Зверю за пазуху, когда увидела его. Высокий беловолосый мужчина, встречавший нас на крыльце особняка, был похож на какого-нибудь профессора или судью. От сурового взгляда навылет сбивалось дыхание, зато становилось понятно, откуда у Блейка такой же.
— Здравствуйте, Хайди, — пожал он мою руку. — Надеюсь, будет возможность хоть когда-либо дать вам понять, как я рад вас видеть. Карстер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Очень приятно, — улыбнулась искренне на столь необычное приветствие.
Блейк, разглядывавший дом за моей спиной, притянул меня к себе. Именно поэтому я почувствовала, как он вздрогнул, когда Карстер добавил:
— Пойдемте, познакомлю вас с семьей.