* * *
— Блейк?
Я смотрел на Лукаса, но ничего не видел. Решение было одно… Только этот чертов желтоглазый все понял:
— Он не даст себя победить, не вздумай! Честно не будет!
— Будет. Он — прайм. Если не сможет меня уложить, подчиняться ему не будут.
Все затихли вокруг.
— Блейк, — прошептала Хайди и замотала головой. — Нет.
— Я оторву ему голову и вернусь, — посмотрел ей в лицо.
Рамис рядом переглянулся с Каиром, на лице — полная растерянность. Думал, сдам его с потрохами? Да, это было бы проще, но не теперь, когда я главный и отвечаю за всех.
— Блейк, не надо… — ударилась в тихую истерику моя девочка. Я оттащил ее в дальний более-менее целый угол и заставил смотреть себе в глаза, обхватил лицо ладонями:
— Мне нужна твоя помощь, вместе — сделаем.
— Как я могу…
— Сидишь и веришь в меня. Спокойно сидишь, дышишь и ждешь назад. Я не сдамся. Ты — моя точка возврата. Слышишь?
По ее щекам катились слезы:
— Я не могу без тебя…
— Я тоже не могу, — прижался своим лбом к ее и прикрыл глаза. — Помнишь, сосны, между которыми ты предлагала повесить гамак? — Хайди шмыгнула носом, кивая. — Отлично. Пока я буду занят, подумай, сколько этажей будет в доме, какого цвета двери, не знаю… цветов насажай, собаку заведи…
С ее мокрых губ сорвался истеричный смешок. Она вытерла глаза и кивнула:
— Возвращайся быстрее, пожалуйста.
Больше я не тратил время.
— Рамис, присмотри за ней, пожалуйста, — попросил на даргадрдском, проверяя жилет и оружие.
— Блейк, — растерянно следил за мной Лукас, — я не позволю ему, не брошу…
— Приказы учись выполнять, — раздраженно процедил. — Я, кажется, отдал главный — выжить. — Обхватил его рывком за шею и заглянул в глаза: — Беречь Хайди и себя. Выполнять.
Проход в кабинет был завален осколками цветочных горшков и стекол. Когда я толкнул двери, они захрустели под ногами. От особняка остались только стены. Удачно, что кабинет Рамиса был в глубине и устоял. Когда мы прорывались к дому, сметали все, что было на пути — что я, что мои звери. Цель — добраться до Хайди — будто стала общей. Они доверяли мне безоговорочно, и такое доверие обмануть невозможно.
Квин со скучающим видом рассматривал уцелевшую картину на потрескавшейся стене. Под его ногами валялись тела охранников Рамиса, к счастью для них, уже безжизненные.
— Долго ты, — заметил буднично. — Где Рамис?
Я неторопливо направлялся к нему по осколкам:
— Я не отдам его тебе.
— Ты серьезно? — усмехнулся, но в голосе послышался страх. — Подожди… я не совсем понял. Хочешь сдохнуть из-за этого божка?
— Когда я растяну твои кишки по двору, этой страной нужно будет кому-то управлять, — остановился в нескольких шагах.
— Самоуверенно, — склонил он голову набок.
— Ты можешь забрать своих и уйти живым. — Квин оскалился. — Я знаю — не можешь, — я позволил себе усмешку. — Но быть живым или разжалованным твоими зверьми — выбирать тебе.
Я даже не давил на него морально — просто констатировал едва ли не свершившийся факт. Я старше, опытнее, сильнее — это все ясно нам обоим, как день. А значит, он либо будет бояться все сильней… либо будет играть нечестно.
Моя ошибка, что по себе судить всех праймов не стоит, повисла в воздухе новой переменной. Это мне важно оставаться тем, кем стал, не предать ожиданий своей команды и Хайди. Для Квина главное — остаться наверху любой ценой. Когда сзади послышались едва слышные во всей военной какофонии шаги, я на инстинктах метнулся на пол, едва успевая уйти из-под шквала огня.
— Блейк! — послышался крик Лукаса. — Я прикрою.
Сцепив зубы, я не стал больше разыгрывать героя и, когда раздался ответный огонь, бросился за Квином. За спиной слышались крики, переходящие в вопли — мои высыпали против засады, а я несся за белобрысым ублюдком по длинному разрушенному коридору. Квин уносил ноги, как ошпаренный, и петлял, как заяц, не решаясь тратить время даже на то, чтобы меня обстрелять. Потому что знал: если догоню — выну ублюдку позвоночник. Решившись на потерю форы, я остановился и выстрелил как раз, когда он перепрыгивал через парапет. Мой «заяц» заорал и упал в кусты в саду. Хотелось быстрее прострелить ему голову к чертям и вернуться к Хайди. Внутри все обрывалось от страха за нее, но «кнопка отключения» этой бойни затерялась в кустах. Откуда ожидаемо раздался ответный огонь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
56
— Ты идиот, Лоу! — заорал Квин, когда я спрятался за колонной. — Я выпрыгну из сада быстро, а сантиментов к своим зверям, в отличие от тебя, не испытываю. «Игле» осталось шестьдесят секунд, чтобы она тут разнесла все в клочья.
Но не успел он договорить, как меня пронзило жуткой болью, а крики донеслись даже сюда. Кричал Каир… еще я слышал Лукаса… только уже не видел ничего.
— Пятьдесят, Лоу!
Я шагнул из-за колонны, как в бреду, и встретился взглядом со скалившимся ублюдком. Внутри набирал силу ураган такой злости и отчаяния, что уже не было сил дышать. Я видел, как он смотрит мне в глаза, как меняется его взгляд с невменяемого на испуганный. Один вдох — и тварь закричала. Да так, что едва не перекрыла взрыв в небе. Чисто теоретически я знал, что праймы могут так управлять другими, что им, мягко говоря, может не поздоровиться. По факту — Квину оставалась пара секунд до мучительной смерти. А благодаря новому заходу «иглы» — еще и яркой. В ту же секунду сверху пахнуло жаром, и сад накрыло куполом огня. А в следующую я уже несся обратно. Сердце, казалось, не билось. Да и зачем ему было жить, если я уже труп? Знал. Чувствовал. Но мне надо было видеть. Перескакивая через груды хлама и тела, я летел, не видя ничего вокруг, к одной только цели — своей смерти.
— Блейк! — заорал кто-то, но я уже не слышал и не реагировал.
Около дверей кабинета, из которых я вышел теперь уже в прошлой жизни, толпились мои. Лукас поднялся навстречу, пытаясь что-то сказать, но я оттолкнул его так, что он отлетел в осколки, расшвырял кого-то еще и рухнул на колени.
Рамис с Хайди лежали рядом. У первого была изрешечена грудь навылет, и он харкал кровью, а моя девочка была без сознания. Я схватил ее на руки:
— Врачи в клинике?!
Каир моргнул на меня большими глазами, молча попытался последовать моему примеру, и ему тут же помогли мои желтоглазые.
— Снаружи чисто! — крикнул Лукас. — Бои идут за воротами!
Мы уже не медлили. Бросились из дома каждый со своей ношей. Я был первым. Влетел в двери госпиталя через несколько секунд и заорал на весь коридор так, что едва и тут потолок не рухнул. К счастью, врачи оказались готовы.
— Сюда! — крикнула мне одна из них. Кажется, главная.
Она начала громко командовать на даргардском, а когда притащили Рамиса, все забегали в удвоенном темпе. Я ни о чем не мог думать — сдирал с Хайди одежду, пытаясь понять, откуда кровь. Ее сердце билось, дыхание было слабым, а чуть ниже ребер слева виднелось пулевое…
— Всем выйти! — рявкнула врач.
— Нет, я буду с ней, — даже не посмотрел на нее.
— Я сказала, выйти, — с нажимом повторили мне. — Мы сделаем все. Для обоих. Одинаково.
В ушах шумело, мешая в кашу крики врачей, писк приборов, предсмертные хрипы Рамиса. Я понимал — он не жилец. И что он закрыл собой мою девочку. В коридоре у стенки на полу сидел Каир и пялился невидящим взглядом на закрывшуюся за мной дверь. Я встал напротив. Хотелось бежать отсюда, потому что то, что происходило внутри, не могло вместиться не только в грудной клетке, но и в этом коридоре.
— Ты его убил.
— Да. — Понятия не знал, о чем Каир говорит и кого я убил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Значит, твой договор выполнен.
Захотелось послать его в задницу, но я не сделал этого. Плевать на все. Я стал свободен. Но мертв.
57
* * *
Было жутко больно. Я стискивала зубы, чтобы не закричать, и изо всех сил продиралась к свету и воздуху. Над головой горели лампы, и глаза в первую секунду заслезились. В ушах звенел голос Зуаланды, сгибы локтей болели от попыток найти вены…