— Хайди, — похлопали меня по щекам и тут же доложили хирургу.
Я плохо помнила, что произошло. Желтоглазые бросились защищать Блейка, и я рванулась следом. Мне казалось, хоть кто-то встанет на пути — убью… Только… Убили меня. И…
Повернув голову на бок, я увидела Рамиса. С трубками, подключенного к аппаратам… и все равно умирающего. С таким количеством ранений не живут. Он закрыл меня собой…
— Хайди, — позвали меня снова. Но стоило повернуться, в лицо ткнулась маска.
* * *
— Блейк!
Я с трудом осознал себя, упиравшимся в двери операционной кулаками. Мне хотелось быть с ней и держать лично, чтобы не вздумала уходить. Нужно было, чтобы знала — выдеру ее с того света!
— Блейк! — послышался ближе голос Лукаса. — Там… Крайтон! Они сбили «иглу»! Оппозиция бежит!
Послышались хлопки дверьми, тяжелые торопливые шаги… Я повернул голову к проходу. Ко мне направлялся незнакомый мне мужик в камуфляже… один… и очень хорошо знакомый другой.
— Блейк!
Я никогда еще не видел своего брата таким. В костюме, равнодушного, собранного — всегда. В военной форме, бронежилете, с автоматом, а еще такого взволнованного — никогда. Он приблизился ко мне, бесцеремонно обхватил лицо, вглядываясь:
— Блейк…
— Хорошо выглядишь, — прохрипел я.
— Как же тебя занесло… — покачал он головой и вдруг сделал совсем уж невероятное — рванул к себе в объятья. А я не сопротивлялся. В прошлой жизни бы обалдел, а теперь — плевать. Пустота звенела внутри глухим коконом.
— Джейден Хауэр, — подошел ко мне второй и протянул руку, когда Карстер перестал меня тискать.
— Вы опоздали, Джейден, — не ответил я на жест.
В эту секунду двери операционной открылись, но не по мою душу. Я знал, что Хайди еще жива. Хауэр с братом не обратили внимания на беспомощный, полный боли вопль Каира.
— Твоя женщина? — вглядывался в лицо Карстер. — Что с ней?
— Ранена, — коротко ответил я. — Может не выжить.
Я видел, как Карстер стискивает зубы и отворачивается. В коридоре снова повысились голоса, а я вообще ничего не мог делать. Меня парализовало. Все, что казалось важным — держать ее и себя. Я пялился в белую стену, вновь упираясь в нее кулаками, лишь бы не потерять связь. Не знаю, сколько времени прошло, когда меня тронули за плечо.
— Блейк, мы отвезем ее и тебя в Крайтон. — С трудом понимал слова, но суть доходила. — Ее прооперировали, угрозы жизни, говорят, нет. Она дотянет. Через три часа будем в больнице.
Я вскинул голову и посмотрел в глаза брату, начиная оживать. Воздух врывался в легкие будто тяжелыми камнями, сердце разгонялось в груди, мешая держать себя в руках. Я тяжело сглотнул и обернулся как раз в тот момент, когда Хайди вывозили на каталке.
— Вы уверены?! — рванулся к главной.
— Уверена, — твердо посмотрела на меня она. — Опасности нет. Довезете. Пулю вытащили, кровотечение остановили. С вами полетит Вахир, чтобы было безопасно.
— Скорая у ворот, — доложил Хауэр.
Только тут я его рассмотрел. Моего возраста, наверное, а рожа такая же — небось, такой же оторванный на всю голову, как и я.
Вообще, думать становилось все легче. Как только Хайди погрузили на каталке в салон скорой, я уселся рядом и взял ее за руку. Внешний мир снова начинал тухнуть, но голос брата я услышал:
— Увидимся в Крайтоне, Блейк. — Он ждал, пока посмотрю на него, и я с трудом кивнул, встречаясь с ним взглядом. Он никогда еще так на меня не смотрел. А еще казалось — изменился. Но, может, просто казалось… Потому что сам я тоже изменился.
Доктор суетился с монитором, прикрепленным к каталке. Только в машине стало слышно, что приборы пикают ровно.
— Она спит?
— Да, до конца полета будет спать, — кивнул док.
А я все не верил. Сердце в груди будто повисло на тонкой нитке, готовое в любую секунду оторваться и рухнуть в ноги. Сжимал холодную руку Хайди и дышал вместе с ней, вслушиваясь в сигналы приборов.
Крайтон впечатлил. Когда выехали за город, я понял, что это они еще быстро собрались. Посреди пустыни был разбит палаточный лагерь, суетились люди и техника. Поодаль стояли грузовые самолеты с открытыми шлюзами — разгрузка техники шла полным ходом. А рядом уже гудел двигателями маленький «стриж». К нему нас и отправили. Хайди заносили очень осторожно, потом крепили каталку, приборы, доктор постоянно суетился рядом, вызывая немое восхищение. Если подумать — он же летел в никуда. Крайтон — враг для Даргарда и Кармадона. Но он продолжал делать свою работу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как твое имя? — спросил его на даргардском.
Знаю, мне говорили, но я не запомнил. Казалось неважным.
— Вахир, — глянул он на меня, меняя капельницу.
— Как она?
— Хорошо все, — кивнул. — Не бойтесь, она быстро поправится…
— Даже так?
Он улыбнулся, собирая морщинки у глаз:
— Всегда удивлялся, какими мужчины могут быть несокрушимыми, но стоит их женщине оказаться в операционной — будто из стекла сразу делаются.
Да, именно так я себя и чувствовал — из стекла.
— Полезно иногда, — усмехнулся впервые, начиная верить. Жизнь меня не баловала последние годы, отобрала все. И я был уверен — не даст ничего взамен. Но, кажется, ничего плохого уже произойти не должно. Я знал, что это все — психические травмы, и лечиться от них придется долго. Но только вместе с ней.
58
— Жаль твоего босса, — неуклюже посочувствовал я.
— Да, — нахмурился он. — Я даже пока не знаю, что будет… И что ждет.
— Я позабочусь, чтобы ты вернулся, — поймал его взгляд.
Вахир кивнул.
Салон самолета был залит солнцем — пустыня уже давно осталась под плотным куполом облаков. Все стерлось, будто и не было этих пяти лет. Теперь в моей руке лежала рука Хайди, а впереди — белый чистый лист, прямо как облака внизу…
* * *
Сначала я услышала мерное пиканье приборов, потом смогла разлепить губы и прохрипеть, и сразу почувствовала, как ладонь сжали сильнее. Послышался сигнал, топот… Я замычала и попыталась объяснить, что не надо вокруг меня бегать, но не смогла.
— Хайди, как себя чувствуете?
Глаза, наконец, разлепились, и я часто заморгала. Мне в лицо заглядывал молодой врач, но почему-то было спокойно — руку так и не выпустили, да еще так нежно сжали, что я прикрыла глаза от удовольствия:
— Отлично.
Послышался смешок:
— Это радует.
— Что со мной, доктор? — прохрипела, нарочно не скашивая взгляд вниз.
— Самое страшное — это небольшая анемия, еще слегка повышенная температура, но все это не угрожает здоровью.
— Пить хочется, — держалась из последних сил, не замечая тяжелого вздоха рядом.
— Я дам, — послышалось вдруг мрачное таким тоном, будто дадут мне не воды, а ремня.
От взгляда Блейка я забыла обо всем: враче, который сразу же вышел, и жажде. А также о том, что мы, кажется…
— Мы дома… — прошептала.
— Да, — поднялся он.
— Ты сдержал слово, — улыбнулась я. — Мы дома…
Приборы начали жаловаться на мое эмоциональное состояние, но Блейк только сурово глянул на них:
— Не нервничай, тебе нельзя.
— Хорошо, доктор, — улыбалась широко. — А как мы сюда попали?
— За нами прилетел самолет, — он подал мне пластиковый стакан.
Голос Блейка невыносимо цеплял усталой хрипотцой. В подтверждение усталости он протер лицо, усаживаясь обратно.
— Давно?
— Вчера.
Я обвела взглядом палату — просторная, светлая. Окна зашторены — не понять, какое время суток.
— Ты не спал, — прищурилась. Он молча поднял на меня глаза, они знакомо блеснули в глубине. Зверь щурился, будто боролся с собой, но молчал. — Что?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Жаль, пороть тебя долго нельзя будет, — покачал он головой.
— Никогда нельзя было, — нахохлилась.
— Иногда можно, — стал жестким его голос. — Какого черта тебя понесло из укрытия?!
— Такого же, что и тебя, — огрызнулась глупо. — Раздались выстрелы, я думала…