Спасибо, обязательно приду, ‒ кивнул он, глядя на меня с настоящим теплом. – Знаешь, я тоже немного умею создавать иллюзии. Служба заставила научиться. Не раз приходилось показывать на судах фрагменты чужих воспоминаний. Но это чаще всего были далеко не самые приятные моменты.
Его улыбка заметно потускнела, но он всё равно старался не показать, что эта тема его цепляет.
‒ Ты хотела рассказать мне о встрече с подругой, ‒ напомнил, видя, что я закончила с трапезой. – Узнала что-нибудь важное?
‒ Узнала, ‒ кивнула я.
И коротко пересказала ему всё, что сообщила мне Мирика. Эйт слушал внимательно, сосредоточенно. Но когда мой рассказ дошёл до момента, когда я попала в больницу, он весь подобрался и нервно отпил немного вина.
‒ То есть, именно после больницы ты уехала с Кайсом. А до того момента не отвечала ему взаимностью, ‒ проговорил он, нахмурившись. – Следовательно, существует вероятность, что именно твой бывший супруг организовал твои проблемы с памятью. И таким хитрым образом увёл тебя у меня.
‒ Хочешь сказать, ты мог бы не заметить, что на меня оказали ментальное воздействие? – спросила его. И сама отрицательно покачала головой.
‒ Заметил бы, это точно, ‒ вздохнул он и добавил: – А хорошая была версия.
‒ Но воздействие присутствовало. И ты меня всё равно отпустил, ‒ напомнила факты.
Эйт молчал. Кажется, ему было нечего на это ответить.
‒ А может, ты сам поработал с моими воспоминаниями? – озвучила я пришедшую в голову мысль. – Тебе, наверняка, не составило бы труда заменить себя в моей памяти на Серфа. Возможно, решил, что глупо женится на такой простушке? Или, к примеру, мы сильно поругались?
Эйтан поднял на меня взгляд, и в нём точно отражалось чувство вины.
‒ Учитывая, что я обвинял самого себя в твоём уходе… ‒ вымученно проговорил он, ‒ эта версия имеет право на жизнь. Но я не представляю, что могло заставить меня так поступить с любимой девушкой.
Мы сидели друг напротив друга, и вдруг мне очень захотелось коснуться его. Просто протянуть руку, провести по напряжённым плечам, разгладить вертикальную складочку на лбу. А в душе неожиданно родилась нежность. Да такой силы, что и не передать. Тогда-то я и вспомнила про магснимок. Встала из-за стола, прошла к сумке, которую оставила в гостиной и вернулась уже с карточкой.
‒ Вот, глянь, ‒ сказала, протягивая её Эйту.
Он взял молча и долго рассматривал наши изображения. А потом поднял на меня взгляд и спросил:
‒ Бель… как мы могли это потерять?
Его голос звучал безжизненно. А я впервые видела в глазах Эйтана Бестерли столько ярких эмоций. Сейчас он даже не пытался их прятать. Наоборот, сознательно позволял мне увидеть всю ту боль, которая съедала его в этот момент.
Я всё-таки не сдержалась. Опустила ладонь на его плечо. А он сразу накрыл мою руку своей и смежил веки.
‒ Что ты чувствуешь, Бель, когда касаешься меня?
‒ Сейчас только тепло, ‒ ответила, прислушавшись к себе. – Оно будто идёт изнутри. Прямо от сердца.
‒ А я безумно хочу обнять тебя, прижать к себе и никогда больше не отпускать. Мою душу рвёт на части от непонимания, почему я этого до сих пор не сделал.
Он горько усмехнулся и всё-таки посмотрел на меня.
‒ У нас не получится дружбы, ‒ сказал, покачав головой. – Рядом с тобой я каждое мгновение думаю только о том, как тебя поцеловать, обнять, какими правдами и неправдами уговорить остаться со мной подольше. Не могу вспомнить, чтобы хоть одна женщина вызывала во мне такие сильные чувства.
Он медленно поднялся. Моя ладонь с плеча соскользнула на его грудь, да там и осталась. Я просто не могла заставить себя отдёрнуть её, как и не могла сделать хотя бы шаг назад. А Эйт невесомо погладил кончиками пальцев мою шею. И вдруг склонился ближе и легко коснулся губами моих губ.
В этот момент меня накрыло настоящей лавиной эмоций, с которой я просто не смогла справиться. Среди них были и страх, и нежность, и беспомощность, и сожаление, и радость, и грусть. Они лились с такой силой, будто где-то прорвало плотину. Не удивительно, что сознание не выдержало такого потока и поступило самым верным для него образом – банально отключилось.
***
В себя я пришла на диване. Лежала на мягкой подушке, укрытая тонким, невесомым пледом. А рядом, прямо на полу, сидел Эйтан.
Увидев, что я очнулась, он мягко мне улыбнулся и хотел взять за руку, но в последний момент сам себя остановил.
‒ Как себя чувствуешь? – спросил с плохо скрытым волнением.
‒ На удивление неплохо, ‒ ответила, прислушавшись к себе.
На самом деле ощущала лёгкую слабость, но сейчас она казалась незначительной. В остальном же ничего не напоминало о произошедшем казусе.
‒ Ты была права, предполагая, что от моего поцелуя можешь упасть в обморок, ‒ сказал Эйтан.
‒ Должна же и я в чём-то оказаться права, ‒ улыбнулась, наслаждаясь его нежным взглядом.
‒ Полагаю, это последствия ментального вмешательства. Того самого, шестнадцатилетней давности.
‒ И как от них избавиться? – спросила, нехотя садясь.
‒ Снять воздействие, ‒ ответил Эйт.
‒ То есть, никак.
‒ Я смогу это сделать, только если ты сама пустишь меня в своё сознание, ‒ предложил Эйтан. ‒ Но в твоём случае нужно полное доверие и максимальная открытость.
‒ Прости, но…
Он отрицательно покачал головой.
‒ Понимаю, пока этого нет, ‒ сказал, не отводя взгляда. – Потому что мы плохо друг друга знаем. Но ведь ничего не мешает нам познакомиться поближе.
Он всё-таки взял меня за руку, но сейчас от его прикосновения я ощутила лишь лёгкую волну жара.
‒ Давай хотя бы попробуем? – не желал сдаваться Бестерли.
Я не знала, что ему ответить. Мне нужно было время на принятие этого решения. С одной стороны, он, конечно, прав. Воздействие стоит убрать. Но с другой – от одной мысли, чтобы впустить Эйтана в свою голову, дать доступ к прошлому, к моим мыслям, чувствам, тайнам, желаниям, мне становилось дурно. Нет, не смогу. Это точно.
‒ Прости, но вряд что-то получится, ‒ сказала с сожалением. – Для этого нужна просто наивысшая степень доверия. Вряд ли я смогу открыться тебе настолько.
Он смотрел задумчиво. И уже по его взгляду было ясно, что Эйт всё для себя решил, и теперь обязательно найдёт способ добиться цели. Уж эту черту его характера я хорошо успела узнать.
‒