Я уже собираюсь было забраться в седло и пуститься в обратную дорогу, когда напоследок бросаю взгляд на огромное выжженное поле за развалинами замка.
А что если эта тварь решит атаковать Драконье гнездо? Я же не знаю, какие причины его ведут. А значит, возможно все.
Смотрю в низко висящее небо – и понимаю, что по спине царапает невидимая рука страха. Я действительно боюсь вернуться и увидеть пепел и смерть.
— Возвращайтесь без меня, - перебрасываю поводья ближайшему спутнику. – Я своим ходом.
Вдох-выдох – и физическая оболочка разлетается в ничто, в пыль, в марево. Поднимаюсь над землей, какое-то время кружу над останками замка, рассматриваю выжженную землю, а потом разворачиваюсь в сторону Драконьего гнезда. У меня есть время, что немного привести мысли в порядок. Потому что если буду думать о грозящей моим женщинам опасности, ничего хорошего из этого не выйдет. Успокоиться, сосредоточиться – и думать. Сложить все, что у меня есть. Фрагментов странной мозаики немного, но они все присутствуют.
И если самые очевидные выводы я для себя уже озвучил, то одно опасение пытаюсь загнать в самый дальний угол собственного сознания. Потому что это невозможно. Потому что у меня нет никаких доказательств. А лишь зудящее где-то в области затылка ощущение большой беды. Ощущение, что замок Фарвурда – это лишь начало.
Никогда в жизни я не хотел ошибиться так сильно, как хочу сейчас.
Внизу тянется дорога, по которой движутся люди. Много людей – несколько сотен обездоленных и потерявших кров крестьян. Надеюсь, Изабелле хватило изворотливости, чтобы разобраться хотя бы с теми, кто уже добрался до Драконьего гнезда. Возможно, я поторопился, направляя их всех к королевскому замку. Не с нашими съестными запасами содержать весь этот поток. Нужно думать, куда их перенаправить.
Когда к вечеру на горизонте появляются очертания Драконьего гнезда, позволяю себе немного выдохнуть. Все в порядке – нападения не было. К сожалению, сейчас скорость моего полета хоть и выше скорости передвижения верхом, то все же уступает скорости полета в форме дракона. И эта собственная несостоятельность порядком подтачивает нервы.
Но все, теперь можно успокоиться.
И, кажется, у Би получилось организовать людей. По крайней мере, со стороны кажется, что если не все, то подавляющее большинство из них чем-то занято. В королевской гавани огромное количество рыбачьих лодок – такого никогда не было. Похоже, не обошлось без спешного клепания новых суденышек. И в полях вокруг замка что-то собирают. И слышен стук топоров. И даже здесь, наверху, ощущаю запах копченой рыбы и свежего хлеба. И во внутреннем дворе Драконьего гнезда стоит несколько телег, еще запряженные лошадьми. Неужели из форта Вигмарта? Вряд ли. Слишком быстро, не успели бы добраться даже если бы неслись во весь дух. А я склонен считать, что лорду Вигмарту понадобится время, чтобы принять решение: признать за собой вину и покаяться перед Короной или же продолжать вести против нее подрывную деятельность. Если у него имеется покровительство сверху, а оно точно имеется, правильное решение ему будет принять не так уж просто.
Когда я направлял беженцев сюда, то надеялся, что Изабелла сможет продержаться с ними до моего возвращения. Но очень похоже, что моя помощь здесь не нужна. По крайней мере, в ней нет жесткой необходимости. Моя жена, гостья из иного мира, за два дня сделала то, к чему я, признаться, не знал, как подступиться. Отец мой Безначальный, эта женщина точно хотела отдать мне корону, а сама уйти в тень?
Глава тридцатая: Изабелла
Глава тридцатая: Изабелла
В какой-то момент мне кажется, что все идет не так.
Много раненых и много тех, кто жалуется на те или иные проблемы со здоровьем. Насколько понимаю, в одной из прибывших групп в дороге перекусывали несвежим мясом, отчего теперь половина ее членов мается животами. Причем отравление довольно серьезное, вплоть до высокой температуры и полнейшего неприятия организмом даже легкого бульона. Отказывать же нельзя ни тем, что поступили с ожогами, зачастую сильными, ни другим - будь то ушибы, переломы или то же отравление.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Соответственно, времени на осмотр и помощь уходит уйма. Причем на себя я беру только осмотр, а лечение распределяю среди десятка вызвавшихся мне помогать женщин. Я не собираюсь перетягивать одеяло на себя и корчить из себя всезнайку, уж с настойками и мазями они знакомы не хуже моего, а иногда и лучше. А потому самолично занимаюсь только с самыми сложными случаями.
Особенно таких много среди ожогов. И одна из проблем в том, что местные обильно замазывают их маслом. Сначала пытаюсь рассказать им, что делать такого нельзя ни в коем случае, что таким образом рана не заживет, а боль будет только усиливаться, но потом плюю и просто приказываю - насколько это можно, не причинив пациентам вреда, убрать все масло. С мылом дела у нас обстоят очень так себе, поэтому приходится сильно экономить.
А ко всему прочему ко мне время от времени прибегают гонцы, приносящие одну проблему за другой. То у рыбаков нехватка сетей, то не успели подготовить ледник для нового улова - и выловленная рыба попросту тухнет на солнце. То кто-то из вновь прибывших отказывается сдавать еду, мотивируя это тем, что это самый натуральный грабеж, а у него с собой женщины и дети. Пару раз дошло даже до рукоприкладства. То кто-то не досчитался собственных пожитков, то кому-то не нравится палатка, где его разместили, то кто-то не желает работать со всеми, потому что у лорда Фарвуда он служил писарем.
И на все приходится отвлекаться, везде приходится оставлять свое внимание.
Не уверена, что именно так должна действовать настоящая разумная королевишна, но меня так никто и не научил, как надо, как правильно. А сама я знаю только, как неправильно.
По ходу дела приходится сменить нескольких ответственных, а также назначить новых, так как чем дальше, тем больше работы приходится нам всем выполнять.
Я не настаиваю на том, чтобы люди сразу с дороги бросались в круговерть забот, но и тех, кого не впервые вижу отдыхающими под солнышком, в конце концов, терпеть перестаю. Особенно это касается молодых мужчин и женщин. Да, вот такая я стерва. Но пока ты молод, то и сил у тебя гораздо больше, чем у тех, кто уже пожил, будь же любезен немного поднапрячься.
Ближе к вечеру уже не чувствую под собой ног, да и о том, что за весь день съела лишь ломоть хлеба и кусок сыра, вспоминаю только когда солнце начинает клониться к закату. А между тем на дороге, ведущей в замок, появляется еще одна вереница телег — надежных, богатых, до верха забитых какими-то мешками.
Первая моя мысль: припасы, ради которых уезжал Анвиль.
Ура! Хоть что-то хорошее во всем этом бедламе.
Но Анвиль тут ни при чем.
— Добрый день, Ваше Величество, - низко кланяется добротно одетый мужчина с заколкой в виде головы вепря на желтом щите – герб лорда Гаделота, того самого, чьего сына мне удалось поставить на ноги. - Надеюсь, наша помощь будем в самую пору.
У меня аж рот открывается от неожиданности.
— Доброго дня... помощь?
— До моего господина дошли слухи о произошедшем несчастье в землях лорда Фарвурда. А покуда мой господин считает себя вашим должником, то это его благодарность за помощь его сыну, - человек указывает рукой на телеги. - Мой господин полагает, что сейчас у вас в ней большая необходимость.
— Так и есть! - не могу скрыть радость. - Передай лорду большое спасибо лично от королевы Изабеллы. Как у него дела? Как здоровье молодого лорда?
— Слава Отцу нашему Безначальному и вашему искусству, Ваше Величество, молодой лорд впервые сам проехался верхом. Совсем немного, но и это для нас большая радость.
— Передай лорду, чтобы со всем семейством заезжал в гости... - усмехаюсь, понимая, что приглашение звучит так себе, - немного позже, когда мы тут разберемся с проблемами.
— Разумеется, Ваше Величество, - снова кланяется человек. - А еще молодой лорд просил передать Ее Величеству небольшой подарок, сделанный его собственными руками.