XXXII авентюра
Как все остальные отправились домой
1695Но дальше жить у Хильды герои не могли,И Хервига сестрицу, ликуя, повезлиК супругу в Альцабею. Друзья им вслед глядели.В дорогу отправляясь, все гордые мавры запели.
1697С зеландцами любезно простилась госпожа.Хоть те богаты были, у Хервига служа,Но Хильда без подарков их в путь не отпустила,И можно счесть за диво, как щедро гостей наградила.
1698Кудруна ей сказала: «Приободрись душой,Оставь скорбеть о мертвых. Я и хозяин мойСлужить тебе готовы, чтоб ты забыла горе.Как добр и кроток Хервиг, ты сможешь увериться вскоре».
1699Сказала королева: «Возлюбленная дочь,Коль ты в моей печали желаешь мне помочь,Пускай твои посланцы, врачуя сердца рану,Три раза ежегодно приходят ко мне в Мателану».
1700Кудруна изъявила согласие, и вот,Мешая смех и слезы, все вышли из ворот.Она и ее девы вздыхали неустанно,Оглядываясь часто на стены родной Мателаны.
1701Но беды их кончались чредой счастливых дней.Уж подали всем дамам оседланных коней,Чья сбруя верховая вся в золоте сверкала,И с близкими прощанье затягивать Хильда не стала.
1702Подругам, не носившим повязки головной,[160]Взгрустнулось, что Ортруна, став Ортвина женой,В Нортландию со свитой к супругу уезжала,Кудруна же невестке лишь полного счастья желала.
1703А юная Ортруна, не сдерживая слез,Сказала ей: «Кудруна, воздай тебе ХристосЗа то, что возвратила ты Хартмуту владенья.От многих дум печальных ты мне принеслаоблегченье».
1704И мать Кудруны Хильду она благодарилаЗа счастье, что корону она теперь носила,Что будет госпожою с державным мужем вместе,И Хильда отвечала, что счастья желает невесте.
1705Герои Ортвин, Хервиг – младые короли —Блюсти свой сан высокий обет произнесли,Быть верными друг Другу, вступаться брат за брата,А если враг нагрянет, вдвоем победить супостата.
На этом кончается Кудруна.
Приложения
Р. В. Френкель. Эпическая поэма «Кудруна», ее истоки и место в средневековой немецкой литературе
І. Проблема датирования «Кудруны»
Созданная в XIII в., поэма «Кудруна» («Гудруна») занимает место в одном ряду с «Песнью о Нибелунгах»[161] – прославленным эпосом немецкого Средневековья. Вильгельм Гримм писал в «Германских героических сказаниях»: «От „Нибелунгов" – я непосредственно перехожу к поэме о Гудруне, потому что она так близка к ним по внутреннему достоинству и только с ними может быть сравнена».[162] Этот выдающийся ученый, знаток и собиратель фольклора прочел в Берлинском университете специальный курс о «Кудруне» (1843) и в нем, сопоставив «Песнь о Нибелунгах» с «Илиадой», отвел «Кудруне» место немецкой «Одиссеи».[163] Эта мысль стала расхожей в немецкой критике.
Сравнение двух немецких поэм с гомеровским эпосом справедливо в том смысле, что в «Кудруне» картины быта знатного общества представлены полнее, чем в «Песне о Нибелунгах», развязка благополучна, а, главное, «Кудруне» так же, как «Одиссее», свойствен дух приключений: ветер странствий надувает паруса, корабли бороздят море, на фоне которого происходят почти все события поэмы.
Гете был прав, сказав, что в самой фабуле «Кудруны» есть что-то от моря и морских островов («Etwas Meer und Inselhaftes»).
Ученые установили, что в основе этого эпоса лежат предания, старые, как седые валуны. Поэма складывалась и перестраивалась постепенно, пока какой-то один поэт не охватил всего целого единой мыслью и не придал ему окончательной формы. Сказать, когда это произошло, можно лишь приближенно. Первый ориентир дает нам точная рифма в поэме. В древнем германском стихе организующим элементом была аллитерация – повторы согласных звуков. В IX–X вв. германская героическая поэзия осваивает новый рифмованный стих. Однако для рифмы считалось достаточным, если в конце двух парных строк совпадал один согласный звук (консонанс) или же один ударный гласный звук (ассонанс). Точная рифма хотя и встречалась, но только случайно. Под влиянием провансальских и французских образцов точная рифма утвердилась в поэзии на средне-верхненемецком языке лишь в конце XII в. «Песнь о Нибелунгах» (ок. 1200 г.) уже знает строгую рифму. Неточная рифма в этом эпосе остается лишь как архаический пережиток для очень небольшого числа слов.[164]
То же самое встречаем мы и в «Кудруне». Эту нижнюю границу, свидетельствующую о том, что «Кудруна» оформилась как конкретный литературный памятник не ранее этого времени, уточняют на основании упомянутого в поэме имени Виголеис (так зовут одного из второстепенных персонажей поэмы). Его имя – переделанное на немецкий лад французское имя Вигалуа. Последнее стало известно в Германии между 1204–1209 гг., когда немецкий поэт Вирнт фон Графенберг сочинил обширный стихотворный роман «Вигалоис, или Рыцарь с колесом» в подражание неизвестному французскому образцу. Графенберг был современником знаменитых немецких поэтов Гартмана фон Ауэ и Вольфрама фон Эшенбах. Вольфрам у Графенберга, по-видимому, заимствовал имя Вигалоис: оно встречается в романе Вольфрама «Парцифаль», законченном в 1210 г. Скорее всего отсюда его перенял поэт «Кудруны» (как Виголеис), поскольку в эпосе мы находим еще некоторые редкие названия, упоминающиеся в «Парцифале». Видимо, на этом основании В. М. Жирмунский отнес время создания «Кудруны» к первому десятилетию XIII в.[165]
Современные немецкие филологи чаще всего относят «Кудруну» к 1230–1240 гг.[166] Они ищут в тексте поэмы косвенные указания на время ее завершения и усматривают ряд параллелей к историческим фактам и обстоятельствам. Вот некоторые из их наблюдений, систематизированных К. Дрёге.[167]
В поэме изображены владения короля Хетеля, чья власть простирается на Штормарн и Дитмаршен, Годьштинию и Северную Фрисландию. Покорилась ему и Нифландия, т. е. земля ливов. Это – точное подобие Дании в годы правления Вальдемара II (1200–1241). Наряду с датчанами деятельное участие в походе Хетеля принимают фризы. Между тем и в реальных Крестовых походах в Прибалтику 1217 и 1227 гг. фризы действовали наиболее активно. Указанные обстоятельства могут также пояснить, почему сюжет, связанный с датским и фрисландским Севером, привлек внимание поэта: события XIII в. придавали ему новизну.
В строфах 295–296 выведен правитель, который дает купцам и другим лицам, путешествующим по его стране, охранные грамоты и конвой. За покровительство он получает дары. Это было привилегией немецких князей, которую они приобрели в 1235 г. В, этом же году был заключен Майнцский земский мир, что могло предопределить интерес поэта «Кудруны» к изображению гибельных последствий различных усобиц и поворот фабулы к мирному их разрешению. Пятая же строфа, содержащая сентенцию автора о неизбежной смерти, которой не минуют сильные мира сего, могла быть навеяна событиями 1230–1231 гг., когда один за другим скончались Леопольд Австрийский, Людвиг Баварский, Оттокар I – король Богемии.
Ученые сходятся на том, что «Кудруна» является более поздним памятником, чем «Песнь о Нибелунгах». Соглашаясь с этим в принципе, К. Штакман, выпустивший одно из последних научных изданий «Кудруны», скептически относится к косвенным доводам и считает, что в вопросах датирования поэмы исследователи зашли в тупик.[168]
Хотя в литературных памятниках XIII в. нет никакого упоминания о дошедшей до нас поэме, что могло бы служить прямым доказательством того факта, что «Кудруна» к этому сроку уже была завершена, нам кажется правомерной точка зрения Б. И. Пуришева, относящего время создания поэмы в окончательном ее виде к первой трети XIII в.[169]
ІІ. Историческая действительность
Это было время, когда в Германии утвердился феодализм со всей своей сложной системой социальной иерархии, время господства Штауфенов (Гогенштауфенов) – династии германских императоров (1138–1254). Германская империя достигла при них небывалого внешнеполитического могущества, но в отличие от Франции и Англии, где начинали складываться централизованные монархии, в Германии усиливалась политическая и экономическая раздробленность.
Германские императоры стремились господствовать в Европе, они вели войны в Италии, шли Крестовыми походами на Ближний Восток и в славянские земли. К прежним владениям, составлявшим собственно немецкое королевство, присоединилось много новых земель, захваченных немцами, в том числе графство Австрия, земли лужицких сербов между Одером и Эльбой (Лабой), славянские земли к югу от Дуная. Немецкими вассалами стали Чешское королевство и государство Ободритов, Средняя и Северная Италия, Бургундия. С конца XII в. к владениям Германской империи прибавилось Сицилийское королевство.