он мог быть обманщиком и никакой дочери могло и не быть, поэтому Дэлирио не собирался давать Игнадду ложных надежд. Пусть тот сам объясняет Королю зачем появился здесь. Они узнали от слуг, что пленник во дворе, упражняется на мечах с воинами. Дэлирио тихо зарычал, а брови Игнадда поползли вверх. Что-о-о?
Король с Дамантом вышли на террасу второго этажа во внутреннем дворе и посмотрели вниз. На поляне для тренировок, в центре, стоял крепкий широкоплечий воин, с длинной косой за спиной. В руке он держал широкий меч, двигался быстро и плавно, а лицо его было почти расслаблено. Игнадд не мог оторвать взгляда от боевого танца, а на воина наступали его, королевские люди, по трое, четверо, пятеро… Никто так и не смог достать его, даже кончиком меча.
Дэлирио стоял, свирепо наблюдая за сильным мужчиной, так легко разбрасывающем людей Короля. Он сдерживал рык, рвущийся из груди, при виде человека убившего его отца.
– Теперь, я могу поверить, что он одолел Диррара голыми руками. Прости меня, Дэлирио, если раньше сомневался в этом. – Король поднял и положил руку на вздыбленный загривок животного, на голову, а то и две, выше его самого.
– Слушай, я понимаю, чего тебе это стоит. Но ты сам меня привёл и сам знаешь закон. Он имеет право на слово. И на слово с Королем, со мной.
Дэлирио мотнул лохматой головой, и Игнадд услышал в голове привычный и знакомый низкий бас:
Дело не в отце… Он чуть не убил Хилли. Мы достали их из воды. Она была без сознания, и до сих пор не пришла в себя, слишком долго была под водой, нужно время.
Король продолжал смотреть на воина- на его лице играла лёгкая улыбка. Одними уголками губ он улыбался, разбрасывая в стороны нападавших!
– Так Хилли еще не пришла в себя? – Дамант мотнул головой. – Вы видели, что он топил её? Зачем это ему?
Дэлирио посмотрел на Игнадда и опять голос зазвучал в его голове.
Мы не видели, что случилось, она закрыла свой разум после потери щенков. Но мы достали их из воды, и он держал её за лапу, а на его руке были следы её зубов.
Король Игнадд перевёл взгляд на Вольфиага. Тренировка была окончена, воин стоял, опустив меч. И смотрел в этот момент прямо на него.
Вольфиаг кивал уходившим воинам, как к нему подбежал слуга. Он торопился и был на редкость торжественен.
– Король прибыл! Он изволит видеть вас немедленно! – затем он лукаво подмигнул, и сказал немного тише, – но время ждёт, если вы желаете искупаться после упражнений…
Вылив на себя ведро воды поверх брони на голом теле, он повернулся к ошарашенному слуге:
– Так сойдет для Его Величества? – Он улыбался, хоть и был внутри натянут как струна.
Слуга, улыбаясь одними глазами, повёл его в замок, через многочисленные переходы и коридоры, к главной башне. Когда Вольфиаг вошел в тронный зал к Королю, он не увидел блеска золота и алмазов, серебряных чаш с вином и голых смеющихся женщин, обвешанных драгоценностями. Он бы не удивился, ведь именно таким он знал короля Эдука и его замок. Здесь же было все иначе… Широкий и длинный зал мог вместить пять сотен воинов и пару сотен Дамантов! Купол башни был далеко вверху, и Вол сразу подумал о летающих зверях, и действительно увидел огромную дыру в крыше: туда могли спокойно влетать даже самые большие животные. Но сейчас здесь было пусто. Далеко, в конце зала, стоял широкий и высокий трон, а рядом, что-то вроде помоста, застеленного мягкими перинами…Неужели Дамант восседает рядом с Королем?
По бокам стояли высокие колонны, на стенах нарисованы удивительной красоты пейзажи. На полу, прямо к трону, вёл широкий красный ковёр. Вдоль него, по бокам, стояли высокие узорчатые чаши, высотой в два с половиной метра. В них горели маленькие костерки, освещая зал. Вольфиаг впервые видел подобное, он не спеша шёл к трону и оглядывал зал. Всё здесь было… шикарно, величественно! И не рябило в глазах блеском и богатством, но само за себя говорило о нём.
Он был почти у ступеней к трону, как из-за завесы за ним, вышел высокий широкий мужчина, лет пятидесяти… с копной лохматых рыжих волос и такой же огненной бородой. Вольфиаг улыбнулся краем рта, признавая в мужчине отца рыжеволосой любимой, и это не ускользнуло от грозного Короля. На нем были светлые льняные штаны да рубаха. А сверху коричневый плащ, который отливал золотом в свете факелов. Короны на нём не было. Но это был точно он, Вождь не сомневался. За ним вышел Дамант. Тот самый, что оставил ему жизнь.
Король тяжело уселся на свой трон, Дамант напряженно присел на задние лапы рядом. Красные глаза горели ненавистью. Вольфиаг вспомнил их "общение" на террасе и перестал улыбаться. Король глядел и молчал. А затем вежливо, как с гостем, заговорил. Правда тон его, имел некие нотки, которые вызвали у Вольфиага сомнения относительно его расположения к нему…
– Как зовут тебя путник, и есть ли тебе что сказать мне – Королю Игнадду?
Король наклонился вперёд, внимая каждому слову и взгляду воина. Вольфиаг склонил голову в легком поклоне и глянул на Даманта. Значит он ничего не сказал?.. Вождь перевёл серые глаза обратно на Короля и заговорил в полной тишине пустого зала. Голос эхом отлетал от стен.
– Зовут меня Вождь Вольфиаг Страшный. В моих краях меня называют первым убившим Даманта. Я не могу лгать тебе об этом, как и о том, что лишь месть за сестру вынудила меня совершить то ужасное деяние, которое я совершил… Но причина моего прибытия сюда более важная… Король Игнадд, двадцать лет назад ты бывал в моих краях. И полюбил Валькирию. Майю. У неё есть дочь. И у неё твои волосы. А глаза тётки Олимии. Её зовут Лумилисенна. Майя сохранила ей жизнь, и отдала перед своей смертью местному пастырю, который…вырастил её. Сейчас она в опасности, против неё идет целое войско, и я хочу её защитить. Поэтому я оставил её у Олимии со своими людьми, а сам прибыл к тебе, в поисках защиты и безопасности для твоей незаконнорождённой дочери… Я прошу лишь о помощи и правосудии, как мудрого Короля и отца.
Его слова словно гром гремели каждым звуком в голове Игнадда! Он едва услышал о дочери и сразу понял – это правда! Он это всегда чувствовал! Игнадд никогда и никого не любил так сильно, как Майю, заморскую красавицу с серебристыми волосами… Но это было настолько сказочно нереально, так глубоко в прошлом и одновременно – не секундой не забыто. Король замолчал,