что бы вам ни пришлось увидеть. Мы будем призывать Богов…
Олимия взяв под руку Мисалиафу пошла к дому.
– Господин Ранн, вы тоже это видели? Это точно наша Луми была? – Агний смотрел вслед уходящим с таким оторопелым выражением лица, что Ранн негромко засмеялся:
– Ты, Агний, думай о том, что Мисалиафа это все уже прошла…
Увидев, как ещё пуще вытягивается лицо парня, Ранн хохотнул и потирая бороду пошёл за остальными.
– От Триза по-прежнему ничего?
– Нет, тишина… Завтра утром прибудут разведчики, может, они что видели.
Агний чувствовал себя виноватым. Он предпочел отсиживаться в лесу, а его друг пропал где-то, выполняя задание Вождя. Ему сейчас возможно нужна помощь, а он остался из-за девчонки!
Как только солнце село, Ранн пришёл к Валькириям. Они действительно зажгли все костры, и во дворе было очень ярко! Будто солнце и не уходило за небосклон.
Агний высматривал Мисалиафу, а Ранн Олимию- никого из них не было видно. Другие девушки быстро ходили по двору, пуще прежнего разжигая костры, и в самом центре выставляя что-то вроде помоста, большого высокого стола, окруженного кострами.
Наконец из дома вышла Мисалиафа и пошла прямо к ним. Она была прекрасна сегодня, тонкое серебристое одеяние едва покрывало плечи, и спадало до самых босых пят, тонкий пояс и две длинные бретели подчеркивали её тонкую талию.
– Скоро все начнется. – Валькирия заметно нервничала, так как Атери впервые доверила ей провести церемонию посвящения. – Скоро появится Лумилисенна и Олимия. Она просила, чтоб вы стояли вот здесь. -Мисалиафа показала рукой чуть правее от их места. – Она к вам подойдет.
И девушка, взмахнув серебристой волной волос, поспешила к помосту. Ранн подошёл на указанное место, Агний за ним. Во дворе стало людно, все послушницы и дочери Олимии встали плотными кругами вокруг выставленного помоста. Рядом поставили табурет, а на нем небольшой старый сундук. Ранн увидел у дальнего костра барабаны и шаманские роги, Валькирии готовились играть музыку.
Из дома вышла Олимия и подошла к Мисалиафе. Вокруг тут же стало тихо. Атери повернулась к дочерям. Нашла среди остальных и улыбнулась двоим воинам. И громко заговорила:
– Лунные Валькирии! И гости нашего праздника!.. Сегодня мы приведём к Лунному свету нашу сестру! Имя её- Лумилисенна! Помните его! И дайте ей все звёзды что вы видели на нашем небе!
Валькирии слушали, не отрывая взгляда от предводительницы. Затем они склонились к земле, почитая Сванвейг, Богиню Луны. Из дома вышли близняшки и Далира. На своих плечах они несли всё ещё бессознательную Луми. Она была абсолютно голой этой холодной ночью. Певшие, что припали к земле, начали не то молиться, не то бормотать-напевать… тихо, мрачно, они говорили древние слова обряда на неведомом Ранну языке. А Мисалиафа пошла к столу. Она больше не улыбалась, а была очень серьезна и холодна. Луми аккуратно уложили на помост, и рядом остались лишь Атери и её дочь. Небо было затянуто, но свет костров освещал каждый изгиб обнаженного тела. Ранн уже уставший за свою жизнь смущаться, не обращал внимания, лишь боялся за девушку, как за дочь… Агний же смотрел во все глаза, не веря, что он присутствует на подобном… Да ему никто и не поверит, возможно, даже если Ранн подтвердит!
Валькирии продолжали тихое пение, а Мисалиафа запела громче… Что это был за звук! Чистый, ровный и нежный голос, выдавал чистые вибрации. Её пение пробирало до самой души, и слышно его было даже в лагере. Две с половиной сотни воинов побросали все свои дела! Кто-то проснулся, кто-то перестал есть… Все слушали этот чарующий звук…
Олимия подошла к сундуку и открыв его достала черный пузырек с иглой. Она набрала в длинную иглу черной жидкости и начала покалывать ей ногу Лумилисенны. Ранн готов был всё прервать, но… Его предупредили насколько это древний обряд и … Он не решился. К тому же, ему и самому было интересно что же будет дальше.
Олимия отошла на шаг, с земли тут же поднялась одна из девушек. Она взяла иглу у Олимии и проделала тоже, что и Атери, но чуть ниже от того места, где покалывала её наставница.
…Все девы по одной подходили, брали иглу из руки предшественницы, выбирали нетронутое место на теле, и покалывали легонько, оставляя мелкие точки, как родинки. Затем девушку даже перевернули, и на спине тоже- всё кололи и кололи…
Затем все заняли свои прежние места, Валькирии начали молиться и гудеть как пчелиный рой. Ранн чувствовал какое-то напряжение в их бормотании… Мисалиафа молчала, Олимия спокойно прошла к Ранну с Агнием, встала между ними и продолжила смотреть на дочь и племянницу. Гул становился сильнее, к этому звуку плавно присоединился шаманский рог. Ранн ощущал затишье перед бурей, ощущал, что сейчас что-то произойдёт! И подтверждая его чувства, Олимия взяла за руки его и Агния, как будто они могли убежать… БУМ! Резко ударили Валькирии в барабаны! Ранн подпрыгнул на месте, рука Олимии его не отпускала, как и вздрогнувшего Агния. Девы сразу после удара встали и вознесли руки к небу. Их голоса запели молитвы так громко, что теперь не разобрать было их слов! Пели все, и Мисалиафа, и дева с барабанами, и даже Олимия, едва удерживая двух мужчин. Они пели так слаженно и громко! Так призывно и торжественно! Ранн оправился от испуга и почувствовал, как седые волосы встают дыбом на его голове. Ощутимые вибрации от этих девушек с серебристыми волосами пронзали воздух вокруг и шли в самое небо. Мисалиафа подняла голову вверх, Агний тоже туда посмотрел. Ранн не верил глазам, но словно ответив на призыв Валькирий, тучи растягивались ровно настолько, чтобы открыть взору смертных Лунный Свет. Ясная и полная Сванвейг осветила исколотое тело Лумилисенны своими холодными лучами…
Мисалиафа громко и звонко сказала:
– Лумилисенна из рода Лунных Валькирий! Выйди из тьмы, услышь зов предков! Открой глаза и приветствуй Лунный Свет Богини.
Ранн открыл от удивления рот… а я вдруг открыла глаза. Сперва, я вдохнула в лёгкие воздух, а затем начала вставать. Медленно и прихрамывая на одну ногу я поднялась во весь рост, возвышаясь над остальными… По всему телу, ярким горящим серебром, были разбросаны созвездия небосклона. Они горели в свете луны, будто серебристые родинки, вызывая тепло и ноющую боль. Прямо на моём правом бедре, к своему смущению, Агний узнал Большую медведицу и тут же залился краской. Рядом и другие созвездия… а я улыбалась Лунному свету и прохладному приятному ветру, обдувавшему меня. Я видела лица своих сестёр, Ранна, Олимии, Агния… Мисалиафа подала мне руку, помогая сойти. Накинула мне на плечи мягчайший серый плащ, прикрывая яркий свет созвездий, насытившихся дарованным