в здравом уме решится навредить Орловым при живом Владимире?» — хохотнул внутренний голос.
Быстро захлопнув дверь, мужчина буквально упал на диван, всем видом демонстрируя малое количество имеемого времени.
— Вы ведь уже в курсе, что в морсе был яд, верно? — тараторил он, нервно доставая планшет. — Я пытаюсь расследовать дело, пока его не прикрыли сверху. Сами понимаете.
— Хотите меня допросить? — догадалась я, потому как за две недели никто так и не подпустил ко мне ни репортеров, ни полицию.
— Не совсем, — удивил меня мужчина, кивая на место рядом с ним. — Хочу порассуждать с вами кое о чем.
Хмуро примостившись на край постели, я уставилась на монитор планшета, где мужчина нажал на папку «Марк Орлов. Отравление».
— Вот, как морс попал в руки Валентине Орловой, — предупредил он, нажимая на кнопку воспроизведения.
— Милый, — прокричала женщина, пока Владимир молча стоял на кухне, туша очередную сигарету и гневно глядя туда, где мы с Марком загорали, — возьми что-нибудь попить. Там жарко.
Сцепив зубы, Владимир окинул кухонный стол беглым взглядом. Не найдя ничего, кроме морса, он наполнил им маленькую бутылочку, протянув ту Валентине, стоило ей пересечь арку в комнату.
— Фу, — скривилась женщина, глядя на яркое содержимое бутылки, — ненавижу морсы. Набери что-нибудь другое!
Владимир молча смотрел на нее, гневно сверкая глазами. Женщина тут же сбавила обороты, невинно пожимая плечами:
— Ладно, возьмем его. Кажется, Каролина любит эту дребедень.
Следователь выключил запись, глядя на меня загадочно, пытаясь заглянуть в суть. Но пережив встречу с Владимиром, меня обходили стороной все наглые маневры.
— Затем они просто дошли до пляжа, где господин Марк Орлов и выпил яд, — мужчина махнул рукой на парня в больничной койке, и я в который раз задохнулась.
— Видеть его таким… — голос сошел на едва различимый шёпот. — Сердце обливается кровью…
— Говорят, вы от него не отходите, — удивил меня своей осведомленностью мужчина. Я бросила на него настороженный взгляд, напрягаясь. — Не едите, не пьете практически ничего. А ведь это все при вашей беременности! Нельзя так, госпожа.
Усмехнувшись, я с лёгкость пикировала уловку:
— С чего вы взяли, что я беременна? Или я чего-то не знаю?
— Что же, — подметил про себя тот, — продолжим? Хотите знать, как морс попал на стол?
Следующие десять минут Скамейников показал мне увлекательную передачу о путешествии брусники, начиная с самого куста в теплице, до кухни при Мальдивском острове.
— О, — мужчина вдруг резко замедлили сьемку, — а вот это уже интересно.
На кухне орудовал повар, активно занимаясь приготовлением ужина перед роковым днем «Х», когда в нее вошел Марк.
— Каролина ее любит, — усмехнулся он, поддевая горсть и унося в сторону бассейна. Во время дороги он попал в слепую зону, где его действия остались под вопросом, но затем вышел к шезлонгу. Оглядевшись, он не нашел меня и снова вернулся на кухню, громко проговорив повару: — Сварите из него морс для моей жены, ладно? Только обязательно! Хочу ее порадовать, она это заслужила.
— Два раза он попал в слепую зону, — вслух проговорил следователь. — Это странно. Правда? — не дожидаясь моего ответа, мужчина вытянул палец вперед: — Теперь вы знаете все детали… Объясните мне, как относиться к данному моменту?
Сведя брови на переносице, я наблюдала, как Скамейников открывает папку со знаком вопроса вместо подписи. В ней были камеры наблюдения с той самой ночи, когда мы с Владимиром уединились на кухне.
С широко распахнутыми глазами, я пыталась держать себя в руках. Сердце вырвалось из груди, пульс битами отбивал в ушах.
— Вот вы выходите из комнаты, направляетесь на кухню, где настаивается морс, — прокомментировал мои действия мужчина, мир вокруг словно замедлился, легкие сжались. — А вот…
На видео было видно, как я вошла на кухню и замерла у графина с каменным лицом, мертвым и испуганным. Суетилась, нервничала и перетаптывалась на месте. Ровно на этом моменте камеры выключились, включаясь снова только после подъёма Марка с Валентиной и Владимиром.
Мужчина замер, давая мне возможность переварить увиденное, сделать свои выводы. Глядя на него в недоумении, я с ужасом накрыла ладонью лицо:
— Вы хотите обвинить во всем меня?
— Яд местечковый. Чтобы найти его — стараться особо не надо, а лишь обладать некими навыками, — пожал плечами тот.
— Я… — вскочив на ноги, я посмотрела на Марка, с торчащей изо рта трубку и задохнулась от несправедливости и досады. — Я ведь переживаю о нем, как никто! Сделала все возможное ради спасения! Оказывала медицинскую помощь до приезда медиков!
Скамейников вытянул палец вверх, выгибая бровь:
— Это лишь говорит о том, что вы знакомы с поверхностной медициной, — подбородком указав на Марка, пожал плечами. — А это… Видимо, поздно осознали свою ошибку и пытаетесь загладить вину перед мужем.
Злость накрыла меня волной. Сжав кулаки до хруста суставов, я выгнула голову в бок, включая фирменный взгляд Владимира. Мужчина напротив меня против воли отшатнулся назад.
— Зачем, по-вашему, мне это делать? — прошипела я медленно, смакуя каждое слово.
— Не знаю, — пожал плечами тот, оттягивая мокрый ворот рубахи от шеи. — Вы мне скажите? Вы все видели сами! — он тыкнул пальцем на планшет, многозначительно и недовольно, после чего убрал просто тот в портфель. — Это либо вы, либо… Ваш муж так изысканно пытался покончить собой. Вы сами в это верите?
— Да что вы…
Дверь с грохотом открылась, едва ли не слетев с петель. На пороге замерла огромная пугающая тень, больше напоминающая облик смерти. На Владимире был длинный плащ в пол и черные очки, закрывающие глаза вплоть до соболиных бровей. Губы были изогнуты в пугающем оскале, когда он, уничтожая взглядом следователя, опасно прорычал:
—