Я нервно закусываю губу. Об этом я почему-то не подумала. Я ждала, чем кончится разговор Влада с Павлом, каким вернется Влад после него. А подонок просто сбежал… И где он сейчас? Что делает? От неизвестности только хуже.
— Но это не главное, почему я здесь, — добавляет Влад, делая шаг ко мне.
Я сижу на краешке кушетки. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы по-прежнему видеть его лицо. Влад приближается, а во мне борется страх перед темной стороной его характера и уверенность в том, что я всегда увижу в нем светлую сторону.
— Мне нужно прийти в себя, — слова даются Бестужеву чертовски сложно, так звучат признания в сокровенном. — Помоги мне, Лен.
Он протягивает ладонь и касается моей щеки.
Его тепло согревает и дурманит. Ему хочется поддаться, отключив голову и позволив Владу всё сделать самому. Он явно привык вести и умеет это делать правильно. Даже когда он подчеркнуто нежен, в нем ощущается мужская обжигающая сила. Почти что свирепая и животная.
Я ловлю его ладонь и переплетаю наши пальцы.
— Ты больше ни в чем меня не подозреваешь?
Бестужев хмурится.
— Твой человек допрашивал меня так, словно я под подозрением.
— Он грубил?
— Нет, — я качаю головой. — Влад, мир не черно-белый, между грубостью и лаской есть сотня промежутков. Ты мог поговорить со мной сам, я ведь твоя будущая жена. Или прислать Настю, я успела к ней привыкнуть. Но только не хмурый охранник, который говорит, что у него приказ босса и точка.
Я не отпускаю его широкую ладонь. И это так странно. Наши тела говорят на одном уровне — на взаимном и ласковом, а на губах неприятные слова. Я чувствую их как нестерпимую горечь, но все равно говорю.
— Я не умею подчиняться, Влад, я тебе это сразу сказала. Не умею молча терпеть и стоять в сторонке. Я могу вовсе совершать глупости, потому что я живая и переживаю за нас. Если тебе нужна послушная супруга, ты сделал неправильный выбор.
— Мне не нужна послушная супруга.
— Тогда говори со мной. Не через прислугу, а глаза в глаза. Я хочу помочь тебе всем сердцем. Хочу, чтобы между нами всё было по-настоящему. Хочу забыть о проклятом договоре и быть рядом с тобой только женщиной. Не бояться, не пытаться угодить, как будто я служанка.
— Ты нужна мне, Лена.
Глубокий голос Влада режет до крови. Он вскрывает все защиты и забирается так глубоко, что у меня перехватывает дыхание. Я могу сотню раз назвать себя наивной и впечатлительной, но сейчас я верю, что он впервые произносит такие слова. Для него это абсолютный максимум.
Бестужев ставит колено на кушетку и надвигается сверху. Его ладони уходя к моей шее и помогают мне плавно запрокинуть голову. Я совершенно теряю связь с реальностью и поддаюсь ему на глубинном уровне. Ни мыслей, ни сомнений… Только его жаркий выдох, давление сильных пальцев и губы.
Дьявольские умелые губы.
Влад напирает и заполняет меня, я бездумно откликаюсь, словно мы вечность не могли дотронуться друг до друга. Я упускаю момент, когда обхватываю его плечи и позволяю приподнять мое тело. Ближе и ближе. Так тесно, что одежда начинает мешать.
— Скажи еще раз, — шепчу над расстегнутой пуговицей его воротника.
— Тебя это заводит? — гад усмехается.
— Да. Именно это…
— Малыш, ты нужна мне. Без этой херни с договором, без всего лишнего. Мне плевать на него, — Влад на мгновение сбивается, влажно целуя мои губы. — Я хочу быть другим с тобой. Нормальным, слышишь? Сделай меня таким.
Он пьянеет от моей близости. Говорит то, что из него не достать щипцами в другом состоянии. Я откликаюсь на его поцелуи и чувствую, как всё тело затапливает сладость. И дело не только в его ласках, но и в том, как он восприимчив к моим. Он действительно тянется ко мне, как будто, наконец, нашел глоток чистой воды в пустыне. И я верю его прикосновениям даже больше, чем словам. Тягу невозможно изобразить, тут слишком легко сфальшивить.
— Черт! — Влад рычит.
А мне становится смешно, когда я слышу стук в дверь.
— Твой заказ, — подсказываю ему, пытаясь перевести дух. — Очень торопились для босса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Будь они прокляты, — Влад снова тянется ко мне. — Я не голоден…
— Стоп-стоп-стоп. Кто-то хотел накормить меня, ты забыл?
Я отклоняюсь, выставляя пальцы, которые Бестужев тут же прикусывает.
— Ты дразнишься?
— Я не собираюсь выгонять тебя из номера или отсылать на диван, — я бросаю на него хитрый многообещающий взгляд. — Большой прогресс, согласись.
— Если я лягу с тобой в одну кровать, никакой официант тебя уже не спасет, — Влад делает серьезное лицо и отступает.
— А если я буду кричать?
— Ты будешь кричать.
Он его грязноватой интонации приливает кровь к щекам. К счастью, Бестужев дает мне передышку. Он поворачивает к входной двери и впускает внутрь двух официантов в темно-красных фирменных жилетках. Они вкатывают в номер столик с изысканной сервировкой, которой мог бы позавидовать лучший ресторатор страны. Кремовые тарелки, бокалы на тонких ножках, ваза с ярким пышным букетом и хромированные крышки, под которыми скрыты главные блюда.
Влад показывает ладонью, чтобы столик выкатили на террасу, и бросает на меня красноречивый взгляд. Мы не произносим ни слова при посторонних, но наш разговор продолжает. И именно с того момента, где он пообещал, что я буду кричать этой ночью. Я выдерживаю его взгляд и перестаю смущаться. Вместо этого я поднимаюсь с кушетки и плавным красивым шагом направляюсь к нему.
— Вечер становится интересным, — произношу. — И многообещающим.
— Чем быстрее мы поужинаем, тем больше времени останется на “многообещающее”.
— Но я люблю растягивать удовольствие, — я киваю в сторону столика, с которым уже закончили официанты.
— Ты любишь испытывать мое терпение.
— Я слышала, у мормонов вообще нельзя ничего “обещать” до свадьбы.
— Ты мормонка?
— А я не говорила?
Влад тяжело выдыхает, а мне становится приятно, что я впервые переострила его. Я не сдерживаю эмоции и смеюсь, а потом становлюсь на носочки, чтобы взять его красивое лицо в ладони.
— Ты уже пришел в себя, — добавляю шепотом. — Тебя отпустило, я вижу.
— Нет, я в ужасном состоянии, — тут же отзывается Бестужев. — Мне по-прежнему нужна помощь.
Он утягивает меня на террасу, словно и вправду собрался побыстрее закончить с ужином.
Влад забывается рядом со мной. Так и должно быть. Даже когда минует опасность с Павлом и Самохиным, останется жестокий мир большого бизнеса. А в нем всегда будут проблемы, вызовы, важные встречи, после которых Влад будет приходить ко мне. Чтобы выдохнуть и перестать изображать из себя создание из стали.
Черт, я так хочу видеть его уязвимым! Живым и настоящим. Как сейчас…
Я улыбаюсь ему и поправляю плед. Мягкая ткань норовит скатиться с плеч, а вечерняя температура не подходит для моего легкого костюма. Впрочем, это не мешает наслаждаться ужином. На большом балконе чудесно, город далеко внизу вместе с шумом и круглосуточной суматохой. Номер отлично придуман: мы находимся на открытом пространстве и в то же время надежно спрятаны от чужих взглядов.
— Замерзла? — спрашивает Бестужев, когда я в сотый раз поправляю плед.
Он не дожидается ответа и меняет место. Подсаживается ко мне, сгребая в объятия и прислоняя к своему крепкому телу.
— Устрицы меня не впечатлили, — признаюсь.
Я откидываюсь на его плечо и смотрю на звездное небо, которое делает волшебный подарок и показывает целые созвездия. В последние дни было облачно, так что я успела забыть, что небо бывает таким красивым.
— С ними или случается любовь, или отвращение, — подшучивает Влад.
— Очень и очень на любителя, — я соглашаюсь и отодвигаю тарелку с морскими моллюсками подальше.
Влад смеется. Я чувствую колебания воздуха от его выдохов и тоже улыбаюсь.
Впервые за ужин повисает молчание. Невозможно забыться окончательно, да и пусть. Я понимаю, что мы оба вернулись мыслями к тяжелому дню, но никто из нас не произносит ничего вслух. Иногда слова лишние. Влад теснее прижимает меня к себе, а я запрокидываю голову ему навстречу.