Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он всё же был очарован — немного.
Я улавливала образ того, как выгляжу в его глазах, и это было очень похоже на реальность — бледно-голубые волосы, пропитанные речной водой. Никаких прозрачных стрингов для него — вместо них были облегающие шорты, которые обтягивали мои изгибы, и красные туфли на высоком каблуке. Туфли ему понравились больше, чем он хотел признавать.
Он заметил мои большие зелёные глаза, сердцевидное лицо, розовые губы. Я бы выглядела невинной, если бы не пистолет и не татуировки из резких линий, вьющиеся по моей загорелой коже. Ему нравилась эта невинность, но он напомнил себе, что это ложь. Его пристальный взгляд подметил мою грудь, напрягшуюся от холодного воздуха, и торчащие соски.
Я на секунду опустила глаза. Всё это было реально. Он увидел настоящую меня — хрупкую, соблазнительную и грязную. И, похоже, замёрзшую.
Но преобладающим чувством, исходившим от него, было презрение.
Глубоко под поверхностью вспыхнуло желание, когда он увидел очертания моих ног в крошечных шортах, и его глаза задержались на верхней части моих бёдер. Но, похоже, похоть только заставляла его ненавидеть меня ещё сильнее. По какой-то причине он много думал обо мне. А я даже не знала, кто он такой.
Такого ещё никогда не случалось с чарами, и это сбивало меня с толку. Я никак не могла его разгадать. Как будто он в равной мере хотел меня и ненавидел.
Но, несмотря на тревожные звоночки в моём сознании, он пробуждал что-то во мне, какую-то скрытую энергию. Он интриговал меня.
Но почему? За свою долгую жизнь я поняла, что мужчины, как правило, представляли собой просто неприятности, не стоящие твоего времени. Даже если они выглядят как боги.
Я крепко сжала пистолет. «Пристрели его, Аэнор. Прежде чем он убьёт тебя».
Но мои глаза снова остановились на его идеальных губах, и в моей голове вспыхнул образ нас двоих у ствола дерева — он без рубашки, я в одних белых стрингах и снимаю их для него. Моё сердце бешено заколотилось в разгорячённом воздухе.
Неужели он очаровал меня? Должно быть, так оно и есть, потому что мне секс вообще не нравился. Да даже если бы и нравился, этот светловолосый придурок не в моём вкусе.
«Пристрели его, идиотка».
В этом-то и заключалась особенность фейри. Мы обладали способностью заставлять людей испытывать разные эмоции — гнев, печаль, похоть. И пока этот прекрасный мужчина стоял передо мной, я чувствовала, как его магия гладит мою кожу странным и мощным импульсом. У меня возникло непреодолимое желание приблизиться к нему, ощутить его тело рядом со своим.
Речная вода стекала по моим рукам, когда я сжала пистолет мокрыми пальцами.
Его взгляд скользнул вниз по мне, подмечая грязную ткань, прилипшую к моему телу, и одежда вдруг показалась мне слишком маленькой и тесной. И снова я почувствовала его презрение. Мои мышцы напряглись, когда я попыталась сосредоточиться.
Всё было наоборот. Я должна была зачаровать его. Я не должна была представлять, как он хватает меня и срывает одежду с моего тела.
По-прежнему держа пистолет направленным на него, я сделала шаг назад. Дрожь пробежала по моей спине. Что-то в его глубоких синих глазах показалось мне странно знакомым, но я не могла понять, что именно. Сила его магии ошеломила меня, и на мгновение мои колени ослабли. Перед ним я чувствовала себя странно неполноценной, мучительно остро сознавая свою грязную одежду. Что он такое?
— Аэнор, — то, как тихо он произнёс моё имя, прозвучало как древнее проклятие. — Используешь пистолет. Железные пули, я полагаю?
Я кивнула, держа палец на спусковом крючке. Почему, во имя всех богов, он не выглядел испуганным? Он вот-вот погибнет. И откуда он узнал, что у меня железные пули? Не сказать, чтобы их было легко найти. Сплошные странности.
Его губы изогнулись, обнажая клыки, и он зарычал. Он казался наполовину божеством, наполовину зверем. Словно прекрасный бог, выбравшийся из могилы мха и земли.
— Почему я не удивлён? — презрение пронизало его голос.
Моя кожа ощущалась горячей. Почему я до сих пор не застрелила его? Что-то в нём вызывало у меня желание упасть на колени. Поклоняться ему. Высунуть язык и…
— Я целюсь железным оружием тебе в сердце, — сказала я, прерывая свои лихорадочные мысли. — Почему ты не боишься?
— Это не имеет значения, — он подошёл ближе, и я сделала шаг назад, хотя мои ноги дрожали. — Ты не убежишь от меня, Аэнор. Я найду тебя снова и заставлю страдать.
— Нет. Ты не сделаешь этого.
Я стиснула зубы и выпустила ему в сердце две железные пули.
Щупальца тёмной магии вырвались из его тела, превращаясь в фигуры, похожие на воронов, улетающих в ночное небо. Мой враг упал на землю, и тротуар задрожал от его падения.
— Тебе следовало бы осовремениться, — это прозвучало едва слышным шёпотом, и мой голос дрожал.
Всё в этом поступке казалось неправильным, но я не стала задерживаться над его трупом. Эти фейри пришли, чтобы убить меня, поэтому они должны были умереть. Всё очень просто.
Я глубоко вздохнула. Теперь надо убедиться, что с Джиной всё в порядке.
Я уже нырнула обратно в Темзу, направляясь к Джине. Я глубоко погрузилась в реку и плыла, пока не нашла вход в туннель. Моё тело волнообразно двигалось в воде.
Чем дальше я продвигалась по туннелю, тем ниже становился уровень воды. Когда стало слишком мелко, чтобы плыть, я с трудом пошла вброд, пока, наконец, не смогла побежать.
С горящими лёгкими я ворвалась через дверь в свою лавку. Холодная грязь стекала по всему моему телу.
Джина стояла на столе и смотрела на грязную воду, затопившую половину комнаты. Я вздохнула с облегчением. Она в порядке.
— С тобой всё хорошо?
Она просияла, взглянув на меня.
— Ты жива!
— Конечно, я жива, чёрт подери. Я та ещё крутышка. Бич Нечестивых.
— Конечно.
Джина обхватила себя руками, вся дрожа.
— Магазин полностью испорчен. Сушёные травы и демонические сердца уже не такие уж сушёные, и всё воняет. Ты сможешь их продать? Эти сердца стоят сотни.
Я потёрла глаза.
— Мы можем это исправить. Мы обе живы, и это самое главное.
— А что случилось с ассасинами?
— Я убила их. Я же сказала тебе, что я Аэнор, Свежевательница Шкур, Бич Нечестивых, — я хотела, чтобы это прозвучало легко и весело, но получилось как-то грустно.
Джина была всего лишь подростком. Мне нужно сделать так, чтобы она перестала думать о сверхъестественном хаосе. Она не должна беспокоиться о железных пулях или трупах фейри, или о том, как она чуть не утонула в воде Темзы. Она должна думать о нормальных подростковых вещах.
Я сделала глубокий вдох.
— А что случилось с твоими вещами? Неужели всё испорчено?
— Ага.
— Даже твои учебники?
Джина пожала плечами.
— Теперь всё онлайн. Но мой компьютер мёртв, так что… знаешь что? Пофиг. Мне не нужно знать, как построить график линейных уравнений.
В последнее время школьные оценки Джины резко упали. Я понятия не имела, что такое линейные уравнения, но, очевидно, они были важны.
— Разве?
— Ты знаешь, что некоторые девушки зарабатывают сто тысяч фунтов в месяц, одеваясь в наряды Лолиты в снэпчате?
— О боги, ты не станешь этим заниматься.
— Но почему? Это просто кружевное платье с лентами. Снимать платье не надо, ничего в этом роде.
— Ты не можешь этого сделать, потому что жуткие мужики, которые смотрят на них…
— Откуда ты знаешь, что это жуткие мужики? Это не как в книге про Лолиту. Это же аниме-тема.
— Это не лучший долгосрочный вариант для тебя. Ты человек и не должна жить в туннеле, как я. Ты можешь жить в доме! Поэтому тебе нужно первым делом поговорить с учителями о ситуации с твоим компьютером.
— Ладно.
Пахло тут ужасно. Я не была уверена, то ли виной тому ил со дна реки, то ли сушёные части демонов, которые больше не были сухими.