- Что в тебе самое интересное? - внезапно спрашивает он.
Мне не хочется говорить об этом. Его вопрос странный, но я отвечаю на него.
- Меня удочерили.
- Правда? - его взгляд мгновенно встречается с моим.
Всякий раз, когда я говорю это людям, их взгляд загорается интересом, словно я внезапно становлюсь особенной, другой. Не знаю, может они ожидают, что я из какой-то крутой страны или мои родители знаменитости. Но правда совершенно не такая.
- Место не особо интересное. Просто Колорадо.
- Это круто. Ты когда-нибудь туда возвращалась?
- Нет. Мои папы хотели отвезти меня туда в качестве подарка на выпускной. Я не знаю… - я пожимаю плечами. - Я убедила их, что не хочу туда ехать. Но на самом деле я хотела. Отчаянно. И из-за этого я чувствую вину. Им некомфортно каждый раз, когда я поднимаю вопрос о моей родной матери, словно они думают, что недостаточно сделали для меня, - заканчиваю я. Не имею понятия, почему вывалила все на этого парня, которого только что встретила. Кажется, симпатичный парень обладает редкой способностью добиваться правды от меня. Это плохо.
К его чести, Джейс не реагирует на эту фигню с двумя папами. Он просто кивает и продолжает рассматривать потертости на своих джинсах, словно внимательно слушает, что я говорю и не говорю.
Я никогда не встречала свою родную маму, но всегда этого хотела. В зависимости от настроения, я представляла маму элегантной моделью, а во время сложного периода осознания, что меня удочерили - бездомной бомжихой.
Мое первое впечатление о симпатичном парне Джейсе сложилось, когда я увидела его с блондинкой. Он казался типичным любителем вечеринок из братства. Теперь, глядя, как он молча рассматривает свои джинсы, я сомневалась в этом. Кажется, что ему комфортнее находиться здесь в темноте, чем быть внутри с друзьями.
- Итак, что самое интересное в тебе? - спрашиваю я, возвращая его странный вопрос. Он мягко усмехается, его низкий тембр голоса окутывает меня, как соблазнительная волна.
- Хмм, - он на мгновение обдумывает мой вопрос, поднимая глаза к небу. - Я не знаю. Но я хочу узнать, понимаешь?
Я киваю. Что мы за пара, что сидит здесь в темноте. Я бегу от своего прошлого, он пытается выяснить свое будущее. Так или иначе, кажется, мы пришли к мысли о бессмысленности вечеринки. В то время, как вечеринка бушует внутри, я нахожу утешение в том, что знаю, я не одна.
Джейс
Мне нужно снова посмотреть на нее прежде, чем я скажу что-то глупое. И то, как ее яркие зеленые глаза смотрят в мои, кто знает, в чем я мог бы признаться, если меня подтолкнуть.
- Итак, почему же на самом деле ты здесь прячешься?
Она нервно отводит от меня взгляд, словно я открыл какой-то большой секрет. Только я не имею понятия какой. Эйвери расправляет плечи и выдыхает.
- Я не прячусь. Мне просто нужен перерыв.
Она ведет себя так, словно вечеринка это работа, и я не могу с этим поспорить. Я бы тоже предпочел быть здесь с ней. Мгновение она искоса смотрит на меня. Как бы мне ни хотелось на нее посмотреть, я продолжаю собирать травинки с земли.
- Почему ты тяготишься своим существованием? - спрашивает она.
У нее нет шанса узнать ответ на свой вопрос. Прежде чем я успеваю ответить, дверь позади нас открывается, поражая нас нежелательной волной музыки. Эйвери и я поворачиваемся, чтобы увидеть, кто ворвался в наше убежище.
Это Трей. Дерьмо ебаное. Он неустойчиво приближается к нам, его глаза с интересом танцуют между мной и Эйвери.
- Тебя ищет Стэйси, - объявляет он.
Я чувствую раздражение, когда Эйвери приподнимает бровь, без сомнения интересуясь, кто такая Стэйси.
- Я сейчас занят.
Трей продолжает.
- Чувак, возвращайся внутрь. Ты мне нужен, чтобы переключить внимание на меня некоторых кисок, которых привлекаешь ты.
Он делает большой глоток из своего стакана. - Черт, я даже возьму твои остатки. - Его глаза метнулись к Эйвери. - И, учитывая, что эта все еще разговаривает с тобой, я предполагаю, ты ее еще не трахнул.
Эйвери поежилась от его слов, и через две секунды я вскакиваю на ноги.
Эйвери
Джейс внезапно встает и кладет руку на плечо своего друга так, чтобы отодвинуть его на несколько шагов.
- Возвращайся внутрь, Трей. Пьяная задница, - бормочет он себе под нос.
Трей тащится внутрь, но его появление словно отрезвляющий звонок. Мне на самом деле не следует одной сидеть в темноте с парнем, которого я не знаю. С парнем, который, по словам его друга, определенно знает путь к вагине. Это последняя вещь, которая мне нужна. Когда я встаю, вижу разочарование, пробегающее по лицу Джейса.
- Мне пора, - говорю я.
Он кивает и смотрит, как я ухожу, его руки плотно прижаты к телу. Внутри слишком жарко и громко. Мэдисон и Ноа я нахожу в гостиной, где я их и оставила. Они все еще танцевали, только были пьянее, чем раньше. Я тяну Мэдисон за руку.
- Эй! - я перекрикиваю музыку. - Я готова уйти.
Она перестает танцевать, но не спорит со мной.
- Хорошо. - Она хватает Ноа за руку. - Малыш-Ноа, пошли!
Он легко улыбается, как никогда, и следует за нами на выход. Обернувшись, я бросаю последний взгляд в комнату и замечаю Джейса на диване с другой блондинкой на его коленях. Его руки в стороне, но ничего не делают, чтобы остановить ее танец. На его лице написана скука, но когда его глаза находят мои, он хмурится.
- Пошли, - я тащу Мэдисон, в этот раз прикладывая больше силы, и мы отправляемся. Ненавижу, когда ухожу, ощущать на своей спине взгляд Джейса. Ненавижу, что подумала, будто на крыльце мы что-то разделили.
Когда мы добираемся до общежития, Ноа следует за мной и Мэдисон в нашу комнату, которая стала общей, как само собой разумеющееся. Он ненавидит парня, который стал его соседом в этом году. По-видимому, он живет с придурком гомофобом. Какой отстой. Мэдисон и я говорили ему сходить в администрацию и попытаться поменяться. Но каждый раз он просто пожимает плечами. Я скидываю туфли и падаю на свою узкую кровать. Мне хочется отрубиться, я не привыкла так долго бодрствовать, но, по-видимому, Мэдисон и Ноа все еще в танцевальном настроении. Мэдисон включает музыку, и они начинают репетировать танец, который поставили под песню Call Me Maybe. И хотя я видела его миллион раз, когда Ноа шагает вперед и скользит по всей нашей маленькой комнате, я смеюсь. Боже, я люблю этих двоих. В такие времена, как сейчас, я удивляюсь, почему не могу спрятаться в своем пузыре? У меня есть два самых лучших друга, о которых девушка может только мечтать.
Что неправильного в том, чтобы быть осторожной второкурсницей? Известной тем, что делает заранее домашку? Или быть девушкой готовой на выходных впустить потоки пьяных детей обратно в общежитие, потому что ей больше нечего делать? О, Боже, да, это плохо. Но вопрос в том… хочу ли я изменить свою репутацию? Я много трудилась, чтобы заработать ее и оставаться вне радаров. И я знаю, если прыгну на борт школы безумия Мэдисон - это все исчезнет.