— А…
— Достаточно, — дверь снова открылась, явив Бордену нового визитера, которого уж совершенно точно нельзя было назвать среднестатистическим.
Мужчина повышенных габаритов носил джинсы, ковбойские сапоги с подбитыми носами и клетчатую рубашку, рукава которой были аккуратно закатаны. Мужчина был коротко стрижен и гладко выбрит, что несколько контрастировало с образом канадского лесоруба, который он пытался создать выбором одежды.
— Достаточно, майор, — сказал мужчина, усаживаясь на один из стульев. — Вы свободны.
Майор вышел, напоследок одарив Бордена недобрым взглядом.
— Полковник Савельев, СВР, — преставился мужчина.
— Правда? — удивился Гарри. — А старикан, который доставил меня сюда, показывал удостоверение сотрудника ФСБ.
— Последнее время мы очень плотно сотрудничаем, — сказал Савельев. — И Егор Михайлович — один из наиболее ценных наших кадров.
— А он не слишком стар для всего этого? — поинтересовался Гарри. — Или бывших действительно не бывает?
— Отчаянные времена порождают странные кадровые решения, Гарри, — сказал Савельев. — Надеюсь, вы не станете спорить с тем, что времена сейчас довольно отчаянные?
— Когда-то были другие? — спросил Гарри. — Кстати, если уж на то пошло, вы не слишком молоды для полковника?
Савельев показал ему свое удостоверение. На вид оно выглядело, как настоящее. Впрочем, настоящего Бордену все равно никогда видеть не доводилось, так что сравнивать было не с чем.
— Это одно из тех странных кадровых решений, порожденных отчаянными временами? — уточнил Гарри.
— Да, как раз оно, — согласился Савельев. — У вас неплохой русский, Гарри. Я бы даже сказал, отличный.
— У меня способности к языкам, — объяснил Борден.
— Русский язык преподают в Оксфорде?
— Понятия не имею, — сказал Гарри. — Я изучал его уже после колледжа. В частном порядке.
— Зачем?
— Я — бизнесмен, — заявил Гарри. — А хороший бизнесмен должен понимать язык своих партнеров.
— Очень мудро, Гарри, — согласился Савельев. — Можете пояснить, что сегодня произошло?
— Вопиющее нарушение законов гостеприимства, — сказал Гарри. — Я прогуливался по вашему городу, на меня напали хулиганы, я защищался.
— И убили двоих.
— У них было оружие, — заметил Гарри. — Уверен, что я действовал в рамках необходимой самообороны.
— Я смотрел записи с камер наблюдения.
— Очень оперативно.
— Стараемся идти в ногу со временем, — заявил Савельев. — Вы ударили первым.
— Не стану отрицать, — не стал отрицать Гарри. — Но если вы когда-нибудь дрались на улице, то прекрасно понимаете, почему я ударил первым. Или вам более интересна ситуация, в которой я, злобный воинственный англосакс, в одиночку и, очевидно, от нечего делать напал на пятерых мирных русских молодых людей, которые собрались в том переулке для обсуждения нравственного императива Канта?
— Где вас учили драться, Гарри?
— Я немного боксировал в колледже.
— Не сомневаюсь, — сказал Савельев. — Но то, что вы продемонстрировали сегодня, не было боксом.
— Отчаянные времена требуют отчаянных приемов, — сказал Гарри.
— Не буду с этим спорить. Но кто вас таким приемам научил?
— Никто, — сказал Гарри. — Это врожденное. Видите ли, у меня есть способности не только к языкам.
— Вы знаете, Гарри, за долгие годы службы я имел дело с разными людьми, — сказал Савельев. — И мне доводилось драться с большим количеством разных людей, исповедующих совершенно разные системы боя. Не скажу, что я выходил победителем из всех этих поединков, однако, кое в чем я все-таки разбираюсь. И я знаю, что сегодня вы продемонстрировали несколько приемов, стоящих на вооружении в САС. Так что вряд ли это врожденное. Скажите, вы служили в САС, Гарри?
— Вы же разведка, — сказал Гарри. — Если я хоть что-то понимаю в разведке, то вы уже должны были навести справки. И узнать, что не служил.
— А в каком-либо другом элитном спецназе?
— Нет, — сказал Гарри. — Не стану лгать, после колледжа мне поступали предложения из МИ-6, но как раз в то время отец тяжело заболел и мне пришлось возглавить семейный бизнес.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но вы хотя бы подготовительные курсы закончили?
— Нет.
— Однако, деретесь вы, как профессионал.
Гарри пожал плечами.
— Возможно, у меня просто талант.
— Возможно, — легко согласился Савельев. — Скажите, Гарри, а вы сильно удивитесь, если я вам скажу, что это было не случайное нападение? Что те, как вы говорите, хулиганы ждали в том переулке именно вас?
— А вы можете такое сказать?
— Считайте, что уже сказал. Так сильно ли вы удивитесь?
— Нет, — сказал Гарри.
— Почему?
— Потому что мы живем в безумном мире, который уже давно отучил меня от привычки удивляться чему-либо вообще, — объяснил Гарри.
— Зато научил вас привычке бить первым?
— Я действую по обстоятельствам, — сказал Гарри. — Но иногда мирного способа урегулирования конфликта просто нет.
— Да, так бывает, — согласился Савельев. — Скажите, Гарри…
— Скажите, полковник, почему вы все время называете меня по имени? — поинтересовался Гарри. — Пытаетесь установить со мной доверительный контакт?
— Почему бы и нет?
— Это не работает, — сказал Гарри. — Более того, это меня раздражает. Я и без вас знаю, как меня зовут.
— Хорошо, я перестану, — пообещал Савельев. — Вы понимаете, что вам угрожает опасность?
— Конечно, — сказал Гарри. — А теперь вы должны сказать, что единственная организация, которая может меня защитить, это вы.
— Как раз ничего подобного я говорить не собирался, — сказал Савельев. — Во-первых, я не уверен, что вас можно защитить в принципе, и в данной ситуации ни мы, ни ваше МИ-6, ни их ЦРУ никаких гарантий не даст. А во-вторых, мы пытаемся защитить нечто большее, чем жизнь одного человека. Пусть даже он плейбой, миллиардер и филантроп.
— Тоже ничего себе поворот, — оценил Гарри.
— Вы когда-нибудь слышали голоса, побуждающие вас сделать то, что вам обычно не свойственно? — поинтересовался Савельев. — Видели надписи, призывающие к тому же?
— Конечно, — сказал Гарри. — Это называется «реклама» и она задолбала. У вас баннерами половина города завешана…
Савельев вздохнул и потер лицо.
— Сейчас я задам вам один очень важный вопрос, — сказал он. — И я хочу, чтобы вы отнеслись к нему со всей серьезностью и ответили честно. От вашего ответа многое будет зависеть. В том числе и то, как сложится наша дальнейшая беседа, чем она закончится и как быстро вы отсюда выйдете.
— Впечатляющий анонс, — сказал Гарри. — Умеете вы заинтриговать. Что ж, спрашивайте.
— Какой у вас уровень?
— Уровень чего?
— Уровень вообще, — сказал Савельев. — Просто назовите число.
— Э… — сказал Гарри. — Вы серьезно?
— Предельно, — сказал Савельев. — Вы на самом деле не понимаете, о чем я говорю, да?
— Я не играю в игры, если вы об этом, — сказал Гарри. — У меня есть работа и личная жизнь.
Савельев устало потер лицо.
— В эту игру все играют, — сказал он. — Даже те, кто сам об этом не знает. Как, например, вы.
— Это какая-то метафора? — спросил Гарри.
— Ах, если бы, — сказал Савельев. — Мои коллеги сейчас беседуют с выжившими участниками нападения, но кое-какие результаты они мне уже прислали. Один из, как вы их называете, хулиганов, разговорился и сообщил, что у них был уже пятый уровень и что они получили квест на ваше убийство. И им была обещана большая награда.
— Кем обещана?
— Системой.
— Это какая-то секта? — спросил Гарри.
— Ах, если бы, — сказал Савельев. — Как бороться с сектами, нам известно. У секты есть идеология, у секты есть лидер, у секты обычно есть четкая структура и иерархия… А здесь и сейчас мы имеем дело с чем-то принципиально новым. Знаете, как назывался этот квест?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Откуда бы мне такое знать?
— Он назывался «Убить смерть».
— Очень поэтично, — сказал Гарри.
— Еще что-то по этому поводу можете пояснить?