Читать интересную книгу Меняю имя на «Аннабель» - Наталья Шемет

тобой, любимый.

Я небо о тебе молю,

Но без тебя – немая,

О, как же я тебя люблю…

Но, право ж, не святая…

Ошибок мрак и все слова

Нам помнить надо ли? Едва…

И снова кругом голова…

– Ну здравствуй, мой любимый…

Одиночество

В доме очень холодно. Холодно на улице.

Стынут ноги босые. За окном целуются

Голуби нахальные: им-то что до осени!

К зеркалу не хочется. В нём довольно проседи.

Голуби бесстыжие за окном целуются –

Может, только кажется, может, впрямь милуются.

Мне бы осень чашею осушить до донышка,

Мне найти бы тапочки, и вернуть бы солнышко.

Утро спрыгнет в комнату, обернется кошкою.

Позову, потискаю я её, хорошую.

Рыжая всё чувствует, у коленей ластится:

Ты побудь мне грелкою, егоза-проказница.

Помурлычет ласково, позовёт из комнаты,

Делим завтрак на двое в жизни переломанной.

Кошка-бесприданница всё поет, пророчица.

Помурчит – и в форточку: скоро не воротится.

Мерзнут ноги босые, зло пинаю тумбочку,

В чашке кофе вымерзнет, вслух ругаюсь «дурочкой».

На работу – надо так. Ничего не хочется.

Дождь и здесь, и улицей. Это – одиночество.

День окончен. В дом пустой я вхожу. На улице

На углу нахальные голуби целуются…

Крылья. Финал

Сердца ошмётки – в кулак.

Крепче железа тиски.

…В свете – особенный мрак,

Хуже могильной тоски.

Сны прокручу, как кино:

Ласковы песни весны,

Солнышка блики в окно…

Крыльев оковы тесны.

Не понимаю. Уволь.

Прахом развеяна. Всё.

Пала в борьбе за любовь.

…Милое сердце моё,

Всё оставляю другим –

Мир будет добрым, простым,

Кто-то в нём будет любим…

Пепел я. Пепел и дым.

Манят ещё небеса,

Выше, и выше, но… нет.

На лоскуты – паруса.

Вдребезги, в крошево!..

…Свет.

Иглы под веками… Вот

Тень отстрадавшей души.

Плачет, тоскует, поёт

И уходить не спешит!

Ей не восстать из руин.

Песней любви – не спасут.

Мёртвые крылья мои

Грязный

асфальт

      метут.

Грусть

Здравствуй, грусть!

Ф. Саган

Я недавно в гостях была. Странный,

Удивительный выдался вечер!

Мне открыла дверь Осень нежданно,

Хотя Грусть умоляла о встрече…

А они, оказалось, сестрицы –

Вяжет Грусть шаль из слёз и печали,

Осень тоже берётся за спицы,

От бессонницы мучась ночами.

Мы втроём пили кофе с корицей,

Отломав по чуть-чуть шоколада.

Мне с тех пор что-то тоже не спится,

И подругам я новым не рада.

…Грусть, ссутулясь, меня проводила,

Плечи пряча под выцветшей шалью.

Стало жаль её. Быть такой милой,

И такой невозможно печальной!

Я спросила: «А мне ты шаль свяжешь?»

Раз уж ей рукоделье отрада.

Посветлела Грусть: «Ладно. Как скажешь!»

И зачем это было мне надо?..

Я ничего не знаю о любви

«Ты ничего не знаешь о любви», –

Наверное, со стороны виднее.

Словами мою душу не трави,

Скажи открыто: сам любить умеешь?

Не претендую я на жалость, нет.

И не прошу твоих признаний нежных.

Я тоже повидала белый свет

И убедилась, что мертва надежда.

Желанна многими, но все-таки мертва

И мёртвою шатается святошей.

Так что не ранят горькие слова:

«Любви не знаешь». Кстати! Вера – тоже.

Любовь, Надежда, Вера. Три сестры

Придуманы, чтобы чуть-чуть утешить,

Когда весь мир летит в тартарары,

А на поверку – это просто нежить.

Надежда, Вера… Как ни обзови,

Я знаю их, ты это не отнимешь.

Зачем смеюсь, болтая о Любви?

Смеюсь до слёз – такой «счастливый» имидж.

Так легче жить – не думая о ней,

Не верить, не надеяться, вертеться,

Плетя венки из сумасшедших дней,

Да вот ночами никуда не деться.

И в черноте приходят три сестры.

Садятся рядышком и… оживают.

Я ничего не знаю о любви,

Но, чёрт возьми… кто? Что? О ней-то? Знает?!

Быть сильной

Как хорошо быть сильной – боже правый!

И ни себя, ни небо ни винить.

Тебя испив – сладчайшую отраву –

Простить, понять, уйти и всё забыть.

Не вспоминать ни ласки, ни объятья,

Ни по морозу – дура! – босиком

Как я неслась… Да износилось платье

Надежды. Что писала угольком

На пепелище из любви – истёрто.

Нет веры – никому не прочитать.

Да и не нужно. Я смогу! Всё – к чёрту!

И нечего скулить и причитать.

Как здорово. Перешагнула. В прошлом!

И вот сейчас всё – с чистого листа!

Да хочется зайтись в рыданьи пошлом

И сдохнуть у ближайшего куста.

Я твоя

Я твоя игрушка.

Как нелепо, глупо!

Как банально, пошло,

Сказано сто раз.

…Снова  в мою «двушку»

Входишь ты без стука.

Я лечу, о прошлом

Позабыв тотчас.

Быть согласна кошкой –

Ластиться к коленям.

Кошек любят больше,

Больше, чем людей.

Ну, погладь немножко…

Рядом сяду тенью.

Буду просто кошкой –

Серой, без затей.

Быть согласна дверью,

Чтоб касался взглядом,

Дверь плечом толкают,

Если захотят…

В клетке – канарейкой,

Лишь бы только рядом.

Что не любишь – знаю,

Выдает твой взгляд.

Станет чуть полегче –

Ты уйдешь, так надо.

Ты всегда уходишь.

Если б только мог

Быть со мной навечно,

Как была бы рада!

Стала бы чем хочешь.

Хоть ковром у ног.

Только невозможно –

Сердцу не прикажешь.

Но сейчас, сегодня

Плавится душа:

Ты люби, как можешь,

Что ещё тут скажешь…

И любовь, и горечь

Выпью, не дыша.

Я твоя игрушка.

Я твоя подруга.

Я – твоё лекарство.

Я твоя порой…

Боже, как же душно…

…А закружит вьюга –

Надо – возвращайся,

Бедный мой герой…

Ночное

Давно растаял день,

Уснули фонари

В кромешной тишине.

В кромешной, у двери,

Блаженной темноте

Спит утро, словно кот.

А ты никак не спишь,

И мыслей хоровод

Несется в чёрно-тишь.

Сквозь ночь неверен вид –

И отмахнуться лень.

Кромешная молчит.

Ушел и этот день.

В полночной тишине

Все тянешь наобум

То ту, то эту нить…

Но у кромешных дум

Нет функций «обновить».

И всё не расплести.

Ушедшее болит.

И края не найти.

И тянет, как магнит.

И как не закричи –

Кошмар из мыслей нем.

Поэтому молчишь.

Так страшно в тишине.

Поговори со мной

О чем, скажи, мне говорить с тобой?

Всё сказано. Всё пошло, всё избито.

Всё в прошлом. Всё истерлось, позабыто.

И я одна – с любовью и с тоской.

И не о чем мне говорить с тобой.

Как много тем для разговоров есть…

А может, их осталось очень мало.

Я умерла? Нет, просто я устала.

Обид-печалей всех не перечесть.

Как много тем для разговоров есть…

А знаешь, ночь безлунна и без звёзд,

И кот клубком свернулся на коленях…

И время наши поистерло звенья,

А были цепью… Холодно от слёз.

А знаешь, ночь безлунна и без звёзд.

А хочешь… вспомним чаек и прибой,

И там, вдали, белеет чей-то парус…

Мы вместе – были. Или мне казалось?

О чём теперь нам говорить с тобой.

Но можем вспомнить чаек и прибой.

Но нет тебя. Ты больше не со мной.

Разверзлась в сердце рана – необъятна.

Куда ни глянь – кругом печали пятна.

Но даже если ты сейчас с другой,

Её касаясь ласково губами,

Ты вспомни – что-то было между нами.

Прошу тебя. Поговори со мной…

О чем угодно говори со мной.

Сонет по просьбе подруги

Я с именем твоим не засыпаю,

Я не шепчу его в ночную мглу.

Все реже, реже о тебе мечтаю,

С тобой не просыпаюсь поутру…

А тот, кто рядом – холоден, спокоен,

Недуг любви далек ему. Совсем.

Он идеала чистого достоин.

Но связаны мы – не понять, зачем.

Не мне решать, уйти или остаться,

И двое все решили за меня.

Со мною он – куда же мне деваться.

Оставил ты – что ж, воля то твоя.

Я о тебе мечтаю реже, реже…

Финал такой, конечно, неизбежен.

Жаль

Ластится маленькой кошечкой,

Ждет, но изгрызла печаль

До оболочки, до крошечки,

Жаль ей. Ему – нет, не жаль.

Время бездарно потеряно,

Кроме трухи ничего.

Мельница мелет так меленько,

Мельница-жизнь… Не его -

Слава те, Боже!..

…Так водится,

Что заплатить по счетам

Рано ли, поздно, приходится

Даже шикарным «котам».

Будет и жизни обочина –

Брал – наигрался – плати.

Всё да по замыслу зодчего.

«Милый, любимый, прости».

И не укрась, и не выпросить,

И не спасти,