id="id34">
Император и его сын
– Твой брат пал в бою.
Ралус молчал, но я видела, как его руки сжались в кулаки. Я стояла не шелохнувшись, глядя на желтого высохшего человека, которого так боялись и так ненавидели все острова. Он был на пороге смерти, для него уже распахнулись врата.
– Я умираю, – сказал он. – Я обыскал всю Империю, прошерстил все народы частым гребнем, но не нашел тех, кто смог бы отсрочить мою смерть. Видно, все пряхи прячутся на островах или ушли в другие миры вместе с землями Илонасты и Суэком… Я умираю, твой брат погиб, и теперь некому наследовать Империю Вандербутов. Кроме тебя. Ты должен занять мое место.
– Нет!
Ралус даже отшатнулся. Будто не слыша его, император продолжал:
– Но я не могу посадить на трон предателя и труса. Народ не простит мне. Поэтому ты взойдешь на трон под именем своего брата.
– Как это возможно?
– Почему же нет? Вы похожи так, что родная мать путала вас. Правда, время закалило лицо Ронула, а ты размяк от своих никчемных мыслей. Еще у Ронула шрам на шее от раны, полученной в битве при Сорве… но есть одежда с высокими воротниками, да и кто будет вглядываться? Впрочем, шрамы – дело наживное.
– Но…
– Все здесь давно забыли о предателе Ралусе, бросившем поле боя и свой долг, никто о тебе не вспомнит.
Ралус помолчал, будто искал лазейку, потом воскликнул почти радостно:
– Но ведь люди, что были с ним в том бою, они знают!
– Они все погибли.
– Как же вы узнали, что произошло?
– Выжили только двое. Приползли во дворец, подлецы! Не смогли даже забрать тело своего полководца с поля брани, бросили его там! Впрочем, это не важно. Оба они умерли, едва успев доложить мне о случившемся.
Ралус приподнял брови, император в ответ развел руками:
– Скончались от ран. Истекли кровью. Прямо вот тут, – император ткнул пальцем куда-то перед троном. Ралус поспешно сделал два шага в сторону. – Больше ни одна душа не знает, что Ронул погиб. Завтра мы устроим пышную встречу возвратившегося с войны героя, единственного, кто выжил в той мясорубке благодаря своей отваге. И никто не заподозрит, что вместо храбреца Ронула на трон сядет предатель Ралус.
Император говорил еще что-то, а я лихорадочно думала, что нет, заподозрят, точнее, будут знать наверняка – те пятеро, что привезли Ралуса сюда. По скрытым тропам привезли, тайком. Мне показалось, что Ралус тоже подумал об этом, потому что он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл. Наверное, испугался, как бы и эти пятеро не истекли кровью прямо здесь, перед троном императора.
– Я дам тебе только один день, чтобы решить, – продолжал между тем император, поглаживая пластинку на цепочке. – Ты предал нас, но в тебе течет моя кровь, ты старший сын, тебя учили, тебя готовили к этому, ты сможешь быть хорошим правителем. Или ты хочешь, чтобы на трон взошла твоя сестра?
– Это было бы справедливо. Рэлла умна, она добрая и сильная…
– А еще она безрукая, – брезгливо перебил его император, и я почувствовала, как у принцессы, стоявшей рядом со мной, вспыхнули щеки. – И она женщина. Ей не справиться.
– Мне – тем более, – холодно ответил Ралус.
– Кроме тебя, некому.
– Ты сделал все, чтобы народ не принял меня. Ты проклял меня, объявил предателем, ты…
– Ты и есть предатель.
Ралус отошел к окну. Он долго молчал. Рэлла не сводила с него глаз. Хотела бы она занять трон, править Империей? И хочет ли этого мой отец? Я не могла понять. Старик на троне заговорил снова:
– Но я готов простить тебя, если ты согласишься. Тебя не просто так везли тайными тропами. Ты займешь место своего брата, возьмешь его имя и будешь править, как правил бы он.
– Тебе все равно не удастся сохранить обман в тайне. Меня сопровождали пять человек.
– Они никогда ничего не расскажут. Мертвые не болтливы.
Ралус ткнулся лбом в оконную раму.
– Ты убил их.
– Это было необходимо. На весах моя Империя, мое королевство. Хватить ныть! – закричал он вдруг. – Ты всегда был сильным и умным, ты был храбрым, ты понимал слово «долг»! Что там сделали с тобой на этих островах? Разбавили кровь морской водой? Разве можно горевать из-за каких-то никчемных стражников, когда рушится дело всей моей жизни, жизни моего отца и деда, всех твоих предков?
Ралус молчал. Я не видела его лица, но почему-то мне казалось, что глаза у него закрыты, а зубы сжаты. Наконец он отошел от окна, встал перед троном и сказал:
– Хорошо. Я буду императором, но у меня есть условие.
Император усмехнулся и махнул рукой: давай, мол, говори, я тебя слушаю.
– Ты снимешь проклятие с островов. И эту болезнь, от которой они умирают сейчас, и то, что искалечило их землю. Ты дашь им независимость и разрешишь свободную торговлю.
Император долго смотрел на сына, будто пытаясь понять, что за странное условие тот сейчас выставил.
– Сделай хоть что-то по-настоящему хорошее, чтобы тебя запомнили как человека, который спас целый народ! – попытался объяснить Ралус.
Император хмыкнул и спросил вкрадчиво:
– Зачем? Становись императором и делай, что считаешь нужным.
– Это была твоя война. Закончи ее сам.
– Ты боишься, что тебе не дадут этого сделать.
– Да. Вот почему это сделаешь ты. И пусть это будет твоим последним и лучшим решением.
– Как я могу быть уверенным, что ты не сбежишь опять?
– Я поклянусь.
– Не смеши! Настоящей клятва может быть, если только клянешься жизнью самого дорогого тебе человека, а кто есть у тебя, а, сынок, беспутный бродяга без доблести и чести?
Презрение так и хлынуло из него, но я все равно смотрела в его лицо, на его лысую, желтую голову с клочками седых волос, пытаясь рассмотреть то, что нас может связывать: он мой дед, он дал жизнь моему отцу, детство которого прошло в этом дворце. И мой отец развернулся и пошел к выходу. Он не сказал ему про меня.
– Стой! – взревел император. – Хватит обижаться, ты не ребенок! Я дам тебе то, что ты просишь. Но клянусь, я не умру, пока не увижу тебя на троне.
– Как скажешь, – равнодушно бросил Ралус. – Мне пригодятся твои советы в первые годы правления.
Мне показалось, что еще секунда, и с губ моего деда сорвется проклятие, но он удержался и только выдавил из себя:
– Мои дети – мое наказание. Лишь один из вас был мне настоящим сыном, но его забрала война.
– Которую