Абсурдность происходящего дошла до меня только после того, как я нырнула в портал, и тогда весь мой мир погрузился во тьму.
***
Мои глаза немного приоткрылись, когда Лир вытащил меня из портала. Железо прокладывало себе путь через мой организм, заставляя мои мышцы сжиматься судорогой.
Я посмотрела на кафельный пол, где за мной закрылся портал. К моему облегчению, больше никто не вышел следом.
Сильная тошнота скрутила мой желудок. Я перекатилась на четвереньки и выблевала немного латте Ширы.
Когда Лир сорвал с меня Мировой Ключ, я ощутила резкое жжение цепочки, натянувшейся на моей шее.
Вот что его интересовало?
Я повернулась к нему, и гнев накатил на меня вместе с ещё одним сухим рвотным позывом.
— Я вернулась к тебе полумёртвой, а тебе нужна только подвеска?
— Аэнор, — голос Лира звучал мягко, когда он прервал меня, держа ключ. — Вот от чего тебя тошнило. Это часть заклинания. Фуату удалось ослабить заклинание, но оно всё ещё действует, отравляя любого, кто использует ключ. Только я могу использовать его без последствий.
— О, — всё моё тело тряслось. Сейчас всё во мне казалось совершенно неправильным.
Мои зубы дико стучали.
Я почувствовала, как Лир притянул меня к себе, и положила голову ему на грудь. Я позволила себе прислониться к нему.
— Что случилось? — спросил он.
«Давайте-ка подумаем…»
— Один выстрел, железной пулей. Рана от ножа. У них Джина, — я думала, это почти всё объясняет.
Но тепло его тела окружало меня, и я слышала, как бьётся моё сердце. Я закрыла глаза, и Лир поднял меня, унося в другую комнату.
Я посмотрела на его решительное лицо, на резкую складку между бровями. Его ресницы были такими потрясающе чёрными на фоне синих глаз.
Комнату наполнил звук, похожий на журчание воды. Какой бы инстинкт ни толкнул меня обратно к нему, он был правильным, потому что Лир — единственный, кто знал, как исправить эту ситуацию с заклинанием.
Мои мысли снова вернулись к Ис и к маме, расчёсывающей мои длинные волосы, пока мы сидели перед зеркалом. На ней было окровавленное подвенечное платье — символ её гордости.
Мои зубы снова застучали, и я свернулась калачиком, прижимаясь к тёплому телу Лира. Но он не давал мне покоя. Он даже начал стаскивать с меня рубашку.
— Что ты делаешь? — спросила я сквозь стучащие зубы.
— Помогаю тебе.
Я снова потянула одежду вниз, стараясь скрыть свои шрамы.
— Нет.
— Солёная вода поможет тебе исцелиться, — сказал он.
— Солёная вода может пройти сквозь ткань.
Лир подхватил меня на руки и снова поднял. Перед глазами всё расплывалось, но благодаря плитке вокруг нас я понимала, что мы находились в ванной.
Когда он опустил меня в тёплую воду, мягкая усталость окутала мой разум. Пар целовал мою обнажённую кожу. Я не открывала глаза.
— Будет немного больно, — сказал он. — Я добавляю соль в ванну.
— Мне нужно кое-что сделать, — бормотала я.
— Не сейчас.
Я слегка поморщилась, когда соль защипала мои раны.
Тёплые руки Лира сжали мои плечи, и я услышала, как он тихо произнёс заклинание. Оно сразу же начало успокаивать мою боль.
Через несколько мгновений я уже чувствовала, как солёная вода исцеляет меня, очищая открытые раны. Затем магия Лира шепотками закружила вокруг меня.
Должна ли я сказать ему, чего хочет фуат? Я могу отдать его в обмен на Джину. В конце концов, он будет жить. Джина всего лишь человек, и она может не выжить.
Я заставила себя на мгновение открыть глаза, посмотреть на его золотистую кожу и слегка порозовевшие от тёплого пара щёки. Несколько прядей светлых волос прилипли к лицу.
Он встретился со мной взглядом.
— Закрой глаза, — тёплый, успокаивающий голос вибрировал на моей коже.
Я не могла отдать его на пытки, даже если в этом имелся логический смысл. Если я сдам Лира, то обреку всё королевство Нова Ис на вторжение армии.
«Чёрт бы его побрал».
У меня не было выбора.
Глава 28
— Когда в тебя стреляют железом, это очень больно, — пробормотала я.
— Когда в тебя стреляют чем угодно, это больно.
— Особенно железом.
— Да, я недавно это испытал. Кстати, это извинение за нашу первую встречу?
Я вздохнула.
— Полагаю, что так.
— Скажи спасибо, что ты жива, — сказал он. — И тебе не пришлось проводить время в мире ада.
Я пыталась выработать какой-то план, но моё тело ощущалось совершенно неправильным, а мысли порхали, как осенние листья на ветру. В моём сознании плясали образы Ис и солнца, струящегося сквозь дубы и пальмы на мягкую, покрытую мхом землю. В садах под звёздным пологом горели костры.
— Единственное, что в тебе неизменно, Аэнор — это твоя способность удивлять меня, — сказал Лир. — Почему ты вернулась ко мне, а не сбежала в Англию с ключом?
Пар клубился вокруг меня в ванне.
Пот скатывался по моим вискам. Насколько же горячей была эта ванна?
— Потому что я узнала о Нова Ис и чувствую себя ответственной за него, даже если они все ненавидят меня. А ещё у фуатов Джина. Они угрожают причинить ей вред, если мы не скажем им, как добраться до Нова Ис. Мне нужно вернуть её.
Когда я взглянула на него, то увидела мерцание Анку — его татуировки.
— Очевидно же, что мы не станем жертвовать королевством ради одного человека. Нам нужно сосредоточиться на атаме.
Я резко открыла глаза.
— Мы не можем позволить ей умереть.
Он плеснул тёплой солёной водой на моё тело.
— Найти атам — самый быстрый способ остановить их.
— Мы могли бы вызволить Джину прежде, чем они отрежут ей пальцы.
— Зачем им отрезать ей пальцы?
— Подожди-ка. Я могу воспользоваться ванной, чтобы взглянуть на неё. Ванна сработает как зеркало прорицания, — я наклонилась вперёд, пытаясь получше рассмотреть воду в ванне.
Затем я моргнула, когда перед моими глазами заплясали искорки, и всё потемнело.
— Держимся, держимся.
— Расслабься, Аэнор.
— У Джины аллергия на орехи. Ей нужен ЭпиПен[13], и она ничего не может есть, если у неё его нет.
— Ей нужно что?
Мой пульс участился.
— Это лекарство, чтобы сохранить ей жизнь, если она съест орехи. Когда я пробегала через рынок в Акко, там повсюду были фисташки и миндаль. Частицы в воздухе. Здесь ей не поздоровится.
Он выглядел озадаченным.
— Люди могут умереть от поедания орехов?
— Некоторые могут.
Лир прижал руку к моей груди.
— Твоё сердце до сих пор бьётся неестественно быстро. Как у колибри. Перестань думать о человечке на две минуты, — он надавил мне на грудь. — Ты хочешь увидеть Нова Ис?
Моё королевство?
— Да.
В кончиках его пальцев запульсировал заряд, и в голове у меня закружились образы залитого солнцем сада и каменного дворца со шпилями, пронзающими облака. В близлежащей бухте покачивались корабли со сверкающими мачтами, а на холме благоухали разноцветные полевые цветы. Воздух наполнился пением маленькой девочки с запоминающимся мелодичным голосом. Это была песня о русалке с разбитым сердцем.
Теперь я могла её видеть. Она плела венок из одуванчиков, и её землянично-рыжие волосы блестели на солнце. Потом улыбнувшись, она протянула мне венок.
— Корона.
Я посмотрела на залив и вдохнула свежий солёный воздух.
Лир отдёрнул руку, и видение исчезло, лопнув, как мыльный пузырь.
— Как ты это сделал?
— Я просто передал тебе одно из своих воспоминаний. Теперь ты знаешь, что я пытаюсь защитить. Ты помнишь ту песню из Ис? Это была старая детская песенка.
Я отрицательно покачала головой.
— Нет. Я не помню песни.
— Ах. Мама часто пела мне, когда я был маленьким.
Пар поднялся вокруг меня. Лир провёл кончиками пальцев по порезу на моём боку, и наэлектризованный трепет пробежал по моей коже. Да помогут мне боги, мне нравилось, когда он ухаживал за мной.