Пора Дьяволу показать, на что он способен.
Глава 23
Демиан
— Ох, это божественно, Демиан, — мурлычет Никки, игриво улыбаясь, делает второй глоток и смакует вино на языке, а я пялюсь на трекер на её запястье и гадаю, как они его сняли. — Лучшее вино из всех, что я пробовала.
Согласен. Вино и правда хорошее. Даже отличное, я бы сказал. Только вот проблема в том, что Никки не пьёт алкоголь. От слова СОВСЕМ.
Она не говорила мне об этом, но догадаться было несложно. Если рядом с её тарелкой стоял фужер с алкогольным напитком, Никки никогда к нему не притрагивалась. До вчерашнего вечера.
А ещё Никки не умеет флиртовать и кокетничать. От слова АБСОЛЮТНО.
Я заметил неладное сразу, но виду не подал.
Не подаю я его и сейчас, а улыбаюсь лже-Никки в ответ, затем поворачиваюсь к Тристану. Видимо, тоже лже. Потому как у настоящего Тристана дикая аллергия на данный сорт винограда, но этот Тристан хлещет уже второй бокал и вполне доволен жизнью. Не задыхается, не расчёсывает шею, а выглядит как мартовский кот, объевшийся ворованной сметаны.
— А ты что скажешь?
— Неплохой букет. Никак не могу понять, что за нотка на фоне.
Загадочно ухмыляюсь и беру бутылку.
— Подлить тебе ещё?
— Да, можно.
— И мне, — вставляет лже-Никки и так наигранно хлопает ресницами, что я чуть не морщусь от отвращения. А ещё от меня не укрывается, как они с лже-Тристаном обмениваются взглядами. Будто ведут немой диалог.
Мы ужинаем втроём. Брэннон должен был прийти полчаса назад, но позвонил и предупредил, что не сможет сегодня приехать. И вроде голос точно принадлежал ему, но то, как Брэннон говорил, не соответствовало его манере общения со мной. Пока я лишь могу теряться в догадках, но нутром ощущаю, что Брэннон попал в серьёзную передрягу. И причина тому — моя безалаберность.
Я ведь сразу почуял, что что-то не так. В ту самую секунду, когда Люк сказал, что Тристан ждёт меня в кабинете. Но Тристан не мог знать, что я приеду. Мы не созванивались с ним несколько дней. Неужели он просто удачно заехал на «огонёк»? Сомневаюсь. Тристан вообще вёл себя странно. А после того, как Никки вышла покурить, перемены произошли и в её поведении. Плюс к этому её локти и руки выглядели идеально, а ведь на тот момент прошло всего полдня, как мы ползком спасались от пуль. Моя кожа не успела затянуться, а на Никки не было ни царапины.
Я не должен был отправлять Брэннона на это задание. Я ведь чувствовал, что Тристана словно подменили. Теперь я не сомневаюсь, что это и правда так, и тот, кто сейчас носит личину моего друга, рассказал Ордену о нашем плане сразу же, как только вышел из кабинета.
Сначала я думал, что это Луис. Но не может же он раздвоиться. Или он в состоянии создать настолько сильную иллюзию, что я, Люк и остальные обитатели дома одновременно видим Никки и Тристана, хотя на самом деле здесь только Луис?
Как-то не верится. Всё больше и больше склоняюсь к версии, что Луис не единственный маг в Ордене. Доротеа не могла знать всего. Соответственно, я тоже. Но это меня не оправдывает. Я подверг опасности всех, кто мне дорог. Отправил их прямиком в лапы Ордена. И я понятия не имею, живы ли настоящие Никки, Тристан и Брэннон.
Но я выясню. И спасу их. Если ещё не поздно. Я надеюсь, что ещё не поздно.
Пора дать волю моей тёмной половине. Как долго я её сдерживал. Как глубоко прятал. Но она — часть меня. Худшая часть. А временами худшее может стать лучшим решением.
— Ох… — выдыхает лже-Никки и порывается встать, но заваливается в бок. Она цепляется за край стола, однако даже это не спасает её от падения.
— Что за… — хрипит лже-Тристан и тоже пытается встать на ноги.
Не получится у него ни хрена, он выпил больше своей «подруги». Разумеется, тело уже не слушается его, и он остаётся сидеть в кресле.
— Что за… — предпринимает он ещё одну попытку, однако и она оборачивается провалом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Как хорошо, что я забрал из бункера Доротеи все травы и склянки, которые удалось там найти. Моя бабуля была отличной травницей. Воистину.
— Нотка на фоне, — цитирую лже-Тристана и встаю. — Детали важны порой даже больше, чем общая картина.
Отхожу к камину, беру с полки чёрные кожаные перчатки и медленно надеваю. Руки словно обретают вторую кожу. Забытую. Но такую родную.
Пару минут я наслаждаюсь этими ощущениями. Сжимаю и разжимаю пальцы, вслушиваясь в то, как поскрипывает изделие. А затем я оборачиваюсь.
На полу лежит незнакомая мне женщина, а вот в кресле сидит мужчина, которого я уже видел. Один из приближённых Луиса. Не знаю его имени, но он мне обязательно расскажет. Все, кто проходил через мои руки, открывали в себе удивительные таланты. Кто-то обретал колоссальные вокальные навыки, кто-то — честность и искренность, а кому-то даже удавалось стать танцором мирового класса. Правда ненадолго. Ровно до той минуты, пока его внутренности оставались на местах.
— Люк! — зову я, и управляющий сразу же распахивает двери гостиной. — Пыточная для наших почётных гостей готова?
— Так точно, — отчеканивает он и меняется в лице, устремляя взгляд на два безвольных тела. — Матерь божья…
Люк не верил до последнего. Как странно устроены люди. Правду они отрицают, зато охотно верят в любую ложь, если она вписывается в их картину мира.
— Распорядись перенести тела в подвал, — на ходу бросаю ему и направляюсь к двери.
Выйдя на улицу, чуть отхожу от дома и подкуриваю сигарету. Мои мысли крутятся вокруг Никки, и я будто ощущаю её присутствие. Уверен, она жива. Осталось узнать, где её держат.
Судьба, словно издеваясь, отнимает у меня Никки раз за разом. Но хер я сдамся. Ради этой белокурой куколки я порву всех. Плевать мне — магов или людей. Если будет нужно, я всех и всё взорву к херам. Я говорил, что одержим ею. Это правда так, и горе тем, кто встанет между нами.
Никогда ещё не ощущал себя настолько не человеком. Может, об этом и говорила Доротеа, когда упоминала мою внутреннюю силу? То тёмное начало, которое всегда сидело внутри меня. Было время, когда я полностью отдался ему и утратил контроль. В один из тех тёмных дней я испугался сам себя до такой степени, что отрёкся от своей худшей половины.
Но сейчас я осознаю всё, что собираюсь сделать. Я не боюсь своей тёмной стороны, а принимаю её, впервые за долгое время становясь цельным. Мной не руководит жажда мести или ярость. Только праведный гнев, который я могу направлять. Он подстёгивает меня, питает, наполняя вибрирующей силой, и я глубоко вдыхаю, чувствуя, как по телу разливается уверенность.
— Всё готово, Демиан, — окликает меня Люк.
Бросаю окурок на землю, давлю носком ботинка, а затем выуживаю из кармана медальон и надеваю на шею. Первый раз за всё то время, что являюсь его обладателем.
Да, мы с Никки хотели уничтожить артефакты Ордена Сангвинис. И мы обязательно это сделаем. Однако на данный момент любая помощь будет кстати. А я уверен, что медальон ещё сыграет свою роль. Как и кинжал. Вопрос лишь в том, будет ли эта игра в мою пользу. Но я готов рискнуть.
Глава 24
Демиан
Плеть изгибается, а через пару свистящих мгновений распарывает кожу на спине приближённого Луиса, и дикий вой наполняет подвал. Ему вторит жалкий скулёж девушки, которая притворялась Никки. Она сводит исполосованные ладони вместе, пытаясь остановить кровь, но делает лишь хуже. Лезвия оставили множество глубоких порезов, и при каждом движении раны раскрываются заново.
Поворачиваюсь к ней и вкрадчиво произношу:
— Надеюсь твоя память вернулась, Дана. Порадуй меня.