действие, поэтому в момент чистого безумия вылила в воду половину бутылочки.
– Уилл! – крикнула я с верху лестницы. Он на кухне готовил ужин. – Уилл! – снова позвала я. – Уи… О! – огромный поток хлынул из меня на ковер. – Боже мой, о боже мой! Уилл! – закричала я.
– Что? Что такое? – он появился у подножия лестницы.
– Думаю, у меня отошли воды, смотри! Воды отошли.
– Черт побери! – Уилл увидел, что я стою посреди быстро расползающегося мокрого пятна.
В то же мгновение я почувствовала, как в животе нарастает огромная волна боли, которая с каждой секундой становилась все сильнее и сильнее. Я была совершенно ошеломлена силой схватки и скорчилась пополам. Слишком много мускатного шалфея. Я использовала слишком много мускатного шалфея! Когда схватка прошла, Уилл проводил меня вниз и отвел в гостиную, но еще через тридцать секунд на меня обрушилась следующая схватка.
– О боже мой!.. О боже мой… Господи, – я тяжело дышала, совершенно ошеломленная интенсивностью боли.
Схватки теперь повторялись каждые две минуты. Я думала, что они должны развиваться медленно, в течение нескольких часов. Я прошла путь от отсутствия схваток до безумной боли ровно за тридцать секунд!
– Достань ЧЭНС[33], Уилл! О… ой… а-а-а-а-а… слишком много мускатного шалфея.
Уилл помчался за прибором, по пути распахивая все окна в доме, пытаясь избавиться от назойливого запаха аромамасла. «Как женщины с этим справляются?» – думала я, внезапно испытав благоговейный трепет перед каждой роженицей, которой я помогала. Это, конечно, не должно быть так больно!
Уилл вернулся через минуту с портативным устройством и пристегнул его к моей спине. Мы включили аппарат – он должен помочь справиться с болью, испуская небольшие электрические токи, но потребовалась всего одна схватка, чтобы убедить меня, что он не поможет.
– О, это бесполезно! Я не могу, – взорвалась я, срывая со спины подушечки, и, схватив телефонную трубку, позвонила в родильное отделение. Ответила Бев.
– Началось, и уже слишком сильно, – сказала я ей. – Я не могу. Сейчас приеду.
* * *
В отделении меня встретили Бев, Сэм и Хелен – моя вторая семья! Их присутствие сразу же успокоило меня. Бев настояла на том, что будет моей акушеркой при родах. Думаю, она бы билась со стаей разъяренных бабуинов за эту возможность. И когда мы болтали об этом за чашкой чая в комнате для персонала несколько месяцев назад, я намеренно вела себя уклончиво.
– Я не планирую ничего конкретного, – сказала я. – Я видела слишком много неудачных планов по рождению ребенка. Мы просто должны посмотреть, что произойдет… Принимать все как есть.
– Да, но если бы у тебя был выбор?
– Ну, если бы у меня был выбор, я бы не возражала против рождения ребенка в бассейне.
Теперь же я умоляла ее сделать эпидуральную анестезию.
– А что случилось с родами в бассейне? – спросила Бев, и озорная улыбка заиграла на ее губах. Чертова Беверли. Какой же я была глупой, сказав ей, чего хочу!
– Нет, нет, забудь о родах в бассейне. Никакого бассейна. Я акушерка и знаю, что мне нужна чертова эпидуральная анестезия, причем срочно, – простонала я. – Чертов шалфей, чертов пенис Уилла… А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, пожалуйста! Умоляю, сделай мне эпидуральную анестезию!
– Ну что ж, давай сначала обследуем тебя, а потом посмотрим, как продвигаются роды.
Но когда Бев провела осмотр, то обнаружила, что шейка матки расширена всего на 2 сантиметра. Только 2 сантиметра? Я была вне себя. Как я смогу это вытерпеть?
– И судя по шовным линиям на голове ребенка, девочка лежит затылком назад, – продолжала она. – Значит, это может занять некоторое время. Почему бы тебе не поехать домой и не вернуться позже?
О нет. Спиной к спине. Это означало, что спина ребенка прижата к моей, и он смотрит вверх. Обычно голова обращена вниз, и это самый простой способ родить из-за размеров черепа плода. Если ребенок лежит спиной к спине, его все равно придется повернуть на 180 градусов перед родами.
Вот тогда я и запаниковала. Первый ребенок? Положение спиной к спине? Я попаду в операционную – это я знаю точно.
Меньше знаешь – легче рожаешь. Как акушерка, я знала, какие ужасы могли ожидать меня во время родов, и паниковала как никто из моих пациенток.
– Боже, нет. Я не поеду домой. В конце концов я окажусь в операционной, да? Боже мой! Серьезно, Бев, я акушерка и знаю, что не должно быть так больно.
– Нет, должно.
– Ой, заткнись! Пожалуйста, пожалуйста, просто сделай мне эпидуральную анестезию.
– Вот что я тебе скажу, давай начнем с диаморфина, ладно?
– Да, что угодно! Но только быстрее!
Она вернулась через несколько минут с инъекцией, и все мое тело наполнилось облегчением, когда препарат наконец подействовал, сняв боль от схваток достаточно, чтобы я немного расслабилась. Уилл тем временем развлекался, играя со стереосистемой в палате. Он прослушал все эмбиентные[34] диски – стрекотание сверчков, звуки тропического леса, пение птиц и шум волн на пляже, – а теперь переключился на морских млекопитающих.
– Немедленно выключи эту гребаную песню китов, – рявкнула я. – Я слушаю это дерьмо каждый день!
– Ну и что же ты хочешь делать? – кротко спросил Уилл.
– Даже не знаю. Почему бы тебе не включить фильм на ноутбуке? Что-то легкое и приятное.
Он начал просматривать наш аккаунт в Netflix.
– А как насчет «Списка Шиндлера»[35]? – невозмутимо спросил он.
– Ха-ха, – саркастически отозвалась я.
Мой парень думает, что он чертов комик!
Следующие два часа я дремала, пока Уилл смотрел «Комедийное шоу Майкла Макинтайра» на ноутбуке, примостившемся на передвижном столике рядом с кроватью. Время от времени меня будили схватки или я приходила в себя от смеха Уилла. Между тем я была убеждена, что мы все еще находимся в середине разговора, который начали двадцать минут назад.
– Тогда мы перенесем комод на кухню… – сонно бормотала я.
– А? Что такое? – отзывался Уилл, не отрывая глаз от экрана.
– Вместе с гостиной… мы покрасим ее в серый цвет. И мы передвинем ящики, – бессвязно протянула я, прежде чем закрыть глаза и снова заснуть. Так продолжалось еще два часа, пока Бев не вернулась и не осмотрела меня снова.
– Четыре сантиметра, – объявила она. – Дело продвигается.
– Пожалуйста, пожалуйста, опустите меня в бассейн сейчас же, – взмолилась я, чувствуя, что действие диаморфина начинает ослабевать.
– Еще рановато, – нерешительно сказала Беверли.
– О, пожалуйста, Бев! Мне нужно попасть туда прямо сейчас. Действительно нужно.
– Но еще слишком рано, дорогая.
– Ладно, тогда сделай мне еще одну инъекцию диаморфина.
Что-нибудь… Мне нужно хоть что-то!
Бев