приемное отделение на осмотр.
Врачи провели осмотр с помощью зеркала, но не смогли обнаружить точной причины кровотечения – все было нормально, плацента не отслоилась, и нельзя было сказать, почему пошла кровь. Несмотря на это, меня решили держать под наблюдением в течение следующих двенадцати часов, просто на случай, если кровотечение случится снова. Я превратилась из коллеги в пациента ровно за десять минут. Полагаю, что бывают моменты, когда полезно работать в родильном отделении!
Я пыталась, но не могла игнорировать кровотечения. Из-за них я остерегалась слишком привязываться к ребенку, растущему внутри меня, просто на случай, если не доношу его. Мысленно я ставила перед собой краткосрочную цель: если я доношу до двенадцати недель, все будет хорошо. Но потом, по прошествии этого срока, я обнаружила, что все еще не могу расслабиться, и поставила себе следующую цель – доходить до шестнадцати недель. Когда наступит шестнадцатая неделя, я расслаблюсь и буду наслаждаться процессом. И все же, когда момент наступил, все повторилось снова. Так продолжалось на протяжении всей беременности.
Когда переживаешь несколько выкидышей, появляется страх привязаться к ребенку во время новой беременности. Но он и мешает принять реальность.
Через неделю после того, как у Джеммы умер ребенок, я ушла с работы. У меня было еще одно кровотечение, и доктор посоветовал мне как можно больше отдыхать. К счастью, команда действительно выступала за то, чтобы дать мне свободное время, в котором я нуждалась. Полагаю, с учетом того, что мы работали в родильном отделении, это было самое меньшее, что они могли сделать, но из-за такого решения довольно часто мне приходилось находиться вне отделения. Я работала неделю, а потом неделю отдыхала, и так до конца срока, но я совсем не привыкла сидеть без дела так долго. Уилл очень хотел, чтобы я притормозила. Каждый раз, когда я вставала, чтобы умыться или убрать тарелки, он кричал мне:
– Сядь и расслабься!
– Это не так просто, – дулась я. – Я люблю чем-то заниматься. Мне не нравится весь день валяться без дела.
– Некоторые женщины готовы умереть за возможность все время бездельничать, имея партнера, который сам убирается и готовит.
– Не думаю, если бы они увидели, как ты убираешься.
– Ты что, жалуешься?
– Ты же знаешь, чтобы помыть тарелки, нужна горячая вода и жидкость для мытья посуды.
– Ах ты, нахалка!
Именно так мы с Уиллом и относились друг к другу, постоянно шутя и подтрунивая. Никто из нас не любил ссориться – это было не в нашем характере.
* * *
В одну из тех недель, что я проводила на дежурстве в больнице, мы с Сэм работали в ночную смену, и она рассказала мне о ситуации с Джеммой.
– Она подала жалобу, – сказала Сэм. – Я ее не виню. Ведь если бы ординатор проверила женщину раньше, мы могли бы что-то сделать. Но мы потратили впустую столько времени – даже часов, – когда Джемме можно было дать обезболивающее и держать ее на мониторе.
Сэм была рассержена и разочарована тем, что произошло во время родов Джеммы, но она была уверена, что последующее расследование выявит недостатки старшей команды. В конце концов, слова «прошу провести проверку ординатора» были нацарапаны на всех записях Джеммы.
– Как ты думаешь, ей грозит дисциплинарное взыскание? – спросила я Сэм.
– Очень на это надеюсь. Боже упаси, чтобы подобное случилось с другой женщиной. Если мы не усвоим урок на этот раз, то все повторится снова.
Командная работа родильного отделения строится на доверии. Поэтому вера в свое дело рушится мгновенно, когда коллега предает тебя.
Спустя полгода расследование завершилось и, как и ожидалось, больницу обвинили в халатности. Но вместо того, чтобы возложить вину на ординатора, они каким-то образом умудрились обвинить акушерок! Команда старших руководителей заявила, что мы недостаточно старались, чтобы привлечь ординатора. Я была потрясена таким выводом. В записях значилось, что мы сделали все, что было в наших силах, чтобы привести врача в палату. Там все было написано черным по белому – и все же каким-то образом вина легла на нас. Я была поражена тем, что ординатор ухитрился увильнуть от ответственности за неявку на вызов. Сэм плакала от злости, когда мы читали больничный отчет.
– Просто нож в спину, – сказала она. – Как они могли сделать это? Как же так?
Руководство больницы нас предало. В тот момент, когда мы ожидали, что старший персонал скажет правду, все свалили на нас. Увидев отчет, я была очень сильно потрясена. На мой взгляд, вся работа нашего отделения держалась на доверии. Роженицы доверяли нам, и точно так же мы верили, что коллеги будут рядом, когда мы в них нуждаемся. А если нет, то им придется признать свои ошибки. Произошедшее подействовало, как ушат холодной воды. Впервые я ощутила, что доверие между нами и руководством рушится, и из-за этого я почувствовала себя уязвимой и незащищенной.
12. Дыши…
Что это было? Я выскочила из ванны. Мне показалось, что внутри меня что-то лопнуло. Я вытерлась, стараясь избавиться от запаха шалфея, затем обернула полотенце вокруг гигантского живота и вразвалку вышла на лестничную площадку. Было 17:30, и, хотя с назначенного срока прошла всего пара дней, я отчаянно хотела, чтобы моя маленькая девочка поскорее родилась. Я находилась в декретном отпуске уже две недели, и теперь, когда детская комната была покрашена и мы купили все необходимое для первых месяцев, я с нетерпением ждала встречи с дочерью. Мы узнали, что ждем девочку, после второго обследования. Врач провел УЗ-датчиком по моему животу, и я сразу поняла, что это так. Я послала Уиллу взволнованный взгляд, и врач сказал:
– Вы уже знаете пол, не так ли?
– Это же девочка! – взвизгнула я. – У нас будет маленькая девочка!
Как акушерка, я не разрешаю пациенткам добавлять много аромамасла в ванну. Как беременная женщина, я просто взяла и вылила полфлакона.
Весь день я испытывала слабые боли и раздражение, но ничего похожего на схватки, поэтому решила попробовать все те вещи, которые советуют делать, чтобы вызвать роды. Утром я вывела нашего пса Бисквита на долгую прогулку и пила малиновый чай, хотя он вышел из моды. Уилл захотел приготовить нам острое карри к чаю, а я тем временем решила принять ванну с аромамаслом мускатного шалфея, которое, как считается, вызывает схватки. В родильном отделении мы никогда не рекомендуем использовать больше нескольких капель на ванну, но я сомневалась, что это количество возымеет какое-то