реклам отражался бы красно-зелеными бликами на мокром тротуаре. Но дождь не мог заглушить приятного аромата цветущего июня. От сосен истекал дурманящий запах. Этот запах смешивался с благоуханием женщин, усиленным косметикой, и перемешивался с удушливыми парами выхлопных газов автомобилей. В воздухе царствовал самый настоящий запах ночного города, вымытого дождем.
Хотя одежда на людях могла бы выглядеть по-другому: юбки у женщин были бы немного короче, а мужчины носили бы спортивного покроя пиджаки с черными вельветовыми воротничками. Автомобили могли бы быть другими — квадратными и преимущественно черного цвета. А витрины крупных магазинов украшались бы орлом, олицетворяющим могущество и богатство Америки. Всегда можно отыскать какие-нибудь отличия. Но город сам по себе мало изменился, ибо он — всего лишь конгломерат людей, а люди не имеют временных изменений, они всегда населяют города.,
Так же, как и двадцать лет назад, автомобили выскакивали из-за поворотов дорог, игнорируя ограничения скорости; так же были беспечны пешеходы. Словом, все было, как много лет подряд.
Человек, словно остановилось время, свободно и независимо прогуливался по тротуару и, казалось, не замечал ничего вокруг себя. Он даже не обратил внимания на автомобиль, выскочивший из-за поворота. Это был горожанин до мозга костей: и визг гормозов, и скрип колес по асфальту не были для него неожиданными и пугающими. Человек вышагивал с высокомерным безразличием ко всему окружающему, как бы бросая городу, голпе и всей жизни вызов своим экстравагантным костюмом, сшитым у самого лучшего портного. На лице человека четко просматривались чувства уверенности в себе, словно он был властелином этого нарядного мира, и все вокруг принадлежало ему как наследная собственность. Автомобиль на большой скорости вылетел на край тротуара, противно скрипнул колесами и замер в нескольких шагах от идущего человека. Окна автомобиля были открыты. Из окна автомобиля высунулся ствол ружья, сверкнула желтая молния, и воздух разорвался громким хлопком выстрела. Голова человека раскололась на куски; кровавые ошметки разлетелись по сторонам, обагряя кровью тротуар. Ружье мгновенно исчезло, взревел мотор, отвратительно завизжали колеса, и автомобиль с места понесся в ночную, освещенную яркими огнями реклам улицу. Человек остался лежать, истекая кровью. Мелкий дождь омывал его тело и, смешиваясь с кровью, стекал на дорогу грязными, кровянистыми ручейками.
Все это могло бы случиться в 1937 году. Но, увы, это было уже совсем другое время!
Перед входом в полицейский участок торчали два зеленых шара — две зеленые эмблемы, в центре которых были выбиты цифры «87».
В участок можно было попасть, поднявшись по нескольким ступенькам из серого камня. Внутри, в приемной, за высоким столом сидел дежурный с видом разочарованного муниципального чиновника. Над ним, на стене, висела табличка, призывающая любого, кто оказывался здесь, остановиться перед тем, как проследовать дальше. Позади стола, тоже на стене, была прибита деревянная рука-указатель, выкрашенная в белый цвет. Она показывала дорогу в комнату, где собирались детективы. Чтобы попасть туда, надо было подняться по металлической лестнице с двойным пролетом на второй этаж участка. Комната для предварительного допроса задержанных находилась в конце коридора второго этажа. В противоположной стороне сидели детективы, комната которых отделялась от общего коридора специальной перегородкой из красного кирпича. Между комнатой предварительного допроса и комнатой детективов стояли дм скамейки, далее был мужской туалет и комната, на двери которой можно было прочесть: «Дознание».
Комнату детективов полицейские участка прозвали «Бычьим загоном»*. Многие завидовали детективам. Детективы были эли той, или, как их величали, «быками» 87-го полицейского участка.[24]
Утром 27 июня полицейский следователь по имени Берт Клинг допрашивал некоего малого, назвавшегося Марио Торром.
Этот Торр притащился в участок по собственной воле, бодро проскакал все семь серых ступенек, остановился перед дежурным сержантом, спросил разрешения повидать следователей и был пропущен через указатель на второй этаж. Марио Торр быстро влетел по лестнице на второй этаж в слабо освещенный коридор, на минутку заколебался, а затем уверенно прошел в конец коридора, где и ждал за перегородкой до тех пор, пока кто-то из детективов не спросил, чего ему здесь нужно.
Торр был одет с редкостной небрежностью, скорее, его можно было принять за простого уличного оборванца. Многие, правда, стараются выглядеть в дешевых костюмах за несколько долларов не хуже богатых купчиков, но Торр к таким типам не относился. Его кургузый пиджак, вероятно, достался ему ще от отца по наследству. Галстук был заколот трехдолларовой булавкой и не отличался первой свежестью, вероятно, он купил •го где-то в захолустьях Стема. Белая рубашка была серой ьа вид и сильно застиранной. Манжеты и воротник бахромились. Волосы Торра давно нуждались в услугах парикмахера, к тому же он был не брит, зубы забыли, что такое зубная щетка и паста.
Так выглядел человек по имени Марио Торр, оборванец и бродяга. Но держался он с видом щеголя, невзирая на свои лохмотья, и ему было наплевать, что о нем скажут люди. Пусть даже сами черти рассмеются ему в лицо.
Он уселся напротив Клинга, глаза его нервно моргали. Он Чувствовал себя не очень уверенно в полицейском участке и му было трудно привыкнуть к мысли, что он беседует с по- жцейским сыщиком в этом, не совсем приятном для бродяг, учреждении. Торр заговорил с Клингом неуверенно, заикаясь, ловно на приеме у психиатра, который должен решить его судьбу. Глаза его не переставали блестеть и часто мигать, руки дрожали мелкой дрожью, что не вязалось с его показным шиком беззаботного оборванца, каким он казался на первый взгляд.
— Вы ведь знаете, что его звали Сай Крамер, не так ли? — спросил Торр у полицейского.
— Да, — ответил Клинг. — Его личность нам удалось установить по отпечаткам пальцев.
— Понятно. Я так и думал, что вы уже знаете.
— Кроме того, в бумажнике у него лежали удостоверение личности и пятьсот долларов наличными.
Торр понимающе кивнул головой:
— Да, он был большим транжирой, этот Сай Крамер.
— Он был вымогателем, — спокойно заметил Клинг.
— О! Вы знаете и это? — удивился Торр.
— Я же тебе сказал, по «пальчикам» узнали.
— М-м… — замычал Торр. — Мне что-то рассказать?
— А что бы ты мог?
— Вы считаете, что это сведение счетов?
— Похоже, что так.
— И что, вы замнете это дело?
— Ни черта подобного! Убийство есть убийство!
— Но вам придется иметь дело с бандой!
— Ну и что. У нас есть осведомители, — ответил Клинг. — Ты тоже, Торр, продаешь информацию. За тем и явился сюда.
, — Я?.. — Торр смотрел так, словно был серьезно обижен. — Я что, похож на стукача?
— Я не знаю, на кого?ы похож, но объясни тогда, зачем ты здесь.