это письмо вовремя, вашу дочь скорее всего бы увезли в Аракию. Можете объяснить, почему миледи Доротея была уверена, что беременна?
— Я… думаю, что Доротея использовала зелье гарантированной беременности. Мы с мужем заказали его в подарок Эллии на свадьбу с милордом Тенбрайком. После того как пришло письмо с выкупом, я проверила хранилище, и зелье пропало… — голос мамы был очень тихим, она по-прежнему до конца не смирилась с фактом отношений между Доротеей и Оливером.
— Ваша дочь, очевидно, не знала, что Оливер Тенбрайк также регулярно принимал зелье, чтобы таких случайных беременностей не случалось. В любом случае, вам чрезвычайно повезло, похитители посчитали, что маркиз Тенбрайк заплатит любые деньги за своего бастарда. Если бы мы опоздали и похитители поняли, что миледи не беременна, ее дни были бы сочтены.
Сидя на полу в своем секретном укрытии, я все больше понимала, почему от меня скрыли содержание письма — они были уверены, что Доротея беременна! Однако, очевидно, что Оливер принимал какие-то контрацептивы и зелье не сработало, только Доротея об этом не знала.
— Постарайтесь организовать миледи Эллии отсутствие переживаний на ближайшее время и проследите, чтобы она не знала о содержании письма по крайней мере в течение следующих двух недель, пока идет следствие. В период расследования мы должны будем спросить вашу младшую дочь, чем она руководствовалась, принимая такое зелье. Даже если бы она была беременна, ни о какой свадьбе не могло быть и речи, но род Торнхар оказался бы вовлеченным в еще больший скандал. — Адриан Лойт, очевидно, собирался полностью разобраться даже в самых грязных деталях этого дела.
Если бы Оливер не был хранителем источника и Доротея была беременна, то он был бы обязан жениться на Доротее. Но из-за того, что Оливер был наследником Тенбрайк, он был ответственен за огромную территорию нашего королевства, ему бы никогда не дали жениться на девушке, которая не являлась хранительницей. Неужели Доротея думала что он женится на ней? При мысли о том, что я все еще считалась невестой Оливера, мне стало дурно.
— Вам решать, стоит ли сообщать миледи Эллии о состоянии казны, она показалась мне благоразумной девушкой и скорее всего уже догадалась о том, как Алек Торнхар оплатил услуги кочевников. — закончил граф Лойт. Я действительно не сомневалась в том, что Алек ограбил нашу казну для оплаты моего убийства.
— Эллия…, — начала говорить мама, — она очень наивная девушка и очень любит нашу семью. Думаю, её очень расстроит состояние нашей казны, она слишком чувствительная, чтобы справиться с этим. Мой муж занимался делами нашего баронства, и я надеялась, что Доротея продолжит его дело, — в наступившей тишине голос матери становился всё тише и тише по мере того, как она теряла уверенность в своих словах.
Как она могла по-прежнему говорить такое после всего, что Доротея сделала? Она поставила свои желания выше нужд нашего баронства, наших людей, она просила Оливера отказаться от брака, осознавая, какие последствия это будет нести. И мама всё равно предпочитала её? Где проходят грани её фаворитизма?
В своём негодовании я не сразу заметила, что в комнате наступила тишина. Мама боялась смотреть на короля и смотрела на графа Лойта, граф Лойт, как верный подданный, ждал какого-то знака от короля, а Феликс Второй смотрел, казалось… прямо на меня. Его глаза были сужены, и он не сводил взгляд со стены, за которой я сидела. Я осмотрела пространство вокруг себя, ничего вокруг не должно было выдать меня. Внутри прохода была абсолютная темнота, и я была уверена, что несмотря на свои эмоции, не издала ни слова.
— Ваше Величество? — граф Лойт прервал тишину в комнате, он проследил за взглядом короля, а после понимающе посмотрел на Феликса Второго. — Что-то не так?
Феликс Второй в ответ на это медленно повернул голову в его сторону, однако его взгляд постоянно возвращался к той части стены, за которой я пряталась. Он даже не смотрел на мою маму, когда начал говорить ей совершенно страшные для меня вещи.
— Мойра Торнхар, — мне показалось, что голосом короля Валледа можно было заморозить Великую Пустошь. Его низкий голос разбивал тишину, каждое слово звучало как удар, — мне кажется, вы не совсем осознаёте свою ситуацию. Ваш муж мертв. Ваша дочь, ваша младшая дочь, предпочла предать людей этого королевства, вашу семью, предать законы этой страны, предать мою волю ради интрижки с настолько же ненадёжным Оливером Тенбрайк, который, к тому же, является женихом её собственной сестры.
Король позволил себе долгую паузу, давая присутствующим осознать сказанное. Я закрыла глаза и буквально приказала себе не нервничать, думая о чем-то спокойном, медитируя.
— Ваши последние слова заставляют меня взглянуть на эту ситуацию под другим углом. Я не уверен, что Торнхары способны дать баронству ту заботу, которую эта земля заслуживает. Ваша дочь, Доротея Торнхар, никогда не будет одобрена на руководящую должность. Вопрос компетенции вашего рода будет рассмотрен после окончания расследования и повторного ритуала.
Мне в своем укрытии захотелось взвыть, мысли о спокойном и о медитациях мало помогали. Зачем, зачем мама решила разговаривать с королем, что-то ему отвечать? После их предыдущего разговора нас отлучили от двора на три года, а сейчас король прямо сообщал, что может отобрать наши земли и титул за одну идею того, что Доротея, которая оскорбила волю короля, будет управляющей баронством. Моим единственным утешением было то, что я знала: на повторном ритуале я смогу разбудить источник, и после этого никто не отберет мой Торнхар. Однако до этого момента нужно ещё добраться, а люди уже сейчас покидают баронство. Не дай бог эта информация покинет комнату и люди узнают о том, что Торнхары продолжают терять доверие короля.
Матушка стояла, словно в шоке, с ее лица пропали все краски, а руки заметно тряслись. Она явно не знала, что можно было на это ответить, и пыталась осознать масштаб того, что король только что ей сказал. Герцог и Оливер также молчали. Пусть мимоходом, но Феликс Второй приравнял Оливера к Доротее, показывая свое настоящее мнение о наследнике Тенбрайк. До этого король по большей части игнорировал Оливера, несмотря на то что я точно знала, что они лично много общались во дворце и были похожего возраста, в какой-то момент мы даже верили, что они были близкими друзьями.
— Простите Ваше Величество, — мама смогла отрешиться от шока и вновь взглянуть на короля, — должно быть, я не в себе после смерти моего мужа и предательства сына.
Король ничего не ответил моей маме, всем своим