на бок, спиной к ней, и стала ждать. Я знала, что Лейле приказано не отходить от меня, я не собиралась с этим спорить, это делалось ради моей безопасности. Но и сидеть просто так я не могла.
В голове у меня выстраивалась основная теория, по которой меня могли держать в неведении — сумма выкупа и наличие средств в нашей казне. Я подозревала, что Алек украл кольцо с печатью матери, эта печать принадлежала главе рода и давала доступ к счетам Торнхар. Кочевники, которых он нанял для убийства меня и Доротеи, стоили безумных денег, и я считала, что он потратил большую часть нашей казны. Поэтому я совсем не волновалась о том, что могло содержаться в том письме, и не собиралась сидеть запертой в комнате.
Обернувшись, я увидела, что мои догадки подтвердились — Лейла безумно устала за этот длинный день и уже спала в своём кресле. Это означало, что пора было приводить в действие мой маленький план на сегодняшнюю ночь. Тихо встав с кровати, сложила подушки так, чтобы они напоминали человеческое тело, и укрыла всё это дело одеялом, после чего отошла в самую дальнюю часть комнаты. Я узнала деревянные панели, похожие на те, что находились в моей комнате, и подозревала, что за ними скрывался тайный ход. Мне не хотелось, чтобы Лейла случайно обнаружила его, и потому, открыв тайный ход, я перенесла лёгкую ширму, которая загораживала проход в гардеробную, и загородила часть стены с панелью, которую я сняла. Довольно кивнув сама себе, пролезла в узкий проход.
Единственный раз, когда я была в этом месте, был с Алеком, когда я считала его своей главной поддержкой и защитой. Сердце защемило от боли — я по-прежнему не могла принять и понять тот факт, что Алек отправил меня на смерть, да ещё и на такую жестокую.
В этот раз я понятия не имела, куда идти, поэтому приняла решение поворачивать в каждый правый пролёт. Наше поместье было не слишком большим, и я сомневалась, что эти коридоры были очень длинными. По хорошему, как только я стану баронессой, следует найти инженерные чертежи и точно знать, что и где. Я обнаружила три пустые комнаты, а также комнату Доротеи. В покоях сестры царил порядок, кроме стола, на котором лежала стопка писем, а также то самое ожерелье, подаренное Оливером. Я очень хотела прочесть эти письма, но сейчас было не время. Вернувшись в узкий коридор, через какое-то время мне удалось наконец-то обнаружить гостевые покои, которые были переоборудованы под временный кабинет короля Валледа. Я обрадовалась, что наконец-то наткнулась на что-то дельное, бесконечное блуждание и сдвигание панелей отняло у меня очень много сил.
В «кабинете» было людно, все кроме матушки стояли на ногах. Никого постороннего не наблюдалось, в комнате находились Оливер, его отец, моя мама, граф Лойт и Его Величество Феликс Второй. Я не видела короля последние три года, а перед этим была настолько напугана им, что едва смотрела на него. Сейчас, когда моё сознание наконец было объединенным, я не боялась рассматривать короля — это был высокий жилистый мужчина, очень молодой, едва старше Оливера, но его лицо выглядело куда жёстче. В глазах не отражалось ни капли теплоты, только постоянное напряжение. Короля можно было бы назвать привлекательным, если бы не тяжёлое выражение лица и вертикальная глубокая складка между бровями. Рядом с монархом стоял Оливер, который, конечно, был невероятно красивым мужчиной и притягивал взгляд благодаря этому — но Феликс Второй был королём, с тяжёлой аурой власти. Любой, кто случайно заглянул бы в комнату, сразу бы определил главного среди присутствующих.
— Я очень разочарован, Ваша Светлость, — король равнодушно обращался к отцу Оливера, даже не глядя на моего жениха. — Я рассчитывал на то, что могу доверять вам.
— Я осознаю тяжесть всех обвинений, Ваше Величество, и готов нести последствия, — сказал герцог Тенбрайк. Оливер рядом с ним согласно кивнул, подтверждая слова отца.
— В первую очередь, оплатите выкуп за Доротею Торнхар. Вы будете отлучены от двора до конца года, Ваша Светлость, после суда и повторного ритуала вам запрещается любой контакт с другими членами совета Лордов до окончания года. Наказание для маркиза Олдрика, — он кивнул на Оливера, — будет объявлено после повторного ритуала. Кроме того, корона не будет нести ответственности за любые слухи, которые могут распространяться за пределами этой комнаты. Я знаю, что мой отец проявлял особую заботу о герцогстве Тенбрайк, но я пока не вижу причин для этого, — голос короля на этот раз был холодным как лёд, в нём совершенно не было эмоций, кроме жестокой едва слышной усмешки в последней фразе. Он буквально говорил отцу Оливера, что тому придётся куда больше стараться, чтобы заслужить своё место при короле.
Отец Оливера вновь ответил кивком. Я начинала уважать этого мужчину, даже присутствие короля не меняло его уверенность в себе. Он слыл настоящим политическим зверем, который всегда думает на года вперёд, период ссылки он воспринимал как временное препятствие.
— Спасибо, Ваше Величество, — мама поднялась с кресла, на котором она сидела, и слегка поклонилась Феликсу Второму. — Мы бы не смогли поднять такую сумму за такой короткий срок. Есть высокая надежда, что мы сможем вернуть Доротею домой до обозначенного времени.
Я не знаю, сколько золотых похитители требовали за Доротею, но считала, что мы могли бы попросить их в долг, если казна и в самом деле пуста. А потом я смогла бы вернуть эти деньги выплатами за новые земли от источника. В моей голове проблема с источником уже была решена, и промедление в этом вопросе невероятно раздражало меня — мне казалось, что я почти физически ощущаю каждого человека, который решается покинуть Торнхар в эти часы, а ведь компетентные люди — это главное богатство любого дела, будь то компания или баронство. Наша экономика и продукция будут расти только в том случае, если мы сможем удержать людей, и, в идеале, увеличить рост населения.
Граф Лойт вопросительно посмотрел на короля, как будто ожидая разрешения, и, дождавшись кивка, ответил матушке:
— Многое из этого стало возможным благодаря вашей дочери, Ваша Милость. Миледи Эллия смогла не только выжить в пустоши и вывести себя из неё самостоятельно, но и вовремя указала на то, где и как стоит искать миледи Доротею, а также кто виновен в её похищении, — граф Лойт, хоть и говорил приятные для меня вещи, но говорил это настолько сухим тоном, что половина эффекта терялась. — Если бы мы не нашли