ты?
Камера повернулась к худощавому мужчине с каштановыми волосами, держащему в руках микрофон. Черты его лица исказил абсолютный ужас. Принцесса Клина направилась к нему, снова зовя его по имени:
– Кристофер?
Он с громким стуком выронил микрофон, но принцесса не обратила на это внимания. Она стояла над ним, и резонирующий звук ее крика становился все громче и громче, пока не превратился в невыносимый кошачий визг.
Либо Кристофер, либо кто-то, кого он нежно любил, должен был умереть.
Когда камера вернулась к Клине, она, казалось, пришла в себя, выражение ее лица снова стало спокойным. Слегка улыбнувшись, она вернулась к столу и взяла золотой торт. На ее лице появилось мечтательное выражение.
– А он и правда выглядит очень хорошо, не находите?
Выглядя довольной собой, она вышла из зала.
Но телевизионщики не обратили никакого внимания на бедного Кристофера, потому что слуга уже вел следующую принцессу.
В зал спешно вошла Алиса, принцесса клана Келпи. В ее руках был серебряный поднос с куполом. Ее волосы переливались поверх изумрудного платья, усыпанного крошечными жемчужинами. Когда она практически подбежала ко мне, ее глаза были широко раскрыты от явного волнения. Алиса поставила блюдо на стол.
– Ваше Величество. – Она села на стул, лучезарно улыбаясь, но улыбка казалась вымученной. – Я принесла вам подарок.
Я ответил на ее приветствие, как надеялся, ободряющей улыбкой.
– Восхитительно, Алиса.
Она сняла с блюда крышку.
– Это пирог с персиками. Мне говорили, что вы любите персики. Я испекла его сама. – Она взяла большую серебряную ложку и дрожащими руками начала накладывать пирог мне на тарелку. – Я собрала персики с деревьев в восточной оранжерее. – Она запиналась, подбирая слова. Затем ее лицо вытянулось. – Собиралась принести еще к нему взбитые сливки, но, к сожалению, молоко прокисло. – Она покачала головой. – Наверное, не стоит и говорить, что оно прокисло само…
– Молоко испортили? – подсказал я, чувствуя страх.
– Да. – Она сделала глубокий вдох. – Оно постоянно портится.
Я кивнул.
– Боюсь, это боггарты. Когда у нас будет новая королева, они исчезнут вместе с другими порождениями темной магии.
Свет камина согревал ее бледные черты.
– Я очень рада, что вы позволили мне принять участие, несмотря на мое скандальное прошлое.
Я уставился на нее, буквально не имея понятия, о чем она говорит. Алиса не показалась мне скандальной личностью.
– Что ж, прошлое в прошлом.
– Видите ли, он был пиратом. Из клана Селки. Он чуть не украл мою честь, но вам не о чем беспокоиться, потому что отец успел спасти меня и моя репутация не осталась запятнана навсегда. Я плакала недели напролет, Ваше Величество. Я не ела и не вставала с постели. Мое сердце было совершенно разбито. Потому что я искренне верила, что он любит меня, но оказалось, что многие наивные келпи стали его жертвами. Ему нужны были мои деньги. Он оставил меня почти без средств к существованию.
– Вам не обязательно мне это рассказывать, – произнес я более резко, чем хотел.
– Но теперь у меня есть второй шанс полюбить, не так ли? И я бы очень хотела иметь детей. Как можно больше. Целый выводок крошечных фейри, бегающих повсюду и везде лезущих. Я бы каждого научила ездить на пони, а потом на лошадях. И я бы читала им каждый вечер.
Но, дорогая Алиса, настоящая любовь не стоит на повестке дня.
Когда прозвенел звонок и Алиса поднялась, чтобы уйти, у меня испортилось настроение. Все это был глупый фарс, как и сказала Ава, когда мы впервые встретились.
Я посмотрел на Сидок, которая только что вошла. Сидок. Она несла на блюде что-то похожее на сырой стейк.
Я ни за что на свете не стал бы к этому прикасаться и боялся, что «это» могло иметь человеческое происхождение.
На Сидок был маленький красный берет поверх гладких черных волос и элегантное красное платье. Каблуки ее громоздких черных ботинок цокали при каждом шаге. Подойдя ко мне, она поставила передо мной блюдо с мясом, и в ноздри ударил ржавый запах крови.
У Сидок были угольно-черные ресницы, необычайно длинные.
– Ваше Величество. Вы помните, как спасли меня много лет назад? В Карнонском лесу во время охоты. За мной гнались какие-то неуправляемые Красные Колпаки, бандиты. Вы убили их всех.
Из глубин памяти всплыло смутное воспоминание – девушка с черными волосами, в разорванном платье.
Мчащаяся на полной скорости сквозь туман от трех диких Красных Колпаков, их голые груди были залиты кровью. Я удивленно приподнял брови.
– Это были вы?
Она кивнула.
– И тогда я поняла, что должна выйти за вас замуж. Потому что вы можете обеспечить мою безопасность.
У меня все внутри похолодело.
О нет, Сидок. Вот уж точно не я.
– И вы знаете, как обстоят дела в королевстве Красных Колпаков, – продолжала она. – Когда моя старшая сестра Игрейна показалась отцу недостаточно кровожадной, он приказал утопить ее в озере, а тело повесить на стенах нашего замка.
Кровь отхлынула у меня от лица, и я задался вопросом, а не предоставил ли я мелким королевствам слишком большую свободу действий в разработке их собственных законов.
– Но здешняя культура изумительная, – продолжала она. – Здесь процветают искусство, музыка и книги. И все не крутится вокруг вопроса, кого бы тебе убить.
Я склонил голову набок.
– Только во время дуэлей.
Она коснулась моей руки, ее глаза сияли.
– Я полюбила вас с того самого момента, как увидела ваш портрет, висящий в нашем замке. И когда вы спасли меня в Карнонском лесу, больше не оставалось никаких сомнений. Нам суждено быть вместе. Я никогда в жизни не чувствовала себя в такой безопасности. И вы расправились с ними так быстро, так мастерски.
Я жестом попросил слугу принести бутылку вина, подаренную Морией, и он налил мне еще один высокий бокал.
– Что ж, будем надеяться, что турниры помогут мне решить, кто станет идеальной королевой для всех Благих. Потому что она будет не просто моей женой, но и королевой шести кланов.
Она забарабанила длинными ногтями по столу.
– Но вы, должно быть, заметили, что с Авой что-то не так, ведь правда?
А вот это меня удивило.
– С Авой?
– Не только то, что она жила в человеческом мире. А то, как она двигается… Мы, Красные Колпаки, охотники. Наши движения плавны и хорошо контролируемы. Но она двигается не так, как люди или мы. Временами она совершенно замирает. Как статуя. Это нервирует.
Мой подменыш…
Я задумался, были ли это просто отчаянные слова принцессы, которая ничего так не жаждала, как вырваться из