— Хорошо, не твой. — Я не вижу, но остро чувствую его победное ликование. — В общем, он и не Стас вовсе.
— Чего? — резко отстраняюсь я и ошарашенно смотрю на Степана.
Неприятные чувства обманутости и использованности противной горечью концентрируется в груди.
— По паспорту он Савелий Степанович Ракитов, — продолжает обличающий рассказ мой личный Шерлок Холмс.
— Но как же… — запинаюсь я; разум отказывается понимать и принимать услышанное. — Я же видела…
— Что?
А и правда, что я видела? В ускоренном темпе перематываю в памяти все воспоминания с самого первого дня нашего знакомства и понимаю, что ни разу не видела официальных документов «Стаса». Даже договор на аренду жилья был составлен на меня, и я не придавала этому особого значения. Я ведь любила и была уверена, что любима.
— Все было липой, Крох. — Степан зарывается пятерней в пряди моих волос на затылке, смотрит своим проницательным взглядом мне в душу, запрещая корить и винить себя за наивность и дурость. — Но ты не виновата. Ты же любила, — озвучивает он мои собственные мысли.
Его пальцы нежно массируют мою голову, разгоняя по телу толпы мурашек, и я вновь расслабляюсь. Теряюсь в его заботе и чутком отношении, возвращаясь в прежнее положение — моя голова на его плече.
— Я не буду вдаваться в подробности нашего с ним разговора и договоренности, но ты знай одно: он больше и близко к тебе не подойдёт. Мои парни незримо следят за ним, и как только он оступится…
— Хорошо, — прерываю Степана, не желая знать, что будет с тем, о ком я и думать уже не хочу.
— И еще, сегодня я ездил к его матери…
Глава 38 *Степан*
*Степан*
— Точно, все в порядке? — обеспокоенно спрашиваю и Давида, придерживая Кроху за талию.
С прошлого визита прошло чуть больше двух недель, и следующая встреча у Агнии назначена на ближайшие дни. Но то, как она беспокойно спит всю ночь, а утром отказывается от любимой овсянки с фруктами и, думая, что я не вижу, как она морщит носик и поглаживает ладонью низ живота, настораживает меня. И, сделав всего пару глотков бодрящего кофе, я не выдерживаю гнетущего прессинга нашего идеального утра, отставляю чашку и поднимаюсь из-за стола.
— Поехали! — Мой голос звучит чуть жёстче и настойчивее, чтобы у неё даже мысли не возникло ослушаться.
Протягиваю Крохе руку, помогая встать, и уверенно веду за собой к выходу. По пути подхватываю ее рюкзачок, в котором всегда лежат все необходимые документы и какой-то стратегический запас. Даже сменить домашние тапочки на удобные кеды она не успевает, но не сопротивляется, а просто с какой-то странно довольной, как у сытой кошки, улыбкой следует по пятам и усаживается в машину.
Фиксирую ремень безопасности, аккуратно прикрываю дверцу и все же возвращаюсь в дом за женской обувью.
— Не спорь, — пресекаю любую ее попытку возразить и поставить под сомнения мои тревоги.
— Не буду, — все так же тепло, тихо и проникновенно соглашается она, откидывая голову на подголовник, и смотрит на меня проникающим в душу взглядом.
Спустя максимально короткое время, затраченное на поездку с учетом скоростного режима, мы стоим под дверями кабинета в ожидании врача, рабочий день которого еще даже не начался.
— Ну и зачем ты поднял эту панику? — спокойно так интересуется Кроха, присаживаясь в кресло для посетителей, потирает поясницу и оглядывается по сторонам. — Я вот есть хочу, а тут только автомат со снеками.
— Сейчас Давид осмотрит тебя и…
— Я не лягу в больницу, — качает она головой, хмуря брови.
— Посмотрим.
Давид появляется спустя минут пять. Быстро, но с нужным вниманием проводит осмотр, о чем-то спрашивает Кроху, а та с довольной улыбкой ему отвечает. Они словно разговаривают на каком-то понятном только им языке, а я, как истукан, лишь верчу головой от одного к другому, пытаясь уловить ход их беседы.
— Ну, ты и паникер! — подкалывает меня Давид, протягивая Агнии медкарту. — Всего лишь кишечные… небольшой кишечный дискомфорт, — красиво маскирует он «диагноз» Крохи. — Ничего страшного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А, может…
— Нет! — в унисон звучит их обоюдный протест.
— Точно? — Я все еще надеюсь на снисхождение к моим переживаниям и поддержку со стороны Давида, но тот лишь отрицательно качает головой, давя ехидную улыбку.
— Есть хочу! — категорично заявляет Агния, поднимаясь с кушетки. — Поехали, не будем мешать доктору принимать действительно нуждающихся в его помощи.
Решаем заглянуть в кафе около офиса, а затем мои парни отвезут Агнию в гости к Карине до вечера. Всю дорогу до пункта питания малышка искоса посматривает на меня, силясь спрятать насмешливую ухмылочку и искорки во взгляде.
По телу растекается неописуемая нежность к моей Крохе. Беру ее маленькую ладошку, подношу к губам и покрываю поцелуями костяшки хрупких пальчиков. Дурею от всего происходящего и поверить не могу, что она моя. Сидит рядом, ласково поглаживает животик, в котором растет «наша» малышка.
Да, ребенок не родной мне по крови. Абсолютно не родной. Но это ведь ничего не меняет? Они мои, и точка!
Надеюсь, что точка. Потому что Стасик-Савелий за прошедшее после нашей встречи время залег на дно и не проявляется. Мои спецы не спускают с него глаз ни формально, ни фигурально. За ним следят, на всякий случай, но в его же интересах, чтобы случай этот не наступил.
НИКОГДА!
Стоит нам с комфортом разместиться за столиком в кафе и даже сделать заказ расторопному официанту, как мой молчавший все утро телефон взрывается требовательной мелодией входящего звонка. Бросаю беглый взгляд на номер абонента, а сердце на миг замирает: что-то случилось, и это что-то далеко от радужных сказок.
Черт! Как все не вовремя!
Сжимаю аппарат в кулаке, гипнотизируя картинку дребезжащего колокольчика на его экране, словно она может исчезнуть без остатка, как будто ничего и не было.
— Стё-о-о-оп! — продирается сквозь тревожные мысли в моей голове взволнованный голос Крохи, такой ласковый и такой заботливый.
Только она может так произносить мое имя, что все проблемы разом отступают на задний план, а вокруг нас моментально разворачивается незримый защитный колпак.
— Что-то случилось? — Моя проницательная малышка протягивает руку и накрывает мою ладонь своей.
По телу моментально растекается тепло от ее незатейливого жеста поддержки, и я стараюсь как можно правдоподобнее произнести отговорку. Не желаю ее тревожить даже простой запаркой в рабочих делах.
— Все хорошо, — улыбаюсь ей, поглаживая большим пальцем тыльную сторону её хрупкой ладошки. — Это по работе.
Она понимающе кивает, а я чуть крепче сжимаю ее руку, как будто надежный якорь в пучине бушующих волн моей необузданной вселенной. Вселенной, в которой ей порой придется волноваться за меня, в которой мне будет страшно не вернуться к ней, и от этого я буду лишь сильнее переживать и спешить туда, где она. Ждет, скучает, любит…
— Слушаю, — отвечаю настойчивому абоненту, прервав себя на недопустимых мыслях.
— Приветствую тебя! — раздается в трубке вполне доброжелательный голос Мирона Фомина — начальника местного УВД. — Не хочу обнадеживать, но и огорчить тоже не спешу, — завуалированно начинает он, а я уже пытаюсь просчитать исход нашего разговора и мысленно надеюсь на положительный результат.
— Появились новости о …?
Я не успеваю договорить, всегда занятой человек при погонах прерывает меня:
— Да, — подтверждает он мою догадку, — подъезжай ко мне, это не телефонный разговор.
— Хорошо, скоро буду.
Коротко прощаемся, и я откладываю телефон на край стола. Нам как раз приносят наш заказ, вот только Агния подозрительно смотрит на меня и не спешит браться за столовые приборы. В немом вопросе изгибаю брови, вынимая из плетеной корзинки вилку и нож. Нарочито медленно отрезаю от сочной свиной отбивной самый аппетитный кусочек и, наколов его на вилку, протягиваю Крохе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})