Достаточно быстро раскидываю все намеченные дела, и как только понимаю, что мое присутствие в офисе не обязательно, а некоторую мелочевку могу сделать и с домашнего компа, оставляю за старшего своего зама и мчусь домой.
По пути заезжаю в гипермаркет, затариваюсь продуктами и разными гастрономическими изысками. Кидаю в корзину большую упаковку ароматной клубники, вспоминая, с каким удовольствием Кроха ее поглощает — жмурится довольной кошкой и облизывает розовым язычком пухлые губы, слизывая ягодный сок. От всплывающих перед глазами картинок дыхание сбивается, застревая в районе солнечного сплетения сгустком тепла и желания.
Быстро инспектирую наполненную продуктовую корзину и разворачиваюсь в сторону касс. А проходя мимо детского отдела, не могу устоять от покупки плюшевого зайца с большими ушами, милой мордочкой и носиком-пуговкой. Помедлив, беру еще одного — у меня ведь две девочки!
Сердце танцует неугомонное ча-ча-ча, когда я, нагруженный пакетами, поднимаюсь по ступеням на крыльцо собственного дома. Тихо открываю дверь и с радостью тону в уюте и покое, накрывающих меня, стоит только переступить порог.
— Ой! — Удивленный возглас Крохи и её огромные, сверкающие неподдельным восторгом глазищи дарят незабываемый кайф.
— Привет! — Я опускаю пакеты на пол, притягиваю к себе такую домашнюю и такую желанную малышку, впиваюсь жадным поцелуем в ее приоткрытые губы и вновь дурею от шквала наших чувств.
Глава 37 *Агния*
*Агния*
Выходные пролетают, словно летние каникулы в детстве — вроде, только вчера были выставлены годовые отметки, а уже пора собирать портфель, срезать астры на клумбе, оборачивая их в шелестящий целлофан, и топать за новыми знаниями.
Степан лишь несколько раз за два дня отлучается из дома, ссылаясь на срочные дела. Я все понимаю и не претендую на его полное внимание, лишь немного грущу, оставаясь одна. Но и это ненадолго. Ведь каждый раз он быстро возвращается и, переступая порог обязательно притягивает меня к себе, заключая в крепкие, теплые объятия, бережно одаривает поцелуями и, как фокусник из цилиндра, вынимает очередной презент.
И теперь на комоде в спальне сидят два зайца, в холодильнике одна полка полностью забита контейнерами с ароматной клубникой. А единственная в этом доме ваза с трудом вмещает в себя огромный букет дурманящих пионов с тугими бледно-розовыми соцветиями-шариками.
Я тону в его заботе, зажмуриваюсь довольной кошкой, размеренно считая до десяти и обратно, а затем медленно открываю глаза, и… Нет, это не сон, это все происходит со мной в настоящем. Неистово благодарю того, кто наверху широким жестом управляет моей судьбой, и молю лишь об одном: пусть это продлится как можно дольше. Не претендую на пожизненное счастье рядом с самым замечательным мужчиной в мире, но старательно впитываю, бережно записывая в файлах памяти все, что чувствую, все, что ощущаю рядом с ним.
— Кроха, не грусти, — вкрадчиво звучит его голос, и теплое дыхание касается моих губ. — Сегодня я буду поздно, очень поздно. Важный выезд, но я на связи. и за воротами мои парни, если вдруг ты захочешь прогуляться за территорию поселка.
Непонимающе хмурю брови, чуть отстранившись и вглядываясь в его встревоженное лицо.
— Все нормально, не нервничай, это так — на всякий случай, — успокаивает меня Степан, обхватив ладонями мое лицо, и смотрит так пристально, словно безмолвно передаёт мне ту уверенность, которой наполнен сам.
— Хорошо, — киваю я, растягивая губы в улыбке.
— Вот и отлично! Он быстро касается губами моих губ и отстраняется, подхватывая ключи от автомобиля, и уже на пороге. — Ведите себя хорошо, девочки. Кощей, а ты за старшего.
Кот важно мурлычет и трется о мои ноги. Степан посылает мне воздушный поцелуй и закрывает дверь с обратной стороны. Киваю мурлычущей животинке в сторону кухни, и мы вместе идем заниматься неспешными делами.
Пусть Степан и не приедет на обед, но я готовлю сытный томатный суп. Мариную мясо, чтобы к ужину запечь его в духовке вместе с молодым картофелем. Все время улыбаюсь, потому что внутри меня розовым воздушным облаком клубится неподдельное счастье и тихая-тихая радость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я созваниваюсь с Кариной, и часа два мы в онлайн-режиме корректируем с ней дизайн и функционал моего сайта. А потом договариваемся встретиться на днях в городе за чашкой чая в кафе около моря.
Ужинаю я в одиночестве, если не считать Кошика, ходящего за мной по пятам и выпрашивающего ласку и вкусняшку. Степан лишь присылает сообщение с кратким «Доброй ночи, Кроха. Еще на выезде, буду поздно. Не жди и ложись спать». Шлю ему в ответ забавный стикер с засыпающим котенком и, взяв тарелку с клубникой, уютно располагаюсь в гостиной на большом диване.
Фоном работает телевизор, разгоняя тишину ночного дома, и Кошик, запрыгнув ко мне на колени, по-хозяйски укладывается на них, свернувшись в клубок. Запускаю пятерню в его теплую пушистую шерстку и только на миг прикрываю глаза, медленно перебирая её пальцами. Вибрирующее урчание живого антистрессового плющевого друга отдается в ладошку микроимпульсами, убаюкивает и расслабляет. Я не замечаю, как проваливаюсь в сон, а просыпаюсь от того, что сильные руки аккуратно приподнимают меня.
— Эй, ты пришел? — хриплю я пересохшим после сна горлом.
Мои руки самопроизвольно обвивают его шею, а я утыкаюсь носом в плечо и жадно втягиваю носом любимый аромат. Его аромат.
— Я пришел, а ты должна была спать…
— Я спала, — резонно опровергаю обвинение, слышащееся в его голосе.
— Да, но не там, где надо, — укоризненно говорит он, делая шаг в сторону лестницы, — так что я исправляю данную оплошность.
— Нет, нет! — Я предпринимаю попытку освободиться и, отклонив голову, вглядываюсь в его лицо. — Ты устал и явно голоден, — ставлю ему диагноз, проводя ладонью по его колючей из-за отросшей за день щетины щеке. — Пойдем на кухню, я тебя накормлю. И не спорь! — пресекаю готовые сорваться с его уст отговорки. — Ужин в духовке на подогреве.
он сдается, но с рук меня не спускает. Просто меняет маршрут и, зайдя в кухню, бережно опускает на диванчик. Строгим взглядом припечатывает меня к месту, не позволяя и пальцем пошевелить, и делает все сам. А когда его тарелка наполовину пустеет, я решаюсь задать вопрос:
— Расскажешь?
Только одно слово, но мы понимаем друг друга без наводящих уточнений.
Вилка чуть громче звякает о край тарелки. Напряженный звук разносится по кухне, словно удар в боксерский гонг, сопровождающий начало нового раунда. Дыхание замирает, и я во все глаза смотрю на сидящего напротив меня мужчину. Силюсь увидеть в его уставшем взгляде хотя бы маленькую искру надежды.
Всколыхнувшаяся в душе тревога застилает глаза мутной пеленой. Осознание того, что вот сейчас может все закончиться ушатом ледяной воды, обрушивается на меня. Прикусываю изнутри щеку, в растерянности глотая ком, и с замиранием сердца жду.
Не спуская с меня столько пристального взгляда, Степан решительно отодвигает стул и встает из-за стола. Уверенной походкой сытого хищника обходит его и, подойдя ко мне, присаживается рядом. По-хозяйски, словно пушинку, перетаскивает мое грузное тельце к себе на колени, заключая в крепкие объятия.
Я вмиг оживаю, прогоняя все зимние заморозки из окоченевшей души. Прижимаюсь к нему, укладывая голову на плечо, и растворяюсь в нашем молчаливом единении. Словно лиана-паразит, оплетаю его шею руками, и его широкие ладони бережно гладят мою спину и робко скользят по округлому животу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хочешь сегодня? — с тихой заботой в голосе интересуется Степан, обдавая горячим дыханием мою макушку.
— Не знаю… — Разомлев в его объятиях, я начинаю сомневаться в необходимости вообще что-либо узнавать о прошлом.
Но, с другой стороны, оставить все как есть тоже неправильно.
— В общем, — вздыхает Степан, набирая полные легкие воздуха, будто готовится к затяжному прыжку, — твой Стас…
— Он уже не мой, — с легкой укоризной перебиваю его, поежившись, и еще плотнее прижимаюсь к его телу, словно ища его защиты и выказывая свое доверие.