чем авансом ставить оценку”.
Сердце стучит так, как будто сейчас остановится навсегда.
Значит ли это, что у меня появится шанс снова встретиться с ним и поговорить?
Неужели он тоже скучает по мне?
Глава 16. Мы будем вместе
Андрей
Я стою в кабинете ректора колледжа и отчитываюсь за проделанную работу.
Семестр провел. Лекции начитал. Курсовые собрал и проверил. За экзамен оценки выставил.
– Я отправил отчет в вашу почту, – закончил я.
Теперь меня здесь ничего не держит. Ректор расстроен. Вряд ли он нанимал меня, думая, что через полгода я уволюсь.
– Тебе было здесь плохо, Андрей? – Он тяжело поднимается с кресла, в которое с первого моего рабочего дня метил меня на замену себе.
Я бросаю на него быстрый взгляд и качаю головой.
– Просто это призвание не мое.
– Андрей, – он делает шаг мне на встречу и останавливается слишком близко, но при этом понижает голос, – не для записи. Твой уход связан со студенткой?
– Нет, – сразу отвечаю я, понимая теперь, что Рина для меня намного больше, чем просто студентка. – Не из-за нее.
Он смотрит на меня с минуту, как будто пытается меня прочесть, и я надеюсь, что у него ничего не получится.
– Но если все же из-за нее, то я должен сообщить тебе, что она отчислена из колледжа.
Внутри неприятно сжимаются внутренности.
– Смирнова? Екатерина?
– Она самая.
– За что?
Ректор разводит руками:
– Она сама написала заявление и уехала, освободив комнату в общежитие.
– Сама? – переспрашиваю я. Главное, что это не сделал ректор, как обещал поступить, если Рина нарушит правила. – Нет, не из-за нее. Я в любом случае закончил бы курс и ушел. Простите, что подвел вас.
– Ничего страшного. Это был полезный опыт и для нас, и надеюсь, для тебя. Если передумаешь, наши двери для тебя всегда открыты.
– Я ценю это. Всего доброго.
Я покидаю колледж, зная, что никогда обратно не вернусь. Это точно не моя история.
Поездка к ней домой кажется намного короче, чем возвращение от матери в колледж. Но к моменту, когда я добираюсь до ее города, уже поздно и я вымотан.
Мои планы увидеть и поговорить с Риной сегодня же вечером меняются. Уже около десяти, и я не думаю, что появление в их доме так поздно расположит ее родителей ко мне. Еще одному ее преподавателю.
Хотя фактически, я же не являюсь ее преподавателем. Она ушла из колледжа. Я тоже уволился. Все, что теперь может настроить против меня – разница в возрасте.
Я люблю Рину. Я нарушил все правила, чтобы быть с ней, а потом чуть не разрушил наши отношения, покончив с ними. Хотя, пока не поговорю с Риной, у меня нет никакой надежды, что я все верну. Ее верну.
Я въезжаю в небольшой отель, близко к ее дому и с хорошим рейтингом. Сегодня беру номер с постелью и завтраком и надеюсь, что ее родители примут меня и позволят остановиться у них.
Если, конечно, Рина останется со мной. Член моментально оживает, думая о новом воссоединении с ней. Я не брал ее почти четыре недели, и тело уже требовало разрядки. У меня накопилось месячное напряжение, которое нужно выпустить внутрь нее.
Я даже не пытаюсь раздеться после того, как сбросил туфли. Я засыпаю, едва положив голову на подушку.
Завтра я верну свою девушку.
Утром подъезжаю к обычной хрущевке, где живет Рина. Я ничего не ожидал особенного, но теперь понимаю ее тягу к учебе. Она хотела получить образование, чтобы сделать карьеру, помогать родителям. Но оба раза сорвалось. И оба раза из-за мужчин, которые просто теряют от Рины голову.
Я выхожу из машины, жалея, что не взяла цветы или хотя бы конфеты. Я беспокоился о более реальных вещах, чем как произвести на родителей впечатление. Д
Вдруг она мне откажет? Даже не пустит в квартиру.
Я поднимаюсь по ступенькам, перепрыгивая две сразу. Глубоко вздыхаю и поднимаю руку, чтобы позвонить, когда дверь распахивается, и я смотрю в лицо женщины, которая сильно напоминает мне Рину.
– Доброе утро. Вы мать Екатерины Смирновой?
– А ты тот самый преподаватель? – Она хмурится и оглядывается через плечо.
Кажется сейчас передо мной захлопнут дверь и Рину я не увижу.
Сам дурак! Не должен был отпускать ее.
– Она рассказывала обо мне?
Мать кивает и все же жестом приглашает меня внутрь.
– Не могу поверить, что ты здесь. Она с самого возвращения с ума сходит.
Я выдохнул. Первый барьер преодолен. С остальными я как-нибудь справлюсь!
– Как она?
Мать поджимает губы и ведет меня на кухню.
– Она тоскует. Снова бросила учебы и считает дни, когда ее примет врач и выпишет таблетки. Мечтает снова провалиться в забытье.
– Я… – начинаю, но тут же замолкаю, когда в комнату входит мужчина, должно быть, отец Рины. Его глаза встречаются с моими, он хмурится, когда смотрит на меня.
– Явился, значит, – вздыхает он. – Что делать думаешь?
Отец мне не даст никакой поблажки. Я для него еще один осквернитель дочери и я его понимаю.
– Просить прощения, – честно признаюсь я. – Я был неправ. Хочу, чтобы она выслушала меня и… Простила или послала.
– А если простит? – снова прижимает меня к стене ее отец.
– Полагаю… – если скажу оттрахаю, ее родители меня не поймут. Они смотрят на меня, как на взрослого, определившегося мужчину. Ждут от меня серьезных поступков и полной ответственности за свою дочь. И ведь они правы. – Женюсь.
Отец ухмыляется.
Мать смотрит на меня так, будто я только что рассказал им великую тайну вселенной.
– Может чай будешь? Или ты голоден?
– Нет… я…
Я смотрю туда, где наверняка прячется Рина. Сейчас я больше жизни хочу поговорить с ней.
– Она у себя, – тихо говорит мать, словно слышит мои мысли. – Она не выходит, когда… не в себе..
Мое сердце стучит в груди. Я не знаю, что еще сказать этим людям, чтобы они пустили меня к моей Рине.
– Ты ее любишь? – спрашивает мать.
– Да.
– Тогда иди к ней, – вмешивается отец. – А мы с матерью прогуляемся до магазина. Давай дадим им немного времени на примирение.
Я с благодарностью провожаю их взглядом и дожидаюсь, когда захлопнется дверь, прежде чем встать и найти комнату Рины.
Я проклинаю себя за собственную глупость, когда стою перед дверью ее спальни, потом и стучу.
– Рина, открой дверь, пожалуйста.
Я прислоняюсь к двери, стучу каждые несколько секунд, прежде чем она открывает.
– Что?… Что ты здесь делаешь? – спрашивает она,