ли я на вечеринку.
– На групповую вечеринку? – спрашивает Андрей странно выделяя неприятное слово интонацией.
А я не пойму, то ли он насмехается надо мной, то ли подтрунивает.
Но я спешу добавить:
– Я не пойду, если ты не хочешь отпускать меня.
Андрей не смотрит на меня, его взгляд устремлен в пол, и он изо всех сил пытается не встречаться со мной взглядом.
– Неважно, – бормочет он, и меня это беспокоит еще сильнее.
– Что это значит?
– Это значит, что мы расстаемся, Рина. И ты не должна бросать колледж из-за меня или изменять своим студенческим привычкам. Когда мне было девятнадцать, я бы ни за что от них не отказался.
– Почему… почему мы расстаемся? Какие еще привычки? Андрей? Мы же хотели после окончания твоего курса у меня встречаться официально.
– А со своим предыдущим преподавателем ты тоже ждала официальных отношений? – внезапно начинает обвинять он, и я в ужасе смотрю на него. – Ректор рассказал мне твою историю, Екатерина. И про твои отношения с преподавателем в предыдущем институте. И о разгульных вечеринках. На одной подобной он тебя и поймал, помнишь? А ты отплатила ему обвинением в изнасиловании. Теперь моя очередь?
– Что? Это абсурд какой-то.
– Больше никаких студенток, никаких преподавателей и никаких связей между нами. Никогда. Причем тебя в связях я не ограничиваю.
– Ты… рвешь со мной?
Его слова, как удар в живот, заставляют меня задыхаться. Я открываю рот, чтобы сделать глубокий вдох, и оглядываю пустой класс, пытаясь собраться с мыслями, но ничего не выходит. Я не могу осознать того, что со мной происходит.
– Чтобы рвать с тобой, нужно с тобой что-то иметь. А между нами ничего не было. Только секс. И да. Я просто прекращаю трахать тебя, Екатерина. Уверен, на мое место найдется много желающих.
И снова эта странная интонация.
– Что он сказал обо мне? – слабо спрашиваю я.
– Только правду. То, что должна была рассказать мне ты, но не посчитала нужным. То, что легко перепроверить по новостным сводкам региона. Я навел справки и… все подтвердилось.
– Все? – спрашиваю я, окончательно теряясь. Ведь если бы Андрей узнал правду, а не подстроенную ложь лжецом и насильником, он никогда бы не повел себя со мной так.
Или как раз так бы и повел? Где теперь Андрей настоящий? Тот, что был со мной нежен последние три месяца, или этот, которым смотрит на меня и морщится от омерзения?
– Каждое слово, – подтвердил он.
Я отступаю на шаг, а он даже не пытается меня остановить.
– Значит, это конец, – шепчу я, – и от меня ничего не зависит.
Он молчит, а мое сердце начинает надрываться, пытаясь смириться с новым горем.
– Я могу уйти после этого семестра. Могу перевестись на…
– Нет, – его напор отрезвляет, как будто у нас еще есть надежда, только он пока не может сказать об этом.
– Но, Андрей…
– Нет, Рина, перевестись не получится. Ректор особо подчеркнул, что это твой последний шанс. Если ты сорвешься, или снова захочешь сменить учреждение, он не даст тебе рекомендацию. Вернее даст, но с ней тебя никуда не возьмут.
Я даже не пытаюсь сдержать слезы. Мне настолько плохо, что я не понимаю, как жить дальше. Еще пятнадцать минут назад все было очень хорошо! Были планы на будущее, было это самое будущее!
Я надеялась на новый год с Андреем, на его признание и наверное на возможность рассказать ему, через какие испытания я прошла. Но не теперь.
Он мгновенно подходит ко мне и берет мое лицо в руки. Ничего не говорит, просто вопросительно смотрит мне в лицо своими бездонными глазами.
– Ты даже представить не можешь, как себя чувствую я. Это все я должен был узнать от тебя, а не из интернета.
Я это тоже понимаю, но сейчас могу только всхлипывать и жалобно поскуливать, заглушая боль от ноющего сердца.
Андрей закрывает глаза и прислоняется своим лбом к моему.
– Не могу рушить твою жизнь, только потому, что ты хотела использовать меня, как его. Доучись здесь. Просто не подходи ко мне, даже если увидишь проходящим мимо тебя по коридору.
Его слов «я люблю тебя» уже никогда не дождусь. Все потому, что он меня не любит.
Я подавляю очередной всхлип, прежде чем отстраниться.
– Я должна держаться от тебя подальше все четыре года? А что потом? Мы сможем быть вместе? Ты подождешь меня или это окончательный разрыв? Ах, какая же я дура! Ну конечно, ты ждать меня не будешь, ведь вокруг тебя так много восхищающихся тобой студенток, чтобы их потрахать без обязательств и бросить!
– Прекрати эту истерику, Рина. Я не об этом говорил!
Я топаю ногой, не позволяя ему прерывать меня. Уж если рвать, то окончательно!
Он смотрит на меня, удивленный моей вспышкой.
– У нас могли бы быть отношения, Рина, но…
– Что но? Они и сейчас могут быть! Просто не бросай меня!
– Я не могу. Моя карьера и твое будущее на кону, пойми ты! Так рисковать нельзя ни мне, ни тебе.
И тут я все понимаю. Он делает вид, что заботится обо мне, хотя ему плевать на то, что я чувствую. Он не хочет связываться с душевно искалеченной девушкой. Он юрист, а не врачеватель душ. Он испугался, что я могу сорваться. А сейчас, когда я все же сорвалась, я только подтвердила, что меня надо бояться и избегать.
Вот такая правда.
Я для него слишком искалеченная. Сломанная кукла.
– Я такая глупая, – шепчу я, не в состоянии сдержать слез, которые катятся по щекам. – Поверила тебе. Ведь у меня были правила… А я их нарушила в первый же вечер. С тобой. Слишком быстро забыла о правилах. Потому что ты играл нечестно. И я поддалась, не думая о последствиях. Думала, что тоже смогу поиграть. А теперь мне больно, потому что я все делаю от чистого сердца, а ты играл.
Мои губы дрожат, и я не знаю, злюсь больше на себя за то, что ввязался в эти отношения, или на Андрея за то, что он не остановился, прежде чем события зашли так далеко.
– Ты не глупая, – шепчет Андрей и обнимает меня, и, несмотря на то, что я отбиваюсь от его рук. – Чувства, если они возникают, невозможно контролировать. Мы оба немного… заигрались. Любовь вспыхнула ярко и растворилась в реальности.
Голос у него тихий, но мои рыдания затихаюте, и я слышу его очень отчетливо.
– Любовь? Скажи мне, ты любил меня?
Я смотрю на него, но выражение