Читать интересную книгу Наследница Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель

– Те зеваки, кто еще оставался, внезапно обнаружили в себе добродетель сострадания, – продолжал старик, будто ничего не произошло. – Они потушили то, что еще оставалось от Анны. Она шептала, что ей нужно отрубить голову: «Отрубите мне голову, а затем сожгите, я больше не выдержу, отрубите мне голову»… – Старик содрогнулся, но не позволил ужасу снова взять над ним верх. – Палач не мог этого сделать – у него был один приказ: сжечь ее. И вот они додумались вызвать священника из города – как считаешь, почему старый дурак не появился на месте казни, а, дурень?

Андрей махнул рукой. Старик злобно рассмеялся.

– Да, именно. Но теперь он пришел, переваливаясь, и что, вы думаете, засранец хотел узнать? Почему Анна вонзила нож в себя. И она ответила ему, и сказала, что во втором сне к ней пришел дьявол собственной персоной и дал ей нож. Дьявол… ха! Говорю вам: это был единственный разумный поступок, который эта морда когда-нибудь совершала, и даже он не удался.

– Что произошло потом?

Зеваки потушили горящее тело Анны водой и одеялами, а ее боль, кажется, достигла стадии, на которой нервы потеряли чувствительность. Она исповедалась по всей форме и попросила облатку и о милости – чтобы ей даровали смерть. Но у священника не оказалось с собой облатки, и он пообещал Анне дать ее на следующий день, в воскресенье, а члены совета (некоторые из них снова возвратились к месту казни, после того как сначала вместе с подручными палача дали деру) решили созвать новое общее совещание. К тому же пришло время вечерни, и в течение всех этих часов Анна Моргин, чья кожа обуглилась до черноты и которую не признала бы даже ее собственная мать, лежала рядом с медленно догорающим костром и молила о смерти. Время от времени, – слушая эту часть истории, Андрей почувствовал, что ноги у него стали ватными, – она начинала сетовать на боли в ноге, и выяснилось, что палач забыл вытащить одну из игл, которые он загонял ей под ногти. Он достал иглу, и Анна поблагодарила его.

– Городской совет прозаседал до утра понедельника, пытаясь выяснить, что делать с ней дальше, – рассказывал старик. – Наконец они договорились сначала зарубить ее мечом, а уже потом сжечь. Анна своими силами добралась до места казни, и каждый житель города, который мог ходить, последовал за ней. Она преклонила колени, предала себя палачу и… – старик откашлялся, – и затем они сожгли ее дотла, а пепел развеяли по ветру.

Не успел старик перевести дух после рассказа, как Киприан спросил:

– Что стало с мальчиком? Старик посмотрел на него.

– Так вас мальчишка интересует? Почему же вы мне сразу не сказали, болваны?

– А что интересовало иезуита?

– Мальчишку повесили, – сообщил старик. – Естественно, его тоже подвергли суровому допросу, и он сказал, что они с отшельником трахали друг друга… в те минуты, когда их зады не дарили наслаждение дьяволу. – Он засмеялся. – Такой же вздор, как и все остальное, если хотите знать мое мнение.

– Повесили и похоронили?

– Повесили и сожгли – вместе с Анной. Его пепел, наверное, путешествует по миру с тем же ветром. А теперь убирайтесь. У меня череп трещит.

Киприан почесал затылок.

– Миленькая история. Только вот она вымышлена от начала и до конца.

– Можно подумать, ты прекрасно знаешь, что именно произошло!

– И я, и все члены городского совета, судья, иезуиты, которые следили за процессом, и палач, и его подручные.

– Да, и Бог, и все ангелы, и дьявол, и его бабушка к тому же.

– А кто из них ты?

– А? – Старик бросил недоверчивый взгляд на Киприана. – Если бы я был чертовой бабушкой, я бы это знал. А что касается остальных засранцев, я не хотел бы стать ни одним из них, даже если бы мне за это заплатили.

– Значит, ты просто все выдумал.

– Поцелуй меня в зад, болван. Верь во что хочешь. У меня голова болит. Лучше дай мне одну из тех бутылочек. Там лекарства.

– Разве только… – медленно произнес Киприан и подмигнул Андрею. – Ты догадывался, что для тебя все закончится именно так, Каспар?

Андрей ахнул, но в то же мгновение понял, что Киприан прав. Он удивился, когда старик не вышел из себя, а рассмеялся. И до Андрея дошло, что мужчина вовсе не так уж стар. Яд и желчь иссушили его. Возможно, он был даже моложе Вацлава. Андрею стало плохо.

– Что меня выдало? Сон?

– Да, – ответил Киприан. – Я никогда еще не слышал о сне, который так вовремя вытаскивает признание из спящего.

– А вот Анна поверила, – хихикнул Каспар. – Я ведь уже говорил: она была глупа как пробка.

– Что тебе за это обещали?

– Что они в последнюю секунду снимут меня с костра, если я устрою все так, будто я ей явился. Они хотели как можно скорее избавиться от нее, пока ей не пришла в голову мысль шантажировать их всех. Грязные свиньи… они действительно ждали до последней секунды. Если бы Анна не хлопнулась в обморок, они бы заживо зажарили меня на медленном огне.

– Так же, как и Анну.

Каспар закашлялся.

– Лучше она, чем я, – пробурчал он.

– Ты поклялся святой Марией! – напомнил ему Андрей. – Ты лжесвидетельствовал, чтобы предать огню свою возлюбленную.

– А мои ноги? Да мне к ней ползти пришлось, если это тебе о чем-то говорит, идиот. А теперь дай мне наконец лекарство, и сделайте так, чтоб я вас больше не видел. Меня от вас тошнит.

– Добро пожаловать в компанию, – пробормотал Андрей.

Киприан взял бутылочку, на которую указал Каспар, с полочки над камином. Затем взял и другую бутылочку, стоявшую рядом. Они были похожи.

– Это и есть то лекарство, которое тебе обещал иезуит?

– Тебе какое дело?

Киприан достал пробку из одной бутылочки и понюхал ее. Потом понюхал вторую. После он присел и уронил несколько капель жидкости из полупустой бутылочки на пол. Отступил на шаг.

– Эй-эй, черт подери! – закричал старик.

Из-под кресла, медленно и все время принюхиваясь, вылезла крыса и направилась к мокрому пятну. Наконец она остановилась, поводя усиками и продолжая принюхиваться. Потом она все-таки осторожно лизнула лужу – и продолжала лизать.

– Черт, этой скотине лекарство ни к чему, – прошипел старик.

Киприан наклонился; крыса убежала за пределы досягаемости и смотрела на него злыми черными глазами-пуговками. Он накапал на пол немного жидкости из другой бутылки. На этот раз крыса долго не принюхивалась, а почти сразу испуганно оскалила острые зубы, зашипела на Киприана и исчезла под креслом.

Киприан вернул пробки на место и положил обе бутылочки на колени Каспару. Тот, открыв рот, таращился на него.

– Подействует ли одно из них, сказать не могу, – объяснил он. – А вот второе подействует в любом случае. Иезуит оставил тебе лекарство от жизни, Каспар. Радуйся, что первой ты открыл правильную бутылку.

– Ты меня разыгрываешь, – не поверил ему Каспар.

– Как хочешь. Будь здоров.

Киприан, ни слова больше не говоря, отвернулся. Он взял Андрея за руку и толкал его перед собой, пока тот не вздрогнул и не высвободился. Он посмотрел Киприану в глаза и проглотил то, что хотел сказать, решив помолчать, пока они не покинут трапезную. Трескучий мороз на улице, похоже, прояснил мысли Андрея. Он стал жадно вдыхать воздух: ему показалось, что все время, проведенное внутри, он не дышал.

– Я не знаю, правдива ли история об Анне Моргин, – начал он, – но то, что мальчик…

– Да, – перебил его Киприан. – Тут он солгал. Слишком быстро он все рассказал… и слишком гладко. Мальчик выжил. После произошедшего с Анной городской совет никогда не смог бы провести еще одну казнь.

– И что теперь?

– Думаю, иезуиту он рассказал правду. И она оказалась такой, что тот решил убрать его с дороги. Что за дьявольская изобретательность… оставить старику две бутылочки, одна из которых наполнена ядом. И ему все равно, какую больной опустошит первой: с безвредным или смертоносным содержимым. Рано или поздно Каспар выпьет яд и отправится на тот свет. Господь милосердный… кем надо быть, чтобы до такого додуматься? Это все равно как правой рукой дать ему шанс на жизнь, а левой – забрать его обратно. Кто же, черт подери, этот иезуит? И какую роль он играет?

Андрей решил вернуться к насущным вопросам.

– Каков наш дальнейший план?

– Думаю, что наличие флакона с ядом потрясло нашего омерзительного друга. Пусть эту ночь поварится в собственном соку, а завтра мы вернемся и покажем, что будущее еще может приготовить ему приятный сюрприз…

– Так ты его еще и вознаградить хочешь за все, что он сделал?

– А ты считаешь, он не достаточно наказан?

Андрей пристально посмотрел на Киприана.

– Господи, неужели ты, как старый дед, не можешь не задавать такие вопросы? Да что же это…

– Тихо! – Киприан поднял руку и вгляделся в пустоту. Затем резко развернулся. – Черт! О, черт! – Он побежал назад в трапезную. – Я идиот!

Андрей поспешил за ним следом. Теперь он тоже это услышал, поверх неожиданно громкого стука собственного сердца: протяжный стон.