— Не думала, что с твоей-то внешностью приходится снимать девушек на ночь.
Габриэль сделал глоток, спрятал улыбку, и внимательно посмотрел на собеседницу.
— Считаешь, я могу заполучить любую девушку, какую захочу?
— Угу. — Альтмерка принялась за тёплый ужин, и Рэл видел, что за едой и разговорами она отвлеклась от бушующей над городом грозы и уже не была такой напряжённой и нервной.
Он наклонился к ней, дерзко ухмыльнулся.
— Ну так давай я возьму бутылку вина, договорюсь с хозяйкой, чтобы открыла для нас дверь на крышу, и мы проведём эту ночь под звёздами. Только ты и я.
Леонсия неожиданно тоже приблизилась к нему, и их лица оказались лишь в нескольких дюймах друг от друга. Её чёрный взгляд оставался строгим, серьёзным, трепещущим, а на губах появилась такая же надменная улыбка. Она молчала какое-то время, и Габриэль перестал улыбаться, не в силах оторваться от её мистических глаз. Его шеи невесомо коснулись нежные тонкие пальцы, скользнули по щетине, кадыку, по доспеху на груди, и во рту вмиг пересохло. Габриэль страстно захотел поцеловать её.
Когда знойное дыхание прошелестело у самого уха, а тёплые губы едва не коснулись кожи, он из последних сил пытался держать себя в руках. Затея пошутить над Леонсией вот-вот могла превратиться в нечто непредвиденное.
— Я обожаю молодое вино и яркие звёзды, — её горячий шёпот отозвался дрожью во всём теле. — Только сегодня нет звёзд, Габриэль.
Вторую половину фразы она сказала быстро, громко и резко отстранилась, как ни в чём не бывало принимаясь за еду. Проклятье! А он чуть было не поверил…
— Дэйдрова искусительница! — безобидно упрекнул он, эмоционально повысив голос. — Я уже был готов идти выпрашивать ключ от крыши!
Она звонко рассмеялась, и Габриэлю стало так легко и тепло от её искреннего смеха, что он мог признать ещё десятки подобных поражений, лишь бы Леонсия чаще чувствовала себя такой беззаботной. Он заворожённо смотрел на неё, улыбаясь как последний дурак, а потом зачем-то всё же сказал:
— Мы ведь встречались с тобой раньше…
Сначала эльфийка не отнеслась к этому серьёзно.
— Правда? Я не помню.
— Когда-то точно встречались. Ты кажешься мне такой знакомой.
Она была вправе упрекнуть его в безвкусном способе заполучить её, но, кажется, даже не задумалась об этом. Вместо этого она вкрадчиво произнесла:
— Ты тоже кажешься мне знакомым. Теперь я вижу, как ты похож на него.
— На кого-то, кто был тебе дорог?
Леонсия покачала головой и не ответила. Сделала свой вывод:
— Значит, я напоминаю тебе кого-то близкого?
— Просто кажется, что когда-то я тебя знал. — Габриэль словно пришёл в себя, быстро опустил глаза и решил закрыть эту тему, вдруг осознав, как не вовремя и глупо начал озвучивать свои мысли. — Надеюсь, к утру погода наладится. Не хочется ехать под таким ливнем.
Его глупая попытка непринуждённо поговорить о погоде провалилась. Леонсия оставалась серьёзной и о чём-то усердно думала.
— Я могу спросить тебя о том, о чём спрашивать не должна?
— Разумеется, спрашивай.
— Что у вас с Мэри?
Габриэль спокойно пожал плечами.
— Ничего. Просто оба слишком много выпили на празднике.
— Вы переспали?
— Я думал, ты знаешь. Говорю же: мы были пьяны.
Леонсия мягко улыбнулась.
— Я не требую от тебя оправданий. Просто беспокоюсь за Мэри.
— Из-за чего?
— Понимаешь, Рэл… ты ей очень важен. — Он нахмурился, но не осмелился говорить что-либо, решив выслушать до конца. — Пожалуйста, не разбивай ей сердце.
— Это была просто одна ночь. — Он искренне не понимал, почему у Леонсии это вызвало столько поводов для беспокойства. — Кстати, по её инициативе.
— Вот я о том и говорю. Мэри… совсем не такая.
Рэл осушил стакан, громко поставил его на стол и сжал голову руками, теряя логику мыслей эльфийки.
— Подожди. Давай ещё раз по порядку. Я не понимаю, к чему ты ведёшь.
— К тому, что каждый в Убежище видит, что она влюбилась в тебя без памяти! Только не верит, что вообще может тебя заинтересовать, потому что…
Леонсия осеклась, не зная, какие слова нужно подобрать, и Габриэль пообещал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Говори. Я выслушаю тебя со всей серьёзностью и ничего никому не расскажу об этом.
Альтмерка устало улыбнулась.
— Спасибо. Мэри хорошая девушка, Рэл, но её отец полностью уничтожил в ней уверенность в себе. Это он оставил ей этот шрам.
— Он бил её?
— Постоянно. Специально хотел сделать из неё урода, чтобы никому, кроме богатых стариков, она не была нужна. Вот она и считает, что достойна быть не более чем твоей бесплатной шлюхой.
Ему потребовалось время, чтобы осмыслить эту информацию. Наконец он шумно выдохнул и строго спросил:
— И чего ты хочешь от меня?
— Не давай ей надежд, если не хочешь принять её такой, какая она есть. Лучше не спи с ней, если не способен на что-то большее.
— А по-твоему, я не способен на что-то большее?
— Я не говорила этого.
— И всё же.
— По-моему, Габриэль, из всех мужчин, которых я знала, ты единственный на это способен. Но я вижу, что Мэри совсем не та девушка, которая тебе нужна.
— Мы с ней взрослые люди и со всем этим разберёмся. Но спасибо, что рассказала. Я пообещаю подумать.
Леонсия замолчала, наверное, жалея о своих словах и о том, что отяготила столь безмятежный вечер этим разговором, а потом, поднявшись из-за стола, сообщила:
— Пойду спать. Завтра будет непростой день, нужно набраться сил.
— Спокойной ночи, Леонсия.
— А ты?..
— Выпью ещё и сразу в постель, — пообещал Габриэль, и, кажется, она поверила.
Он в самом деле попытался сдержать своё слово и после очередного стакана поднялся в комнату. Только размышления об отце, Леонсии, Мэри и обо всём, вдруг свалившемся на него, так и не позволили ему уснуть.
Когда на рассвете Леонсия постучала, он даже не сомкнул глаз. Открыл ей дверь в одних штанах и сразу же почувствовал себя неловко оттого, что сама альтмерка уже была в полном облачении и могла ехать в любую минуту. Прежде чем он успел извиниться, она хмуро пообещала:
— Я убью тебя, Рэл.
Он попытался ей улыбнуться.
— Что, так заметно?
— Ты совсем не спал? — Он не смог ничего ответить. Леонсия обеспокоенно понизила голос: — Это ведь не из-за того, что я вчера наговорила тебе?
— Конечно, нет. — Он отмахнулся и решил пошутить: — Просто, когда ты ушла, я всё-таки решил пригласить Энил.
Леонсия недоверчиво посмотрела на него, без разрешения вошла в комнату и села на почти не помявшуюся кровать. Легко оттолкнулась от пола — та противно и очень громко заскрипела.
— Да что ты? — Габриэль не придумал, что ответить, и эльфийка строго приказала: — Собирайся. Я жду тебя внизу.
Они почти не разговаривали за завтраком и из города также вышли молча. Леонсия больше не высказывала своих мыслей, и Габриэль всё пытался понять, о чём же она думает: то ли размышляет над делом, то ли вчерашняя беседа не даёт ей покоя. На её счастье, погода и впрямь наладилась, только лужи, оставшиеся на тракте, всё равно разлетались брызгами грязи из-под быстрых подков. За спинами на востоке сквозь высокие тучи начинало пробиваться слабое солнце.
Уже ближе к полудню Леонсия всё-таки придержала коня и обернулась. Её голос прозвучал тревожно:
— Чем больше я думаю над нашим делом, тем больше понимаю, что нам не справиться без помощи кого-то третьего.
— Ты о ком?
— Нам нужна карта замка, нужно расписание стражи на этот вечер, нужно знать всё о жертвах… но если мы станем кого-то подкупать или нанимать местных воров…
— И думать забудь, — строго ответил он. — Подкупленные слуги сдадут нас, как только мы уйдём, а воры с потрохами продадут, если им пообещают больше.
— Как будто доводилось работать с ворами.
— Чаще, чем ты думаешь. — Она ничего не ответила, и Рэл подбадривающе улыбнулся: — Да не переживай ты так, сестрёнка. Возьми на себя информацию о Борленах, остальное предоставь мне.