— Хватит пялиться, как на изваяние в Храме Единого, — с упрёком потребовала она, взваливая седло на своего коня. Габриэль признал, что был неправ. — Поедем через лес, чтобы выиграть немного времени и успеть застать прибытие Борленов в Анвиле.
Габриэль прикинул, покачал головой и озвучил:
— Не успеем.
— Не доверяешь мне? — Затягивая подпруги, Леонсия бросила на него насмешливый взгляд.
— Просто не думаю, что через лес верхом — хорошая идея, — коротко объяснил он, поднимаясь в седло. И поддел: — Не боишься заблудиться?
— Я же эльф, мне положено знать все лесные тропинки…
Она усмехнулась, села верхом и пришпорила коня, довольно быстро тронувшись с места. Габриэлю потребовалось некоторое время, чтобы понять, как заставить пегого держать такой же темп. В итоге Валет даже обогнал её вороного.
— Ты альтмер, — запоздало ответил Габриэль.
— Уверен?
Он искренне признался:
— Нет.
— Кстати, Габриэль, Джи разве не предупредил тебя? — Он был готов поклясться, что слышал, как она смеётся за его спиной.
— О чём?
— Не вырывайся вперёд. Валет нервничает, если кто-то держится сзади.
После этих слов Рэлу в самом деле стало казаться, что конь начал вести себя как-то беспокойно и тревожно. На всякий случай он решил пропустить Леонсию, и она звонко над ним рассмеялась.
Габриэль в шутку потребовал:
— За обман ты обязана утолить моё любопытство.
— Спрашивай.
— Ты вампир-полукровка?
— Ага, — лениво протянула она. — Но ты это и так знал.
— А кем была твоя мать? Обычным человеком?
Леонсия поправила:
— Обычным эльфом.
— И что случилось?
Она вдруг обернулась.
— О чём ты?
Габриэль не уследил, когда смог направить разговор в столь беспокойное русло, но не отступил.
— Почему ты в Тёмном Братстве с Тавэлом, а не с ней?
— Потому что чем старше я становилась, тем яснее все понимали, что среди обычных мне не ужиться. Тавэл забрал меня в Братство, когда мне было двенадцать, с тех пор о матери я ничего не слышала.
— Мне жаль.
— Не извиняйся, я её почти не помню.
На этом Габриэль решил прекратить разговор. Ему всегда казалось, что Леонсии — чуть больше двадцати. Но раз она уже не помнила свою мать…
Альтмерка снова повернулась, и Габриэль заметил, что она тоже стала серьёзнее. Её слова прозвучали крайне осторожно:
— Рэл, а я могу задать тебе вопрос?
— Конечно.
— Терребиус — твоя настоящая фамилия?
— Да. Настоящая. — Рэл вывел коня вперёд, поравнявшись с девушкой насколько это было возможно на неширокой лесной дороге. — И я не понимаю, почему это вдруг стало так важно.
— Ты знал своих родителей?
— Знал. Они погибли восемь лет назад.
— Мне тоже жаль.
— Не уходи от темы. Почему ты задала именно этот вопрос? С чего вдруг моя фамилия произвела столько шума?
— Настанет время — ты обо всём узнаешь. Не от меня.
— А ты что-то знаешь?
— Нет, — она ответила искренне. — Наверняка ничего не знаю.
Больше эльфийка ничего ему не сказала и свернула на неприметную узкую тропинку, объезжая виднеющиеся впереди постройки из дерева и серого камня. Габриэль прислушался, но кроме треска сухих веток под копытами и пения птиц ничего не услышал. Похоже, поселение было заброшенным. Однако на мгновение ему показалось, будто он увидел меж деревьев тусклый холодный свет, но — лишь на мгновение. Он не стал спрашивать Леонсию, почему она решила объехать это место стороной.
Когда они подъезжали к Скинграду над Западным вельдом нависла туча, и вскоре начал накрапывать неприятный холодный дождь. Совсем близко раздавались раскаты грома.
Оставив лошадей в городских конюшнях, они быстро вошли в город и, не сговариваясь, свернули к дешёвой таверне в южном районе. Скопившуюся на мостовых грязь смывало усиливающимся дождём, поднимающийся ветер путал плащи и ломал над головами хрупкие ветви деревьев, и в такую непогоду улицы Скинграда вмиг сделались тёмными и одинокими. Когда гроза разразилась непосредственно над городом, Леонсия сорвалась на бег, скользя в липкой грязи и чудом сохраняя равновесие. Один раз Габриэлю всё же пришлось удержать её, чтобы она не упала, и он сам чуть не грохнулся в мутные ледяные лужи. Стража не стала зажигать фонари, и из-за тучи в Скинграде сделалось абсолютно темно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Леонсия взбежала по давно крошащимся ступеням, снова рискуя упасть, открыла дверь и позволила себе перевести дух только в стенах таверны. Габриэль зашёл следом, раздражённо скидывая мокрый грязный плащ. Вода стекала с него ручьями.
— Вот уж не думал, что ты боишься грозы.
— Что? Нет, я не боюсь… — она не по-настоящему улыбнулась, но её глаза были настолько огромными, что Габриэль не сумел на неё злиться. Промокшей Леонсия выглядела забавно и безобидно, несмотря на свою профессиональную серьёзность и количество оружия.
— Ты вся бледная.
— Я вампир-полукровка. У меня такой цвет кожи, — неуверенно оправдалась она, спускаясь в общий зал. Когда за окнами громыхнуло, она замерла, вжав голову в плечи.
— Бледнее, чем обычно, — уточнил Габриэль и усмехнулся, наблюдая за ней. Такого он никак не ожидал.
Народу в «Двух сёстрах» было много. Велев Леонсии занять один из немногих свободных столиков, Габриэль приблизился к хозяйке и попросил хороший ужин и две комнаты, мысленно молясь, чтобы они были.
Орсимерка тихо поинтересовалась, взглянув на Леонсию, устало сидящую в дальнем углу:
— Тебе в самом деле две комнаты, или соврать, что осталась только одна?
— Две, — безобидно уточнил Рэл. — Мы не вместе.
— Почти все так говорят, а на деле спят в одной, — в шутку рассказала она, засуетившись со снедью. — Садитесь у камина, вы же сырые как мыши. Сейчас я их прогоню.
— Не надо, спасибо. Тёплая еда и выпивка нас согреют.
— Как знаете. Вот пока тогда, чтобы совсем не околели. — Орсимерка налила два высоких стакана самодельной настойки, он поблагодарил её.
Когда Габриэль вернулся к Леонсии, она сидела сгорбившись, сжав голову руками, и он впервые увидел её по-настоящему уставшей. Похоже, что разразившаяся буря действовала на её состояние. Рэл вдруг понял, что сейчас с ней лучше общаться как можно мягче и, поставив стаканы на стол, спросил:
— Ты как?
— Завтра будет проще — пойдём по тракту, да и погода, надеюсь, наладится. — Она отхлебнула напиток и почти незаметно поморщилась.
— Есть план?
— Не сейчас. Обсудим это, когда удастся увидеть Борленов.
— Как прикажешь. — Габриэль старался оставаться бодрым, но Леонсия улыбнулась крайне кисло.
Его вдруг окликнули, и, обернувшись, он заметил свою Страстную Энил, с которой как-то проводил здесь ночь. Не очень вовремя…
— Габриэль! Не думала, что ты в самом деле вернёшься. — Она не сразу заметила Леонсию с ним, но потом разочарованно вздохнула: — Похоже, у тебя уже есть занятие на эту ночь.
— Нет, мы вместе работаем, ничего больше, — быстро объяснил Рэл, и Энил понимающе кивнула, оценив экипировку альтмерки.
— Так значит?.. — Она с улыбкой смотрела на него, ожидая ответа, а Габриэль даже не понял намёка, чувствуя, как ему становится всё более неловко перед Леонсией. Он понимал, что выглядел крайне глупо.
Альтмерка не выдержала:
— О, Ситис! Да переспи ты с ней, наконец!
— Нет. — Едва сдерживая смех, он покачал головой. — В другой раз, Энил. Сегодня мне надо выспаться.
Имперка не выглядела разочарованной.
— Если передумаешь — знаешь, где меня найти. — Она с улыбкой наклонилась к Леонсии и прошептала: — Ты так много теряешь, дорогая…
Альтмерка, закатив глаза, отмахнулась, и Энил ушла. Тавернщица, наблюдавшая эту картину, обошлась без комментариев, поставила перед гостями тарелки с ужином и, обновив стаканы, вернулась к своим обязанностям. Леонсия сказала:
— Выходит, про шлюх и выпивку ты в тот раз не шутил.
— Я вообще редко шучу.
Она улыбнулась в ответ и призналась: