стала краснеть. Что, недалеко осталось?
— Тьфу, — натурально сплюнула Лихо. — Изнаночники впереди.
— А чего плюешься?
— Не пища, а не знай что. Сс… Здесь с детства живут в горестях, печалях, оттого их воспринимают, как должное. Тогда как на Земле все изнежены. Понимаешь, ваш мир — словно сдобная булка, а это заветренный калач.
Как-то даже обидно стало. Нет, возможно часть правды в словах Лихо была. Вот Костян мне постоянно жаловался, что его дед мог из говна и палок сделать ремнабор для всего, что ездит или хотя бы пытается. Наклеить плитку, поработать в столярке, сварить шов — да запросто. Папа Костяна тоже кое-что умел. По его же словам, меньше половины всего, что отец А когда дошла очередь до Костяна, выяснилось, что он и вовсе безрукий.
Что по мне тоже было далеко от правды. По сравнению со мной, друг вообще мастер на все руки. Он в состоянии был починить машину, монтажить, просверлить пару дюбелей, где надо (и не надо), опять же, с видеонаблюдением разобраться. Но чтобы выжить в суровых условиях — об этом уже речь не шла.
Наверное, мы действительно со временем немного изнежились. Вместо цикория начали пить раф на миндальном молоке, суровые заднеприводные жоповозки уступили место иностранным машинам, больше походившие на космические корабли, любительская колбаса сомнительного качества на столе сменилась брауншвейгской. Но разве хорошая жизнь — это плохо?
Меня даже так повело на подобные вопросы, что хотелось обратиться к нечисти со словами: «В чем сила, Лихо?».
Но все было не к месту по одной причине — впереди показался город изнаночников. И больше того, я почувствовал силу, которая исходила оттуда. Рубежники. Причем, как я понял, местные. В тетради писалось, что они значительно сильнее наших. Поэтому не сказать, что я сильно боялся, скорее опасался. С чем к ним прийти?
Я проскользил до очередного холма и там остановился, разглядывая поселение. Не город, скорее крепость. С грубыми каменными башнями, высокой стеной и рвом. И угрюмым людям на этих стенах. Интересно, какой тут год? С виду — жуткое средневековье.
— Тебе бы переодеться, Матвей, — шепнула Лихо.
— А я что-то про это не подумал.
— Я смотрю, думать, это вообще не твое. Сс…
— Так, слушай, дамочка, держи язык за зубами. А то выкину вон артефакт с тобой с какого-нибудь склона.
— Не выкинешь, боишься. Я это чувствую.
Зараза такая, действительно чувствовала. Больше всего я опасался, что артефакт повредится. К примеру, упадет неудачно или еще что. Он же с виду глиняный. И тогда Лихо выберется наружу. А вот этого мы допустить не могли.
Но в своем замечании Лихо была чертовски права. Мое супер-рубежное зрение четко срисовало стражников. В самых простых холщовых плащах неопределенного темного цвета, покрывающих большую часть тела. Не сказать, чтобы невидаль какая. Я подобного рубища мог с избытком набрать. Вот только что-то не догадался.
Сейчас же я был одет слишком цветасто, что ли. Даже не фоне темных джинс, кроссовок New Balance (спасибо, Инга), голубой майке и коричневого рюкзака. Для нашего мира — серая мышь, для этого — рок-звезда.
Что интересно, несмотря на то, что изнаночников различал, будто они были на расстоянии метров в сто, они меня не видели.
— Иллюзию создай, сс… Чего как маленький?
— Умел бы, создал бы, сс… — передразнил я ее.
— Ты и этого не умеешь? — искренне разочаровалась в моих способностях Лихо.
Кстати, я заметил, что ее тон окончательно утратил свою приятную бархатистость. Теперь со мной будто жена разговаривала, с которой мы вырастили троих детей и которая знала все мои недостатки. Короче, ничего в ее тоне приятного не было.
— Ладно, расскажу. Только не знаю, как это работает. Сс… Видела на одном рубежнике, у него заклинание получалось.
— Ты прям как бизнес-коуч. Я не знаю, как это работает, но сейчас вас научу.
— Могу и помолчать, — будто всерьез обиделась Лихо.
— Ладно, расскажи, пожалуйста.
— Расскажи, пожалуйста, Юния… — протянула нечисть.
— Так у тебя и имя есть? — удивился я.
— Чего ж я, сс… хуже остальных?
— Юния, расскажи, пожалуйста.
— Рукой надо взмахнуть, будто старославянскую каки пишешь.
— Прошу прощения, чего пишу?
— Сс… Буква такая. Смотри, черточка вниз, потом вбок…
С горем пополам мы все же разобрались, как пишется буква, которая уже не используется. Оказалось, что это не все, в конце надо было добавить закорючку. Вот с ней мы промучались больше всего. Я рисовал на земле все время не то, что требовала Лихо. В смысле, Юния.
— Вот, то, что нужно. Сс… Форму рисуешь, а потом мысленно представляешь, что хочешь.
Блин, второе заклинание в моей жизни. И полученное так же случайно, как и первое. Я нарисовал «каки» с закорючкой в воздухе, как бы противно это не звучало, а потом поглядел еще раз на одного из стражников. И чуть не заплясал от радости. На мне возник длинный, до самой земли, плащ, укрывающий со всех сторон. Хотя я-то чувствовал, что он не настоящий. Потому что с моей одеждой ничего не случилось.
Теперь осталось самое важное — как познакомиться с жителями Фекоя? Сказать, что я путешественник и направляюсь из… блин, я других городов не знаю. На карте у Васильича были обозначены еще три ближайшие деревни. Вот только поселение здесь вроде небольшое. И такое ощущение, что фекойцы могут знать местных.
Но что-то с моим везением сегодня случилось. Потому что ответ пришел сам собой в виде орущей толпы, буквально вынырнувшей из ближайшего леса. Хотя, леса весьма условного, скорее уж памятника вымершим деревьям. Все они были сухими, без единой живой веточки или листочка. И черные, будто смолой покрыли.
А вот люди вполне настоящие. В основном, женщины и старики, спешащие в замок. Ими руководило несколько стражников, это я сразу понял по выправке и уверенным движениям. После же увидел и причину бегства. Огромное полчище мохнатых существ, под предводительством гигантской твари, походившей на летучую мышь.
И ответ пришел сам собой. Мимо проходящий житель непонятно какой деревни вызовет определенные вопросы. А вот спаситель горожан сразу расположит к себе все населения Фекои. Осталось сущая малость — стать этим спасителем.
Глава 14
Что интересно, я практиковал Скольжением всего ничего, а оно уже прочно укоренилось в моем сознании. Все-таки правильно говорят, что важно один раз сделать самому,