поводу не существовало. Хотя пока путь мой лежал в сообщество рубежников. Подворье в этом смысле был практически Римом. Сюда вели все дороги.
Конечно, приготовлением лучше бы заняться вчера. Но что-то у меня не было желания возвращаться в Подворье после посещения лешего. Да я справедливо рассчитывал, что у вэтте ранним утром народу будет меньше, чем днем. Как оказалось, зря.
В зале чухонской нечисти уже находилось двое рубежников. Один придирчиво листал каталог, а другой развалился в кресле. И вот второго я точно знал. Тот самый четырехрубцовый, которого видел в один из прошлых визитов. Он, кстати, еще был одним из последних ивашек, которые явились на охоту. Правда, в этот раз на его ногах красовались не носки, увенчанные шлепанцами, а обычные пляжные тапки. А взирал рубежник на мир из-под темных солнечных очков. Мне знаком этот похмельный взгляд, полный синяков под глазами.
Правда, завидев меня, он снял окуляры и даже привстал, кивая головой. Я ответил тем же, подходя ближе.
— Вы последний. Да, но я вас пропущу. Мне не к спеху.
— Спасибо.
— Мы не знакомы. Борис Бритва.
— Матвей… Бедовый. Бритва как в фильме?
— В каком? — искренне не понял собеседник.
Я не махнул рукой, делая вид, что данное замечание не заслуживает особого внимания. Хоть и обидно за Гая Ричи, но если надо объяснить — то не надо объяснять. Странно, что до меня никто не посмеялся над созвучием имени и прозвища Бориса.
Тем временем я сел рядом, еще раз оглядывая спутника. Если честно, вот примерно так я себе и представлял абсолютно счастливого и свободного человека. Ему разве что только бутылки пива не хватало.
— Вы на Владлена не смотрите, — указал Борис на рубежника за стойкой. — Этот здесь надолго. Каждое утро приходит, чтобы узнать, какие появились новые артефакты, которые могут помочь для его хиста.
Я поглядел на того, кто стоял у конторки. Совсем слабый, двухрубцовый. Да и хист в него какой-то будто затхлый, застоявшийся. Словно он его не развивает.
— Редкое имя, — заметил я. — Сейчас Владленами никого не называют.
— Псевдоним. Он же там какой-то Владлен Эммов. А прозвище себе он дал Писатель. Хотя наши прозвали его Графоманом.
— Да, рубежники умеют поддержать. Значит, у него хист как-то на письме завязан? — догадался я.
— К сожалению для Влада. Я точно не знаю, но вроде, чем больше он вызывает эмоций у людей, тем сильнее становится. Нюанс в том, что работает это только в письменной форме.
— Тоже неплохо, — пожал плечами я. — Сейчас век блогинга, онлайн-журналистики и всего такого. Завел себе канал в «Телеге» и вперед.
— Все так сначала думали. Но ведь дорога ложка к обеду. Вот тут главный нюанс и кроется. Влад решил, что он писатель, каких еще свет не видывал. Властитель дум. Зарегистрировался на каком-то самиздате, стал кропать нетленки. Тут вторая досадная оплошность произошла.
— Какая?
— У людей ведь как, если они долго и безуспешно чем-то занимаются, то в какой-то момент наступает этап перегорания. Ну зачем делать то, что не приносит отдачи, так?
Я кивнул.
— А Владлен написал относительно продающуюся книжку. Я читал, точнее пробовал, но не смог. Кровушка из глаз пошла. Там что-то с боярами связано и великим богом, который попал в одного из таких бояр, слабого пацана. Но народу зашло. Так Владлен свой второй рубец получил, воодушевился.
— И что потом?
— Ничего. Все вернулось на круги своя. Оказалось, что этот успех — единственный. И вот уже несколько лет Владлен пытается его повторить. Ловит любой писательский тренд, копирует других авторов, но все тщетно. А сколько денег он на артефакты извел. Мокрое перо, Чистый лист, Серебряная Муза — ничего не помогло. Сейчас покрутится, повздыхает и пойдет домой, писать очередной непризнанный шедевр.
В этом ключе я еще ни разу не думал. Ведь действительно, важно не только какой хист достался человеку, но и конкретно какому. Промысел можно было сравнить с пересаженным органом. И в любой момент могло пойти отторжение.
Владлен еще минут десять листал каталог, засыпая терпеливого вэтте вопросами, а потом грустно вздохнул (как и предсказывал Бритва), развернулся и вышел. Тяжела и неказиста жизнь писателя-оптимиста. Борис жестом указал на стойку вэтте, мол, вэлком. Я же не стал отказываться от щедрого позволения. Я своей кармой подобное заслужил. Сколько раз пропускал вперед на кассе женщин с йогуртом и мужиков с пивом без пяти минут одиннадцати.
— Матвей, — наученный долгим общением с вэтте, сказал я.
— Варос, — ответил упитанная нечисть с лицом то ли хорька, то ли крота. Я вот в в зоологии не особо.
— Варос, мне нужны артефакты, которые можно использовать на Изнанке.
В отличие от первого посещения Изнанки, где оказался почти случайно, теперь я подготовился тщательнее. И Васильича опросил, и тетрадь полистал, благо, там тоже информации оказалось достаточно.
Итак, для каждого мира существуют свои артефакты, потому что вроде как магическая полярность миров разная. Наши артефакты там становятся детскими игрушками. А зачарованные вещи Изнанки здесь — тем, что может потрясти само мироздание Земли. Именно поэтому большую часть из них чуры и не пускали.
Существовали еще одни интересные штуки. Вроде как одинаково работающие и здесь, и там. Эдакие универсальные артефакты. Они адекватно воспринимали полярность обоих миров, перестраивались, сами себя калибровали и все такое. Их чуры проносить разрешали. Но, само собой, стоимость подобных артефактов была, как у крыла от боинга.
Варос полистал каталог и открыл на нужной странице.
Зеркало защита — основной артефакт постоянный использование. Многоразовый. Категория 5. Отражение часть проклятие или заклинание. Цена 2000 монет. Работать Изнанка. Производство вэтте.
Однако! Две тысячи монет. А машинку для закатывание губы им не выдать?
— А что значит, производство вэтте? — спросил я. — Это ведь и так понятно.
— Нет. Мы ручаемся, что артефакт наше производства для Изнанки. Чтобы нет вопросов у чуры.
— Понятно, — кивнул я, читая дальше.
Камень-копия — основной артефакт временный пользование. Одноразовый. Категория 4. Копирование любой предмет, не смотреть на размеры и сложность. Нужно дотронуться камень до объект, ждать минута. Чтобы перестать работать, потереть камень призыватель. Цена 400 монет. Работать Изнанка. Производства вэтте.
Шерстяной нарукавник против слабый нечисть Изнанка — рядовой помогательный артефакт. Многоразовый. Категория 2. Надетый на рука позволяет не почувствовать тобой слабый нечисть Изнанка. Цена 250 монет. Работать Изнанка.