— Ну — с! — продолжал Холмс. — Остальные жандармы пусть возьмут тоже подводы и скачут тоже к туннелю, но пусть спрячутся недалеко от западного входа так, чтобы видеть поезда. Как только на одном из поездов они увидят три электрических вспышки, пусть осторожно спешат в туннель. Мы же должны поспешить на вокзал.
Осмотрев револьверы и захватив новые карманные электрические фонари, мы отправились на станцию.
Нагруженный поезд еще стоял на отводном пути.
Солнце село, и густая тьма в несколько минут окутала землю.
Вдруг резкий свисток донесся с дежурного паровоза, и огни паровоза двинулись к отводному пути.
Все трое мы бросились туда.
Холмс на несколько минут оставил нас и, когда вернулся, шепнул:
— Их восемь человек! Четыре поместились на переднем вагоне и четверо на четвертом. Все остальные площадки свободны.
В это время паровоз подошел к поезду, его соединили, и поезд тихо двинулся вперед.
Все трое мы вскочили на один из задних вагонов и поехали. Снова миновали одну станцию, причем Холмс заметил, что начальник станции пропустил поезд, хотя поезд и шел вне всяких расписаний.
Поезд даже не был осмотрен и двинулся дальше. Все это прямо бросалось в глаза.
Проехали несколько туннелей и, наконец, дорога пошла на подъем.
Не доезжая туннеля, Холмс дал три электрические вспышки.
Перед туннелем поезд пошел так медленно, что за ним можно было идти шагом и, как только последний вагон въехал в туннель, совсем остановился.
Накинув на себя темные плащи, мы по знаку Холмса соскочили с площадки и осторожно двинулись по туннелю.
По ту сторону вагонов появился свет и послышались голоса.
Вагонные двери стали открываться.
Кто — то командовал, и тюки один за другим с глухим шумом валились из вагонов на землю, где подхватывались людьми.
Забравшись в одну из ниш, мы сидели на корточках, смотря под колеса на работу, кипевшую по ту сторону вагонов.
Прошло полчаса…
Вдруг мы услышали шорох с западной стороны.
Выхватив револьвер, Холмс бросился в ту сторону и исчез в темноте.
С напряженными нервами мы ждали появления неизвестных людей с запада.
Но вот вдруг перед нами, словно из — под земли, появился Холмс, а за ним целая толпа людей.
Это были жандармы, спешившие на призывной сигнал.
По знаку Холмса они, так же как и мы, притаились в нише, и мы снова начали ждать.
Вдруг отчетливый голос нарушил тишину:
— Отводи поезд назад! Все разгружено! Тесно работать! — Вагоны брякнули и поползли назад.
Чтобы не быть замеченными с паровоза, мы прижались рядом к стене, соединив наши плащи в одну стену.
Но машинист, вероятно, смотрел в другую сторону и не заметил нас даже тогда, когда огни паровоза обдали нас ярким светом.
Прошла минута, и паровоз исчез.
Мы сорвали с себя плащи.
Перед нами была чудная картина.
В мрачной подземельной галерее туннеля, освещенные багровым пламенем факелов, словно подземные духи, работали восемь человек.
Мы видели, как Бахтадьян подошел к стене, приложил к ней шпильку, и часть стены вдруг подалась назад, образовав нечто вроде ворот.
Яркий свет брызнул в открывшемся подземелье, и все восемь фигур принялись быстро перекатывать туда тюки.
— Вперед! — скомандовал Холмс.
Со всех ног мы кинулись к воротам, выхватив револьверы. Шум наших шагов вспугнул разбойников.
Бахтадьян бросился к воротам, но в это время грянул выстрел Холмса, и главарь распластался на земле.
— Ни с места, кому жизнь мила! — гаркнул Холмс во все горло.
Но в ответ на этот крик со стороны разбойников грянуло несколько выстрелов.
Они оправились, сомкнулись и, отчаянно отстреливаясь, стали отступать к востоку.
Завязалась отчаянная перестрелка в подземном царстве, при почти абсолютной тьме, кого — то, очевидно, ранили, и он стонал.
Вопли перемешивались с проклятиями и громом выстрелов.
— Жандармы Петров, Сидорчук, на помощь! — гаркнул Звягин.
Сзади разбойников грянуло два выстрела.
— Не стрелять! — крикнул Звягин.
Однако выстрелы сзади произвели среди разбойников панику.
В их среде раздались крики о пощаде.
Один за другим они бросали оружие, вопя о помиловании.
Мы зажгли электрические фонари и тихо подступили к ним, держа перед собою револьверы.
— Двое жандармов пусть вспрыгнут на паровоз и помешают поезду уйти, а один — становись около подземного склада! — скомандовал Шерлок Холмс.
И, обратившись к разбойникам, он холодно произнес:
— Ну, а что касается вас, то с вашей стороны будет самым благоразумным, если вы безропотно дадите себя связать. Нас много больше, нежели выдумаете, и восточный выход занят. Поторопитесь, господин Бравов, и вы, господин Трудин.
Служащий Красного Креста и интендантский чиновник стояли молча, низко опустив головы.
— Жандармы, взять их! — скомандовал Звягин. При слове «жандармы», вся банда вздрогнула, как один человек. По — видимому, они до сих пор думали, что имеют дела с простой разбойничьей шайкой.
Лишь только раздалось слово «жандармы!» и переодетые солдаты двинулись вперед, как несколько человек из банды с отчаянной решимостью подняли револьверы.
— Ага! Так вот как! — крикнул Холмс, вскидывая револьвер.
В ту же минуту семь жандармов дали дружный залп, и четверо громил упали на землю, обливаясь кровью и оглашая туннель отчаянными воплями.
В числе упавших был и Бравов.
Это была последняя попытка самообороны. Ослабевшие численностью и морально, остальные воры стояли не шевелясь, дрожа всем телом.
XV
— Взять их! — крикнул Звягин, бросаясь вперед. В один момент все громилы были связаны.
— Господи спаси! — раздался вдруг отчаянный крик Холмса.
Мы быстро оглянулись на него и увидели, что он, словно буря, несется по направлению к входу в подземный склад.
Вот он добежал до какого — то предмета, лежавшего на земле, раздался глухой удар, и через минуту мы увидели Холмса, с искаженным лицом волочившего бесчувственного Бахтадьяна.
— Что случилось?! — тревожно спросил я.
— А то, что опоздай я на пять секунд, этот негодяй взорвал бы и себя и всех нас на воздух! — ответил Холмс. — Он был ранен, и мы не обращали на него внимания. Видя, что им не уйти, он собрал силы и подполз к тому месту, куда выходил фитиль от мины, заложенной в стене. Я схватил его как раз в тот момент, когда он зажег спичку, которой хотел запалить бикфордов шнур… Ну, да хороший удар помешал ему отправить всю нашу компанию на тот свет!
Раненые мучительно стонали.
Вынув из кармана бинты и походную аптечку с необходимыми в нашей жизни перевязочными средствами, я стал перевязывать раненых.
Затем, приставив к пойманной шайке караул, мы втроем отправились в подземелье, захватив с собой двух жандармов.
Вход был сделан замечательно.
Он состоял из четырех больших каменных плит, вделанных таким образом в толстую, железную раму, что в притворенном виде эти ворота ничем нельзя было отличить от стены туннеля. Войдя в подземелье, мы очутились в огромном гроте, высеченном в скале.
Грот освещался десятком светлых ламп, свет которых падал на целые горы тюков самых разнообразных товаров.
В углу стояла конторка с толстой книгой, в которой тщательно были записаны приход и расход товаров, с пометками: от кого он получен и кому продан.
— Вот все, что нам нужно! — произнес Холмс, забирая книгу. И, обратясь к Звягину, он сказал:
— Я сделал свое дело. Вот вам список лиц, замешанных в это дело. Их сто девяносто два человека из крупных, а мелких, вероятно, в десять раз больше…
Взяв в руки список, Звягин с нахмуренными бровями стал просматривать его.
— Тут люди с очень солидным положением, — произнес он растерянно. — Как с ними бороться…
Он прикусил язык и замолчал. Холмс насмешливо посмотрел на него.
— Корень зла надо искать вверху, в прогнившей среде бюрократии, за которых отвечают стрелочники, — произнес он. — Если вы серьезно хотите искоренить зло, то вас спасет лишь правильный, парламентарный государственный строй.
— Это уже не моя забота, — холодно проговорил Звягин.
— Но ведь тот факт, что в подобном деле участвуют такие лица, показывает на необходимость народного контроля, а не бюрократического, из среды которой вышли эти господа… — снова заметил Холмс.
— Я попросил бы не говорить этих вещей при нижних чинах! — резко перебил Звягин и добавил:
— Наше дело сделано. Караул расставлен, и мы можем идти.
Мы вышли и, сев на поезд, ожидавший около туннеля, велели везти себя назад.
XVI
С тех пор прошло несколько лет.
Следя за судебной хроникой, мы знали, что по этому делу, сильно измененному, были привлечены к ответственности очень многие, но пострадали лишь низшие служащие и несколько второстепенных служащих разных ведомств.