Женщина нахмурилась, но не стала ничего комментировать. Мы уже объявили ей, что скоро покинем столицу, и, для начала, отправимся к морю, а там будет видно. Кристоф щедро расплатился с няней, и она просто дорабатывала последние дни, после чего планировала и сама какое-то время отдохнуть, благо сбережения, а, тем более, последнее жалование, позволяли.
— Понимаете, миссис Вайлдби, — поскольку хоть какое-то объяснение моего состояния было необходимо во избежание подозрений, — Я всю жизнь провела в отцовском имении, вдали не то, что от столицы, от крупных городов. И самая дальняя поездка, которую совершала — в ближайший городок на ярмарку, а позднее в пансион. После свадьбы в моей жизни столько всего происходит, что я не всегда успеваю приготовиться к переменам. Лорд Тан стремиться компенсировать все то, чего я была лишена. Многие леди до замужества успевали попутешествовать, чего не удалось мне. Я никогда не была на море, и скоро мне предстоит его увидеть. Это так странно, когда все, о чем раньше довелось только мечтать, вдруг происходит в реальности. И я боюсь, что в один прекрасный момент сказка закончится, я проснусь в своей постели в доме отца или в пансионе, и мне надо будет вставать, идти на занятия, или отдавать рутинные распоряжения слугам. А все то, что произошло со мной в последние два года, окажется сном, пусть и таким похожим на реальность.
— Думаю, ваш сон закончится с рождением еще одного ребенка, — попыталась успокоить меня женщина. Я промолчала. Главное, мне поверили, остальное не важно.
За день до отъезда нас посетила принцесса. Дом уже был готов к тому, что скоро жильцы покинут его, почти всю мебель укрыли чехлами, и мне пришлось извиняться, что не могу принимать ее соответственно статусу. Судя по всему, ее высочество о таких мелочах и не думала. Мы просто беседовали, пили чай, она всячески отвлекала меня от неприятных мыслей, а в конце визита сообщила об анонимном письме, в котором рассказывалось, где находится храм прапрабабки. Равно как о том, что они с братом уже распорядились подготовить новое место для склепа на официальном кладбище. Все-таки прошло достаточно лет, чтобы похождения покойной королевы Малики если и не забылись, то перестали интересовать общественность.
Собственно, на этом мы тепло просились, а я в очередной раз пожалела, что не могу сообщить этой женщине всю правду о своем происхождении. Слишком стыдно было обманывать ее. Но и сознаться было невозможно, я хорошо сознавала последствия подобного шага. Оставалось радоваться, что предстоящий отъезд заставит совесть молчать.
На следующий день в дорожные сумки отправились последние вещи. Слуги собирали оставшееся в стирку белье, проветривали перед закрытием комнаты, накрывали чехлами мебель в спальне. Мы в последний раз позавтракали в столовой, после чего просились со всеми обитателями дома. Тепло обнявшись на прощание с миссис Вайлдби сели в карету, подготовленную для путешествия с маленьким ребенком.
На этот раз провести в пути нам предстояло несколько больше времени. Я переживала, как все пройдет для Винченцо, ведь с нами больше не было кормилицы, но лорд Дарвен успокоил меня. Благодаря магии, бутылочки с молоком смогут оставаться свежими все необходимое время. К тому же в карете было оборудовано специальное детское место, чтобы малыш мог ехать с комфортом. Ночевать мы в любом случае планировали на постоялых дворах.
Кристоф помог мне сесть в экипаж, потом передал малыша, до того находившегося на руках миссис Вайлдби. Забрался сам. Кучер взмахнул хлыстом. Скрипнули колеса, деревья аллеи побежали назад. Мы возвращались в родное королевство. Я должна была сопровождать лорда и его сына почти до самой столицы, расставшись с ними в дне пути. Дальше наши дороги расходились. Лорда Дарвена ждали во дворце с бумагами, а мне предстояло сесть на дилижанс до города, где обустроилась моя семья.
основное было сказано раньше. Не знаю, как Кристофу, но мне было тяжело находиться в его обществе. Особенно это чувствовалось в минуты, когда спал Винченцо. Если так мы больше разговаривали с малышом, то во время его сна старались занять себя чем-то. Лорд доставал какие-то газеты, я — дорожные издания романов. Но все не отвлекало. Не знаю, как некромант, а я больше просто переворачивала страницы, не задумываясь над текстом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Только ребенок не чувствовал всей натянутости. Он просыпался, играл со мной и отцом, требовал кушать, что-то весело гулил, пытался смотреть в окно на проплывающий снаружи пейзаж, снова засыпал, чтобы проснувшись начать все заново. Иногда он начинал капризничать, тогда лорд при помощи магии спешил выявить причину. Чаще всего это была усталость, когда путь до постоялого двора затягивался. Но вот мы прибывали до очередного места ночлега, занимали комнаты. Пока некромант заказывал ужин, я купала малыша, кормила его и укладывала спать. Ночью просыпалась, едва он начинал беспокоиться, снова кормила, и ложилась. Наутро завтракали и вновь пускались в путь. И снова впереди был долгий день, наполненный натянутостью и молчанием.
Наверное, никто так не радовался прибытию в пункт назначения, как мы. Лорда уже ждал номер в одной из придорожных гостиниц. Поэтому первым делом мы поспешили туда. По пути я выяснила, где находиться станция дилижансов и расписание. Не хотелось лишний день проводить в городе. Деньги, которые мне причитались, отправились в банк уже на следующий день после того, как мы пересекли границу.
Да, на родине я снова путешествовала как Лорена Блау, няня при состоятельном лорде. На какое имя у лорда были документы на этот раз, интересоваться не стала, обращаясь к нему на людях не иначе как «Ваша милость». Мужчину это явно коробило, но он не спешил меня поправлять.
— Простите, лорд, — услышала я часть разговора Кристофа и портье, — ваша няня задерживается в пути. После шторма много поваленных деревьев, но она уже скоро должна прибыть. Вот, это маговесть от нее.
— Понятно, — бросил некромант. — Тогда как только она прибудет, немедленно проводите ее в мой номер. Мисс Блау, — несколько мягче обратился он ко мне, — вас не затруднит побыть в обществе моего сына еще какое-то время?
— Ничуть, ваша милость.
— Хорошо, — он с небольшим дорожным чемоданчиком в одной руке и ребенком на другой направился в свой номер. Портье принял у меня мою скромную сумку. Все остальное давно было отправлено к родителям почтовой каретой. И я поспешила вслед за лордом.
— Лорена, — уже в номере заговорил он, и голос мужчины дрогнул, — я понимаю, вы бы предпочли сейчас отправиться на станцию. Но я вынужден просить вас еще немного побыть с Винченцо. Я не могу доверить его здешним слугам. Самому мне надо отлучиться по делам. Вы же понимаете, что не всегда появление в ряде мест с таким маленьким ребенком уместно.
— Да, Кристоф, — все, что я смогла выдавить из себя. — И спасибо за сказку.
Он кивнул, передал мне малыша и почти бегом покинул номер. А я осталась ждать новую няню. Малыш сидел у меня на руках и только вытягивал шею, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, изучая все, что было в пределах видимости. Была бы возможность, некоторые предметы он бы с радостью попробовал на язык, но они были достаточно далеко от его цепких пальчиков.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Благо малыша я держала крепко.
— Войдите.
Дверь открылась, и я увидела женщину в форменной одежде одного из лучших агентств по персоналу. Мне, чтобы попасть туда, надо было проработать не меньше десяти лет без нареканий и приложить рекомендации весьма известных людей, устроиться к которым с улицы было весьма проблематично.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Добрый день. А где лорд Дарвен?
— Лорд отошел по делам, — значит, он больше не скрывает своего имени. — Я мисс Блау, няня.
— Миссис Уиллидж, — холодно представилась женщина. — А это лорд Винченцо?
— Да, — коротко ответила я, еще крепче прижимая малыша к себе.
— Расскажите мне о нем? — потребовала новая няня.
В нескольких фразах я описала привычки, состояние здоровья, прочие вещи, которые необходимо знать женщине. Та лишь коротко кивала, делая пометки в маленьком блокнотике. Можно не сомневаться, она не заморит ребенка голодом, не оставит одного в комнате. Но и любви от нее малыш не дождется. Для миссис Уиллидж Винченцо — работа. Она не обидит, но и ласкать будет редко.